я, успешный бизнес и немного мудрости, которую я смогу передать своим детям вместе с рецептами.
– Звучит неплохо, – хмыкнул я, желая узнать, кто этот прекрасный принц, за которого она планирует выйти замуж, чтобы найти его и надрать ему задницу.
– А что насчет тебя? – спросила она, повернувшись на пассажирском сиденье так, чтобы быть лицом ко мне. – Где ты видишь себя через год?
Я пожал плечами.
– В гараже, слушая, как МакИнтайр жалуется на свою жену, и надирая задницу Даймне, чтобы тот укладывал шины.
Блэр рассмеялась.
– А как насчет пяти лет?
– Посмотрим. Через пять лет мне будет тридцать семь. Надеюсь, у меня все еще будет пресс и хорошая рука для броска.
– А через десять?
– Десять лет. Черт, мне будет сорок два.
Буду ли я все еще жить в своей квартире? Будет ли Моретти женат и иметь девятерых детей? Закончит ли Мэрайя школу? Сможет ли Беккет еще пробивать хоум-раны через левый забор? А как насчет моей матери? Она все еще будет рядом? Может быть, Шайенн наконец-то выйдет замуж и подарит ей внуков? Соберемся ли мы все вместе за воскресным ужином и начнем ли говорить о папе, о старых временах и о том, каким я был сложным?
Я представлял всех за столом – маму, Шайенн и того клоуна, который согласился на ней жениться, кучу ее крысенышей на стульчиках или в креслах-бустерах, или гоняющихся друг за другом по столу, как это делали мы с ней, пока мама кричала на нас, чтобы мы перестали вести себя как обезьянки и сели за стол, как цивилизованные люди. Эти воспоминания почти вызвали улыбку на моем лице.
Но мысль о будущем не радовала.
Потому что, когда я в мечтах посмотрел на стул рядом со своим, он был пуст. Я был один.
Я нахмурился. Но ведь именно так я и хотел, верно? Я решил, что так и должно быть.
В одиночестве было легко. Одиночество было несложным. Одиночество было безопасным.
Это не означало безбрачие, хотя мысль о том, чтобы быть с кем-то, кроме Блэр, отталкивала меня.
– Грифф? – Блэр наклонилась и ткнула меня в ногу. – Куда ты отправился?
– На десять лет в будущее.
– И? На что это было похоже?
«Одиноко, как черт», – подумал я.
– Отлично, – солгал я, меняя полосу на шоссе. – Все выглядело отлично.
Было без пары минут четыре, когда мы с Блэр приехали в заведение под названием «Кофе Дарлинг». На двери было написано «закрыто», но когда мы потянули за ручку, то обнаружили, что она не заперта.
Оказавшись внутри, я сразу понял, что Блэр впишется в интерьер. Здесь было светло, современно и по-девичьи уютно: черно-белые фотографии на стенах, длинная столешница из белого мрамора и стеклянные витрины с разноцветным печеньем, от которого у нее перехватило дыхание.
– Макаруны! – прошептала она в благоговении. – Посмотри, какие они красивые.
За прилавком появилась женщина в фартуке, с широкой улыбкой на лице.
– Привет. Я Фрэнни. А ты Блэр?
Блэр кивнула и протянула руку через прилавок.
– Да. Очень приятно познакомиться. А это мой друг Гриффин Демпси.
Фрэнни кивнула.
– Брат Шайенн, верно? Приятно познакомиться.
Я тоже протянул руку.
– Взаимно.
– Ну, давай я покажу тебе все, а потом мы сможем поговорить. Как вам это? – радостно предложила Фрэнни.
– Отлично, – сказала Блэр.
Фрэнни повернулась ко мне.
– На сегодня мы закрыты, так что у меня нет интернета, но можешь присесть, и я налью тебе чашечку кофе. Или можешь присоединиться к нам на экскурсии.
– Думаю, я просто прогуляюсь по городу и встречусь с вами здесь. – Я посмотрел на Блэр. – Ты не против?
– Конечно нет.
Она нервничала несмотря на улыбку, но я был уверен, что Фрэнни этого не заметит. Изящество под давлением было ее фишкой, в конце концов. Блэр успешно пройдет это собеседование, и работа будет ее.
Она переедет сюда, достигнет всех своих целей, и через десять лет у нее будет все, что ей захочется.
А я останусь лишь воспоминанием.
Раздраженный этим, я гулял вверх и вниз по улицам центра Траверс-Сити, с хмурым выражением лица глядя на счастливых людей и не понимая, на что или на кого злюсь, и приходя к выводу, что это не имеет значения и мне нужно просто забыть об этом.
Может быть, я останусь для нее лишь воспоминанием. Но я был бы хорошим воспоминанием. Воспоминанием о лучшем сексе в ее жизни.
Я был чертовски уверен в этом.
Блэр получила работу – конечно получила.
– Это просто идеально, – щебетала она по дороге домой. – Я буду менеджером на полный рабочий день и ее поваром насколько это потребуется, а когда она будет готова вернуться, когда близнецы подрастут, я смогу решить, хочу ли остаться или открыть собственную пекарню.
– Звучит замечательно.
– И, – продолжила Блэр, хлопая в ладоши, – она сказала, что поговорила с родителями о сдаче в аренду своей старой квартиры, которая находится над гаражом в Кловерли. Что-то вроде гостевого домика.
– Да?
– Да. Он маленький, но мне не нужно много места, а арендная плата составляет всего три пятьдесят в месяц. С тем, что Фрэнни собирается мне платить, я вполне могу себе это позволить, плюс смогу погасить все свои долги по кредитной карте в течение двух лет.
– Это потрясающе. – Я заставил себя задать следующий вопрос: – Когда ты переедешь?
– Я сказала ей, что смогу переехать только после Дня труда, и она была не против.
– Если тебе нужно будет переехать раньше, ничего страшного, – сказал я, почти желая, чтобы она это сделала. – Нет смысла затягивать это. Не чувствуй, что ты должна остаться в Беллами-Крик ради меня. Ради моего салона, я имею в виду.
Она потянулась и потрепала меня по плечу.
– Эй. Я хочу остаться. День труда уже скоро. Мне просто нужно вернуть машину к тому времени.
– Ты получишь ее. – Я прочистил горло. – Я сделаю еще один звонок своему поставщику. Убедиться, что у него правильный адрес.
– Я просто не могу в это поверить, – сказала Блэр, вытирая слезы с глаз. – Все сходится.
– Хорошо.
Но я чувствовал, что все рушится.
Глава 17
Гриффин
– Что это? – спросил я, когда Блэр поставила передо мной небольшой глазированный торт.
Был поздний вечер вторника, после девяти часов, но сегодня у меня была тренировка. После нее я пропустил обычную тусовку в пабе, чтобы вернуться домой, привести себя в порядок и поужинать с Блэр.
– Это торт.
Она зажгла единственную свечу, стоящую в белой глазури.
– Я вижу, но для чего он? – Я поднял на нее глаза. – Сегодня не мой день рождения. А у тебя?
Улыбаясь, Блэр покачала головой.
– Нет. Мой день рождения в июне. Это на нашу годовщину!
– Нашу чего?
– Нашу годовщину. Прошло ровно две недели с тех пор, как мы поженились. – Ее ресницы затрепетали, и она положила обе руки на сердце. – Самые счастливые две недели в моей жизни.
Смеясь, я притянул ее к себе на колени. На ней был один из моих любимых нарядов – голубое платье с маленьким бантом спереди, и почему-то она выглядела в нем еще красивее, чем обычно.
– Ты сумасшедшая.
– Я знаю.
Она поцеловала меня.
– И я вторглась в твое пространство, и я слишком много говорю, я ужасный водитель, я не умею рисовать, я потратила слишком много на новый ковер для фойе, я пролила кофе в салоне твоего красивого чистого грузовика…
– Что?
Блэр поморщилась.
– Да, я не сказала тебе об этом. На днях я поехала на твоем грузовике за продуктами и пролила кофе на переднее сиденье. Но я все убрала! – Я издал стон. – А еще я, возможно, наехала на бордюр.
Я застонал еще громче, но злиться на нее было невозможно.
– Я хочу сказать, – продолжала она, ласково похлопывая меня по плечу, – что знаю, что не идеальна, но ты заставляешь меня чувствовать себя хорошо. Я благодарна тебе.
– Да?
– Да. И, – она понизила голос до шепота, как будто кто-то мог ее услышать, – ты даришь мне самые лучшие оргазмы, которые я когда-либо испытывала.
Я поднял подбородок.
– Хорошо.
– Задуй свечу. Загадай желание.
Я задул ее; Блэр покачивалась у меня на коленях.
– Что ты загадал?
– Миллион гребаных долларов на моем банковском счету, что же еще?
Она надулась.
– Я думала, это будет что-то более сексуальное.
– Это сексуально. Я возбуждаюсь от одной мысли об этом.
Я поцеловал ее, просунув руки под платье. Вообще-то, я был осторожен, чтобы ничего не пожелать.
– Ладно, твоя очередь, – сказала она, немного задыхаясь, когда мои губы прошлись вдоль ее челюсти и вниз по горлу.
– Моя очередь для чего?
Блэр рассмеялась.
– Для того, чтобы ты рассказал мне, что значил для тебя этот брак в течение последних двух недель.
– О. – Я развязал бант ее сарафана зубами, как хотел в первый день, когда она его надела. – Разве я не могу просто показать тебе один из этих оргазмов? Может быть, два?
– Можешь, – сказала она. – Но мне также нравится просто слушать слова.
– М-м-м. Не очень хорош в словах. Зато хорош в этом. – Я распахнул ее платье и стянул белые кружева лифчика, а затем провел языком по одному идеальному соску.
– Да, ты очень хорош в этом.
Блэр запустила руки в мои волосы.
– Но разве ты не… эй, мы можем поговорить минутку?
– О чем?
– Может быть, о том… что ты чувствуешь? Что нас ждет дальше?
Она наклонила мою голову так, что я был вынужден посмотреть на нее.
– Я не могу думать, когда ты так делаешь.
– Тогда тебе придется перестать думать.
Я встал с ней на руках и начал двигаться в сторону спальни. Меньше всего мне сейчас хотелось говорить о своих чувствах. Я не доверял себе, боясь сказать какую-нибудь глупость.
– Подожди, а как же твой торт? – воскликнула Блэр.
– Я съем его позже. Я хочу тебя на десерт.
Я повалил ее на кровать, задрал ее платье и стянул нижнее белье.
– Вот что нас ждет дальше.
Я раздвинул ее ноги и зарылся лицом между ее бедер.