– Я уверен, что у меня их нет.
– Здесь есть магазин, который открывается рано? Я бы с удовольствием приготовила что-нибудь сегодня для того, чтобы положить в фойе.
– Есть один на Мэйпл, который открывается рано, кажется.
– Я также сварила кофе – надеюсь, он вкусный. И покормила кошку. Думаю, ей нравится солнце, проникающее через передние окна. Она свернулась клубочком там на полу. – Блэр поставила блендер для смешивания теста, о наличии которого я даже не подозревал, на столешницу и повернулась ко мне.
– Доброе утро.
– Доброе утро.
Блэр щебетала как зарянка – и это в шесть утра, – но мне нравилось, как она выглядит, босая и с растрепанными волосами.
– Я не привык видеть кого-либо еще на своей кухне.
Она выглядела немного виноватой.
– Я ранняя пташка. И мне нравится рано приступать к работе.
– Все в порядке. Я тоже.
Она взяла свой кофе и сделала глоток.
– Ты уже одет.
– Да. По четвергам мне приходится рано вставать, потому что это вечер игры, ну и я тоже рано прихожу.
– Вечер игры твоей бейсбольной команды?
Она прислонилась спиной к стойке.
– Да.
– Можно я приду посмотреть?
– Конечно. Игра в семь.
Было трудно не смотреть на ее голые ноги и не вспоминать, как она оседлала меня прошлой ночью. Я уже чувствовал, что у меня снова наступает эрекция. Нелегко было избавиться от первой пять минут назад, поэтому я решил, что лучше побыстрее убраться.
– Мне пора.
– Ты не хочешь кофе?
– Я сделаю внизу.
– У тебя закончился кофе внизу, помнишь?
– Ой, да.
Я нахмурился.
Может, ты закажешь сегодня? Моя мама всегда нас снабжала, но я не знаю, где она его брала.
– Я позабочусь об этом. А пока возьму немного в магазине.
– Спасибо. Сохрани чек, и я верну тебе деньги.
Она повела плечами.
– Я не волнуюсь за это.
– Хорошо.
Я колебался, не уверенный, что должен был делать в тот момент. Поцеловать ли мне ее на прощание? Помахать ли ей рукой, направляясь к лестнице? Поблагодарить ли ее за прошлую ночь? Обычно после секса я уходил под покровом темноты. Это было совсем другое ощущение.
Пока я стоял и размышлял, Блэр поставила свою кружку и подошла ко мне, смахнула немного пыли с моей одежды и завозилась с одной из пуговиц.
– Хорошего дня в офисе, дорогой. – Затем она поцеловала меня в щеку и откинулась назад.
– Это то, чего ты ждал?
Я нахмурился и, ворча себе под нос, повернулся, чтобы спуститься по лестнице. Я все еще слышал ее смех, когда выходил за дверь.
Я провел в одиночестве два с половиной часа, за исключением двух минут, когда Блэр спустилась ко мне с чашкой кофе и спросила дорогу к магазину на Мэйпл-стрит, который, по сведениям, открывался в восемь.
– Значит, когда я выйду отсюда, мне нужно будет повернуть налево на Мейн, направо на Мэйпл, а затем пройти несколько кварталов? – спросила она, глядя на карту в своем телефоне.
– Верно.
Она подняла голову и расправила плечи.
– Скрести пальцы за меня. Если повезет, я буду у стойки со свежим кофе и булочками к десяти утра. Если нет, ищи меня. Я свернула не туда.
– Будет сделано.
Я смотрел, как Блэр уходит, делая глоток горячего черного кофе, который она же мне принесла. В тот день она надела еще одно короткое платье, светло-голубое с белыми цветами. На нем был какой-то маленький бантик, который завязывался на груди, и пока она стояла здесь, часть меня испытывала искушение взяться за один конец бантика зубами и развязать его. Покачав головой, я поставил чашку с кофе рядом с компьютером и вернулся к работе.
Эта девушка могла отвлечь меня как никто другой – вот почему я оставался в служебном отсеке, где и должен был находиться, даже после того, как она просунула голову и дала мне знать, что успешно оказалась за столом со свежим кофе и домашними булочками.
Вскоре после этого вошел МакИнтайр, выражение его лица было угрюмым – он был не в настроении.
– Эмили все еще злится из-за того случая с вечеринкой? – спросил я.
– Не-а, что-то совсем другое. Возможно, ты прав насчет этой вечности, – ворчал он. – Уже слишком поздно отступать?
Я рассмеялся и больше ничего не сказал, продолжая работать над старой «Хондой», владелец которой позволил своему парню-идиоту поменять оригинальный четырехцилиндровый двигатель на V6. Он спросил у меня совета, пока машина стояла на ремонте из-за проблем с поворотниками, – этот был из тех мудаков, которые хотят стоять и смотреть, как я работаю, потому что он знает о машинах все, – и я сказал ему, что технически это можно сделать, но кроме сертифицированного механика это никто не сможет исправить, потому что потребуется очень много знаний.
Но он все равно сделал это? Конечно, сделал.
И теперь я должен был попытаться прибраться в том гребаном беспорядке, который он устроил. Это была утомительная, дорогая работа, которая обычно приводила меня в раздражение. Но сегодня мое настроение было просто прекрасным.
– Ты свистишь? – спросил МакИнтайр около полудня.
– Что? Нет.
– Да, ты свистел. Я слышал. Что случилось, ты переспал с кем-то, что ли?
– Отвали.
Но я был рад, что он не видит моего лица.
– Да. Я тебя знаю.
– Что? Гриффин переспал с кем-то?
Даймне подошел, вытирая руки о синее полотенце.
– Это была новая секретарша.
– Ребята, может, хватит? Это не ваше гребаное дело, трахался я или нет.
– Но ты ведь переспал, не так ли?
Ухмылка МакИнтайра была всезнающей.
– Где она спала прошлой ночью, Демпси?
Я сжал челюсти и повернулся обратно к «Хонде».
Он разразился смехом.
– Да, я от Эмили узнал все: как ты отучил ее спать в машине, как ты уличил ее в том, что она спала там. Ты упустил эту часть истории вчера, когда сказал мне, что она просто проезжала через город.
Чертова Шайенн. Они с Эмили были лучшими подругами, так что, без сомнения, моя сестра проболталась, как только я вышел из дома вчера.
– Значит ли это, что она здесь останется?
– Нет, – огрызнулся я. – Это значит, что моя сестра не может держать рот на замке, чтобы спасти свою жизнь, а здесь невозможно сохранить что-либо в тайне.
– На твоем месте я бы держал ее рядом, – сказал Даймне.
– Ты пробовал выпечку, которую она принесла сегодня утром? Она позволила мне попробовать только одну, потому что сказала, что они для клиентов, но это было очень вкусно. А в фойе пахнет как в пекарне.
МакИнтайр уже направился к двери в приемную, когда я окликнул его.
– Эй! Куда это ты собрался?
– Я просто хочу вкусить запах в фойе, вот и все, – сказал он.
Я знал, что он хочет вынюхать, – какую-нибудь сплетню, поэтому последовал за ним, прихватив по пути полотенце. Даймне бодро шел за мной по пятам.
В вестибюле Блэр стояла за стойкой и болтала со стариком Додсоном, который что-то ел. Я почувствовал запах свежего кофе и чего-то сладкого, а она распахнула входную дверь, впуская летний ветерок и солнечный свет.
Блэр помахала нам рукой.
– Привет, ребята. Приходите попробовать булочки. Мистер Додсон зашел сюда, чтобы попробовать одну. Он уже слышал о них.
– Правда? – спросил я, проходя в комнату.
Мои руки были грязными, поэтому я воздержался от того, чтобы взять булочку с подноса – неужели она приготовила их в моей квартире? – но должен был признать, что они выглядели аппетитно. Золотистые, пушистые и покрытые какой-то глазурью, которая заставила мои мысли блуждать в желании неподобающего.
– Верно.
Мистер Додсон доел булочку и вытер руки.
– Я только что видел Чарли Френкеля в закусочной, и он сказал, что был здесь сегодня утром и ел потрясающие кондитерские изделия. Он не помнит, как это все называется, но сказал, что давно не пробовал ничего столь вкусного.
Блэр улыбнулась мне и сказала:
– Мистер Френкель пришел записаться на диагностику, и я предложила ему булочку. Видимо, она ему понравилась.
– Ему точно понравилось. Он пришел в закусочную в восторге, сказал всем, что это лучшее, что он пробовал со времен яблочного пирога Бетти.
– По крайней мере еще три человека зашли поздороваться и попробовать, услышав мистера Френкеля в закусочной, – с гордостью сказала Блэр.
– Они договорились о встрече? – спросил я.
– Нет, – призналась она.
– Но они все представились и сказали много хорошего о вашем отце. Парочка сказала, что скоро вернется.
– Френкель, наверное, будет возвращаться каждое утро, – сказал мистер Додсон. – Я думаю, он влюблен в вашу жену.
Я тяжело вздохнул и закрыл глаза.
– Она не моя жена.
– Я также записала их имена и адреса электронной почты для нашего нового списка рассылки, – продолжала Блэр. – Я сказала, что хочу быть уверена, что они получат приглашение на нашу вечеринку.
– На какую вечеринку? – поинтересовался Даймне.
– Это свадебный прием? – пошутил МакИнтайр.
– Нет. Мы поговорим об этом позже, – сказал я им, снова глядя на поднос.
Я даже не знал, что такое булочка.
– Так что же в них все-таки?
– Черника, лимон, черешня, – сказала Блэр. – Я называю это ЧЛЧ. – Она торжествующе ухмыльнулась. – Попробуй. Я много сделала.
– Я не могу. У меня руки грязные.
– Возьми.
Она взяла один и поднесла его к моим губам. Я откусил кусочек, осознавая, что все в комнате смотрят на нас.
Но попробовав ее творение, я должен был признать, что понимаю, почему овдовевший старик Чарли Френкель может возвращаться каждое утро.
– Вау. Это вкусно. Я думал, что он будет сладким, как пончик.
Блэр покачала головой и гордо улыбнулась.
– Я люблю сладкое и соленое.
Мне нравится, как тимьян и лимон уравновешивают сахар и фрукты.
– Вот, попробуй еще кусочек.
Она снова поднесла булочку к моему рту, и я откусил еще раз. Когда сахарная глазурь растворилась на моем языке, я подумал, не такая ли сама Блэр на вкус? Почему я не попробовал ее прошлой ночью? Я сделал мысленную пометку исправить это как можно скорее.