ство с «луной»! Пока дойдет до официального представления, все до единого уже узнают о произошедшем. Мнение сложится еще до знакомства. И дай бог, чтобы оно было в пользу Сары. «Луна» без поддержки стаи — жалкое зрелище.
— Да чтоб тебя покусали пьяные ежики! Кто ты такой, чтобы запрещать мне что-либо?! — закричала Сара.
И даже несмотря на сложность ситуации Нисан улыбнулся ее дивному ругательству. Иногда девушка выражалась до ужаса смешно.
— Я твоя пара и вожак стаи!
— Да хоть царь зверей! Мне-то что? Я — человек и все твои пары и вожаки мне до лампочки! Я осталась только из-за понимания и надежды, что наше знакомство и правда может перерасти во что-то большее. Но пока вот здесь, — она подняла правую руку и пошевелила пальчиками, — не будет кольца, а судья не зарегистрирует наш брак по человеческим законам, я — свободная женщина!
— Сара, не выводи волка! Иначе я сейчас же перекину твою наглую задницу через плечо и обеспечу себя всеми возможными правами на тебя!
— Ха! Да попробуй только! Я не Соня, со мной принуждение не пройдет! — девушка задрала голову, с вызовом уставившись прямо в лицо взбешенному мужчине. — Лучше прекрати рычать и объясни мне, в чем дело! Ты же сам пожелал, чтобы я влилась в ваше мохнатое общество, привыкла, подружилась… Так в чем сейчас проблема?
— Я скажу вам, «луна», — раздался шепот за ее спиной.
Голос Даррела звучал хрипло, был напряжен и полон горечи. Сердце девушки сжалось от жалости к этому молодому мужчине. Она не видела в нем слабости, наоборот, ее поражала сила, нужная, чтобы выдерживать такое отношение. Возможно, если бы некий раздражающий ее мужчина не засел уже глубоко внутри, она бы обратила на нового знакомого не только дружеское внимание.
— Даррел, заткнись! — пригрозил ему Алек, но в ту же минуту мужчина произнес:
— Я трахался с его парой.
Глаза Сары округлились, губы сложились в тихое «о», но она не спешила делать выводы. Что-то подсказывало, что в этой истории не все так просто.
— С той, что умерла? С Хименой?
— Откуда ты… — начал Алек.
— Знаю и все. Надеюсь, было бы у нас время, ты бы сам мне рассказал.
По сжатым губам Сара догадалась, что вряд ли. Он бы не открылся ей, и это неожиданно больно кольнуло сердце.
— Да. С Хименой.
— Она изменяла Алеку с тобой? А потом это открылось?
— Нет, Сара, все было не так, — устало выдохнул альфа, смиряя свой гнев и ревность. — Пошли в дом и я расскажу тебе.
— Это была не совсем измена. Я… Она…
— То есть ты ее…
Даррел стиснул зубы и замотал головой.
— Она изнасиловала меня.
Сара резко выдохнула, с ужасом глядя на этого сломленного мужчину, который смог признать такое вслух. Теперь она четко увидела его ношу, опустошение в глазах и печаль в каждом движении.
— Поэтому альфа не выгнал меня из стаи. Но его зверь все еще помнит мой запах на своей паре. Ревность у волков — это страшное чувство. Мы такие собственники, что даже взгляд другого в сторону нашей пары вызывает желание выцарапать ему глаза.
— Я… Мне жаль.
Он усмехнулся с горечью.
— Вам не стоит общаться со мной, «луна». Делайте так, как делает вся стая. Не обращайте на меня внимание.
— Но это неправильно! — возразила Сара и в поисках поддержки посмотрела на Алека.
Тот стоял и напряжение ощущалось в его позе. Грудь поднималась и опускалась от тяжелого дыхания. Черты лица заострились, стали выразительнее, резче. Хищное животное, готовое к нападению, вот кем он был сейчас. И Сара не могла этого понять. Она с вызовом вздернула подбородок и, глядя на Алека, четко произнесла:
— Я имею полное право выбирать себе друзей сама! И Даррел теперь входит в их число. Если у тебя с этим проблемы, то… — Сара втянула в себя воздух, — ты можешь вдоволь рычать и брызгать слюной, но не в моем доме!
— Женщина, не испытывай мое терпение. У него тоже есть пределы, а ты еще слишком мало знаешь об оборотнях!
— Мне все равно, оборотни вы или нет, но то, как поступаешь ты и твоя стая, я считаю низким и достойным только порицания. Если таким людям ты собирался представить меня, то я сама не желаю их знать. Даррел, ты приглашен на ужин, — не отводя взгляда от Алека, твердо проговорила Сара. — Сегодня у меня замечательный сочный кролик в сметане и запечённый картофель.
— Я не могу…
Сара повернулась к мужчине и слабо улыбнулась.
— Я, правда, хочу, чтобы ты отужинал со мной. Пожалуйста, — голос девушки зазвучал мягко, по-дружески. — Я одна здесь. Вернуться домой не могу. Мне навязали непонятные узы и убеждают в беременности. Мне нужен друг. Правда.
Она пыталась показать Даррелу, что это не жалость с ее стороны, а такая же потребность в обычном общении, как и у него. А то, что эта нужда присутствовала в его душе, девушка видела четко и ясно. Сара не понимала, как его близкие могли так жестоко поступить с ним — взять и отвернуться от искалеченного мужчины. Она осознавала, что Алек страдал ничуть не меньше и то, что несмотря на все обстоятельства он позволил Даррелу остаться в стае, было достойно уважения. И в то же время, если он желает видеть ее своей парой, ему необходимо отпустить прошлое и помочь этому оборотню пережить событие, полностью опустошившее когда-то мужчину.
— Я не могу пойти против альфы.
— Алек? — Сара повернулась к мужчине, который перевернул весь ее мир, но пока сделал недостаточно, дабы помочь ей смириться с этим и принять его.
Казалось, что стоит им продвинуться в отношениях на шажок вперед, как они тут же отступают на два назад. Легко предаться страсти и провести вместе бурную ночь, тяжелее строить доверительные и крепкие отношения.
— Ты можешь пойти на ужин, — процедил альфа сквозь стиснутые зубы, а потом резко развернулся и бросился прочь.
Сара печально вздохнула вслед разгневанному мужчине и посмотрела на других невольных зрителей.
— Элина, Нисан, присоединитесь к нам? — спросила она.
— Простите, «луна», но меня ждет моя пара, — опустив голову, отказалась женщина.
— Да, конечно, — Сара понимающе кивнула.
— Нисан?
Мужчина же выглядел озадаченным.
— Как бете мне лучше присоединиться к вам, дабы своим присутствием хоть немного уменьшить ярость вожака…
— Но?
— Честно? Ты это затеяла — тебе и расхлебывать, — с этими словами он развернулся и тоже оставил их.
— Как видишь, Даррел, нам предоставляют пространство для общения, — Сара посмотрела на застывшего мужчину и улыбнулась. — Пошли, кролик уже заждался нас.
— Может…
— Ну уж нет! — девушка уперла руки в бока. — Я не буду покинута всеми! Тебе так просто не отвертеться.
Уголки губ мужчины слабо изогнулись в подобии улыбки, и он, подобрав свои инструменты, пошел за своей новой, необыкновенной, «луной». Даррел был уверен: отныне спокойствие покинет их стаю, но, возможно, именно такой ураган им просто необходим? Сара — это неукротимый дух, свежий ветер, дерзкий бриз. Она несет смех, радость и счастье. Именно этих эмоций лишились они в тот страшный день. А без них жизнь пуста и нелепа.
Глава 10
От ярости Алек пнул со всей силы кресло, оно опрокинулось. Стоя посереди гостиной, сдерживая порыв обернуться, мужчина тяжело дышал. Казалось, еще немного и пар пойдет из его ноздрей, настолько он был зол. Волк внутри него рвал и метал в дикой ревности, требовал пойти и избавиться от соперника. Подстегивая Алека, зверь то и дело воскрешал в его памяти тот момент, когда ощутил чужой запах на Химене. Терпкий, приторный аромат спаривания. Колючая боль предательства и потери, осознание своего проигрыша и горечь печали из-за разрушенного будущего.
Нужно было растерзать наглого мальчишку еще тогда, злобно твердил ему взбешенный зверь. Но разумная часть мужчины рассудительно напоминала о том, что мальчишка был не виновен в произошедшем. В случившемся тогда не было ничьей вины. Лишь происки злой судьбы и его желание удержать пару на этом свете любым способом.
Самое страшное — это смотреть на бледное лицо любимой и понимать, что все, конец. Что от той хоть и серьезной, но улыбчивой девушки с иссиня-черными бровями и карими глазами осталась лишь тень, нервная, охваченная безумием, которое несет с собой ликантропия.
Ее последние слова звучали в его ушах не только во сне. Бывало, он ловил себя на том, что наяву слышит ее отчаянный крик: «Я ненавижу тебя, Алек Кепшоу! Боже, как я тебя ненавижу!».
— И я ненавижу себя, — отвечал он ей снова и снова.
Но сейчас хриплый голос с мексиканским акцентом изменился, он превратился в сладкий, чисто американский выговор с шелковистыми нотками. И теперь казалось, что это не Химена, а Сара твердит ему, как сильно ненавидит его.
Алек упал на колени и заорал. Болезненный, нечеловеческий крик разнесся по дому, отразившись от стен. Мужчине казалось, что все вокруг сдавливает его голову, вырывает душу. Он метался от дикой животной ревности к безмерному чувству вины и презрения к самому себе. Словно его заточили в клетку из бесконечного мучения.
Альфа вспомнил, как до встречи с Хименой учил Даррела вместе с другими щенками контролировать превращение. Насколько мальчишки были горды присоединиться в первой своей пробежке в полнолуние к остальной стае, занять свое место, определить ранг. Именно поэтому Алек не смог ни убить Даррела, ни изгнать из стаи после всего случившегося. Волки не очень трепетно относятся к законам, никогда не докапываются до сути проблемы. Они действуют инстинктивно, как предназначено самой природой. А это означает растерзать чужого самца, посмевшего прикоснуться к тому, что принадлежит тебе.
И Даррел, как и все остальные, знал, что своей жизнью обязан лишь превосходному контролю Алека над своим зверем. Но дабы не дразнить взбешенное животное, альфа начал сторониться его, а верная стая во всем поддержала своего вожака. В итоге паренек превратился в изгоя, уверенного в правильности своего наказания.
Даже шрам на лице парня не излечился, хотя такие раны на оборотнях заживают бесследно. Старина Грег как-то заметил, что это у Даррела, скорее всего, произошло на психологическом уровне. Наверное, волк сам не хотел избавляться от этого шрама, оставив его в наказание себе.