Гулко стуча подошвами ботинок по ступеням, не спеша, поднимаюсь вверх и вдруг слышу приглушенный тканью звук входящего сообщения.
Сердце, сорвавшись, ухает вниз, к щекам приливает кровь. Мои инстинкты реагируют быстрее меня.
Нарочито медленно вынимаю телефон и, прислонившись спиной к потертым перилам, открываю послание.
«Я жду во дворе. Возьми, все, что нужно. Ты ночуешь у меня»
— Вот тебе! — тычу фигой в экран.
Сволочь!.. Конченный!
Не звонил целый день, а теперь требует меня в приказном порядке?!
Бедное, измученное тоской сердце, скачет по грудной клетке, как собачонка при виде хозяина. Разум, очевидно, вышел на перекур.
Господи… Я схожу с ума.
Метнувшись вверх, пролетаю два лестничных пролета всего за три секунды. Врываюсь в квартиру и, не раздеваясь, начинаю скидывать в рюкзак свои вещи.
— Что случилось? — интересуется выглядывающая из комнаты Настя, — пожар?
— Я тороплюсь, — бросаю, не заботясь о том, как это выглядит со стороны.
— Куда?..
Догадывается быстро — идет на кухню, посмотреть в окно и, вернувшись, складывает руки на груди.
— У олигарха ночевать будешь?
— Ага.
— Любовь у вас?..
У него — не знаю, а у меня самая что ни на есть настоящая любовь.
— Да ну, какая любовь. Только секс.
Глаза Насти вспыхивают всеми оттенками любопытства, и я с опозданием прикусываю язык.
— И что, и что, и что?.. — тараторит подруга, следуя за мной по пятам.
Я захожу в комнату и пихаю в рюкзак зарядку от телефона и свою пижаму. Немного подумав, добавляю к ним топ и шорты.
— И ничего.
— Как он вообще?.. Горяч?.. Я видела его, он классный.
— Где видела? — оборачиваюсь к ней.
Снова это паршивое, удушающее чувство мучительной неуверенности в себе. Болезненной жадности до того, кто никогда моим не будет.
— В сети. Его-то страница закрыта.
— И правильно, что закрыта, — бурчу, возвращаясь к своему занятию.
Через пять минут я выхожу из квартиры и, спустившись вниз, выхожу из подъезда.
Остановившись под козырьком, надеваю капюшон и застегиваю куртку.
Данилов стоит у машины. Подпирая задом капот, курит и наблюдает за тем, как я иду к нему.
Постыдный спазм в низу живота посылает слабость по моим ногам. Макс лениво улыбается.
Ненавижу гада!..
Как сильно я его люблю!!!
Глава 21
— Тебе идет, — говорю, намекая на то, как он выглядит.
— Возбуждают деловые костюмы?
— Возбуждают, — пристегиваюсь ремнем безопасности.
Представив, как я расстегиваю пуговицы на его белой рубашке и как касаюсь его через ткань черных деловых брюк, чувствую трепет такой силы, что приходится стиснуть колени и спрятать затвердевшие соски за сложенными на груди руками.
Ему чертовки идет этот образ, даже несмотря на закатанные рукава, отсутствие галстука и расстегнутые верхние пуговицы.
— Удивила. Буду иметь в виду, — многозначительно улыбаясь, заламывает бровь.
— Что тут удивительного? У всех пристрастия разные. У тебя вот встает на поросят и собачек, а меня возбуждают мужчины в деловых костюмах.
— Да, все время представляю, что под костюмом свинки ты голая.
Щеки против моей воли быстро нагреваются, и я спешу отвести взгляд и сменить тему разговора.
— Какое-то мероприятие?
— Практика у отца в офисе, — отзывается негромко, — совещание.
— Ого! Круто! — восклицаю я.
Мои образование, мировоззрение и уровень жизни настолько далеки от этого, что люди, разбирающиеся в столь сложных областях порой кажутся мне существами божественного происхождения.
— Да, — отзывается вяло.
— Тебе нравится?
— Нравится. Рано или поздно я встану во главе отцовской компании.
— Завидую, — вздыхаю тихо, — вот если бы у моего отца была компания…
— Нашла, чему завидовать.
— Если бы у моего отца была крупная компания, — продолжаю, — я бы не работала ни дня. Выпросила бы у него виллу на берегу моря и каждую неделю меняла красавчиков.
— Это так не работает, поверь, — усмехается Макс, — папаша нашел бы тебе подходящего женишка и заставил выйти за него замуж, потому что так нужно для его компании.
— Меня?.. — тычу в грудь указательным пальцем, — меня не заставил бы.
Оставив реплику без ответа, отворачивается к окну, чтобы выдохнуть в него струю сигаретного дыма.
Я незаметно им любуюсь. Как поджимаются его губы, когда он делает затяжку и как при этом двигается кадык на его шее. Щурятся глаза и хмурятся брови. Все то, на что у других парней я не обращаю внимания, в исполнении Данилова вызывает неконтролируемую дрожь и приливы жара к лицу и нижней части живота.
Иногда мне становятся ужасно страшно, что эта болезнь неизлечимая. Что мои сердце и либидо наотрез откажутся воспринимать кого-то другого, и после того, как все закончится, я навсегда останусь одинокой.
— Твой день как прошел? — спрашивает приглушенным голосом.
— Нормально. Работали на детском дне рождения, — проговариваю, понимая, насколько по разному выглядят мои и его работы.
— Завела новые знакомства? — интересуется как бы между прочим.
Не сразу сообразив, о чем он, недоуменно прикусываю губы. А затем, вспомнив прилипчивого парня, чувствую в сердце внезапный укол адреналина.
Он ревнует?..
— Ты про Тимура? — поворачиваю к нему голову.
Пристроив руку с зажатой между пальцами сигаретой на краю опущенного стекла, Данилов с удивлением смотрит на меня.
— Очевидно, про него.
Он ревнует.
Выпрямив спину, заправляю за ухо прядь волос и пожимаю плечами.
— Симпатичный, правда?
— Я в этом не разбираюсь.
— Симпатичный, — подтверждаю я, — ты видел?.. Мы хорошо смотримся вместе.
На лице Макса мелькает улыбка. Глядя прямо перед собой, он делает очередную затяжку и, выдохнув дым, — быстро проходится по губам кончиком языка.
Это игра.
Я провоцирую, не уверенная в качестве его эмоций, а он, очевидно, прямо сейчас решает, интересно ему играть или нет.
— Продолжение планируется?
— Пока не знаю, но… — провожу ладонями по своим коленям, — телефон свой дала.
Воздух становится гуще и тяжелее. Напряжение давит на виски и барабанные перепонки. Наверное, чувствую это только я, потому что Макс, делая очередную затяжку, продолжает уверенно вести автомобиль.
Сбив пепел, выкидывает окурок в окно и поднимает стекло.
— Правильно сделала, Дженни.
Слова его ощущаются легкой пощечиной. Разочарование со вкусом табака оседает в моей груди серым пеплом.
Поиграла?..
— Тоже так думаю, — заставляю себя улыбнуться, — он не противный и… до него не придется тянуться, как до солнца.
Никак не реагируя на мою реплику, на светофоре Максим активирует экран своего телефона и открывает приложение доставки еды из ресторана.
— Что ты хочешь?
Тебя хочу! Всего целиком! Без родословной, богатого отца и его треклятой компании.
— Можно просто пиццу.
— Паэлью любишь?
— Люблю, — отзываюсь глухо.
— Пиво? Вино?..
— Нет, спасибо. Просто чай.
Светофор загорается зеленым и, Макс, вынув свой телефон из держателя, передает его мне.
— Подтверди заказ.
Я принимаю его гаджет и, глядя в экран, дожидаюсь, когда кнопка подтверждения станет активной. В этот момент в верхней его части всплывает окошко с уведомлением о том, что какая-то Стефа прислала ему фото.
Волна ревности ударяет в грудь и обжигает лицо.
Дышу.
На автомате подтверждаю заказ и дышу.
Дура. Просто фото от какой-то девицы. Мало ли кто это может быть! И потом — он ведь меня, а не ее сейчас везет к себе. Со мной, а не с ней собирается ужинать, а затем заняться сексом.
— Все, — говорю, возвращая телефон.
Остаток пути мы проводим в молчании. Я переписываюсь с Мариной, Максим, кажется, и вовсе забывает о моем присутствии. Приняв вызов от незнакомого мне парня, говорит с ним о каких-то гонках на машинах. Не отключается, когда мы доезжаем до его дома и даже тогда, когда, припарковав свой седан в подземном гараже, он берет меня за руку и ведет к лифту.
Разговор сворачивает, едва за нами закрывается дверь его квартиры.
— Я не уверена, что хочу остаться, — сообщаю негромко, глядя на его отражение в висящем над комодом зеркале.
— Ты меня выбесила…
Слышу бряцание упавшей на столешницу связки ключей и чувствую, как он прижимается ко мне сзади.
Замираю, прикрыв глаза. Пытаюсь ровно дышать, но выходят лишь короткие всхлипы. Тело звенит восторгом.
Я, черт возьми, вляпалась по уши!..
Отвожу голову в сторону, подставляя шею его горячему рту. Выгибаюсь, обеспечивая с ним максимальное соприкосновение.
Он хочет меня. Заявляет об этом ударом бедер о мои ягодицы.
— Останешься до утра, Дженни.
Концентрируюсь на ощущениях. Прикусив кожу у основания шеи, Макс ставит засос.
Живот опаляет искрами, колени подгибаются.
Никогда и никому я не позволила бы подобного, но сейчас позорно наслаждаюсь тем, что он клеймит меня.
— Останусь.
Отстранившись, он снимает с меня куртку и, обхватив мой подбородок пальцами, ловит мои губы своими. Целует, мягко их сминая, без языка. В глаза смотрит.
Все сложно. Оба это понимаем. Но пока на мне будет его клеймо, я не хочу об этом думать.
— Можно в душ?
— Я с тобой, — шепчет в губы.
Глава 22
Максим
Выставив температуру на дисплее душевой кабины, разворачиваюсь к Дженни и снимаю с нее кофту. Она улыбается, хочет казаться смелой и раскованной, но напряженные плечи и розовые пятна на щеках буквально кричат о ее волнении и скованности.
— Расслабься… ты чего?..
— Можно… я сама рубашку расстегну?
Ее грудь и руки усыпаны мелкими мурашками. Соски затвердели, скукожились и четко обозначаются под тканью лифчика.
Протянув руку, касаюсь одного из них. Тяжело сглотнув, Дженни на миг зажмуривается.