Я другого мнения, но поддерживая подругу, молча киваю. Забрав в гардеробе свою куртку, одеваюсь у зеркала. Обматываю шею шарфом, застегиваю молнию под горло.
— А они же все там на правильном питании, — продолжает жаловаться, — не дай Бог, лишнюю калорию съедят.
— Угу…
Повесив сумку на плечо, телефон в карман прячу. Идем из корпуса, Настя за мной плетется. Выходим на улицу и сразу налево поворачиваем.
Боковым зрением вижу катящуюся вдоль тротуара темно-синюю машину. Сердце заходится от радости, изнутри жаркая волна поднимается.
— Ты домой сейчас? — спрашивает ничего не замечающая Настя, — давай, в магазин зайдем…
Рецепторов достигает запах табака. Он курит. На сто процентов уверена, что, ухмыляясь, на мою задницу пялится.
— У меня дела еще, — касаюсь ее плеча.
Та поворачивает голову и видит, наконец, Макса.
— Ой!.. Это же… тот…
Я останавливаюсь, и машина тоже останавливается. Макс, глядя на меня, делает приглашающий жест. Зазывает порочной улыбкой.
— Пока, Насть.
— Пока… Ночевать придешь?..
Смотрю, как он обхватывает фильтр губами и делает затяжку.
— Не знаю. Вряд ли.
Открываю дверь, сажусь в машину и, махнув застывшей подруге рукой, пристегиваю ремень безопасности. Максим бьет по газам и ловко вливается в автомобильный поток.
— Привет. К тебе?..
— Потрогай меня, — просит, делая очередную затяжку.
В низу живота сладко схватывает. Быстро пробежавшись языком по губам, я убираю сумку на заднее сидение и тянусь к Максу. Касаюсь груди, вижу, как дергается его кадык. Веду рукой вниз по плоскому животу и, помешкав немного, накрываю ладонью пах.
Он очень возбужден. Сжимаю пальцами член и чувствую его пульсацию. Тяжело сглатываю.
— Ты думал обо мне?
— Каждую, блядь, секунду.
— Почему не звонил вчера?
За исключением короткого сообщения час назад, от него не было ни одной весточки целые сутки. Думала, разобью свой телефон.
Желваки под его кожей приходят в движение, крылья носа заметно белеют.
Я мысленно сама себе подзатыльник даю. Обещала ведь не быть занудой и истеричкой. Если не звонит, значит не хочет или не может. Зачем делать из этого трагедию?..
И потом, он приехал за мной к техникуму. Сделал это впервые за все время, что мы встречаемся. Не думаю, что просто проезжал мимо.
— Дела были…
— Практика?
— Да, из офиса не вылезал.
— Ясно.
Ловко перестроившись в левый ряд, Макс включает поворотник и тормозит перед перекрестком, на котором загорелся красный свет.
— Ничего тебе не ясно… — невесело усмехнувшись, протягивает руку и, обхватив мой затылок тянет к себе.
Вгрызаемся друг в друга голодным поцелуем. Он прикусывает мою губу, за что я тут же цапаю его. В отместку за его молчание.
Только после этого пускаю в рот его язык. Целуемся до тех пор, пока от недостатка кислорода в груди жжение не начинается.
Отстранившись, Макс мрачно смотрит на мои губы, а затем, заметив что-то за моим плечом, садится ровно и вытирает рот тыльной стороной ладони.
Я прослеживаю за его взглядом и вижу в стоящем параллельно с нами такси молодого мужчину и красивую брюнетку.
Чуть приоткрыв рот от удивления, она смотрит на нас во все глаза.
Господи… какой стыд!.. Они все видели?..
Машинально коснувшись пальцами своих губ, тоже выпрямляю спину и делаю большой глоток кислорода.
Максим, повернув голову в их сторону, поднимает руку в приветственной жесте, мужчина из соседней машины кивает и посылает ему сдержанную улыбку.
Девушка, очевидно, с Даниловым не знакома, поэтому улыбается, глядя на меня.
— Кто это? — спрашиваю, когда Макс поворачивает на перекрестке налево.
— Лев Демидов, — отзывается словно нехотя, — наши отцы общаются. Уже и не думал, что встречу его в Москве.
— Почему?
— Мутная история… Его отец до сих пор в шоке, — усмехается, щелкая по рулю пальцем, — пару лет назад похерил карьеру и чуть не пустил жизнь под откос из-за какой-то малолетки.
— Это она с ним была?.. Выглядит значительно моложе него.
— Понятия не имею… Да нет, вряд ли, он же не идиот, чтобы снова с ней связаться. Из-за нее, считай, до сих пор в опале у собственной семьи.
Его слова отдаются в моей груди болезненным свербением. Тон его высказываний не оставляет сомнения в том, что лично для Макса интересы семьи превыше всего. Такой, как он, точно не похерит карьеру «из-за какой-то малолетки».
Но я ведь и не претендую, да?..
Сдержанно выдохнув обиду, падаю на спинку сидения и складываю руки на груди.
— Обиделась, что вчера не звонил? — спрашивает после недолгой паузы, — не в духе?
— Нет… все в порядке… тебе показалось.
— У меня непростые времена начинаются, Дженни, — колет меня быстрым взглядом, — диплом, много работы… кое-какие дела…
— Я понимаю…
— Могу пропадать с радаров…
— Я понимаю, Макс, — перебиваю, улыбаясь, — не вчера родилась. Топиться не пойду.
— Это правильно, — переводит все в шутку, — боюсь, мне некогда будет тебя вылавливать.
Первый порыв — открыть дверь и выскочить из машины на ходу, но я малодушно сижу. Он делает так, как я и просила. Готовит к расставанию загодя.
Значит, уже скоро.
— Найду в контактах номер Тимура, — смеюсь ломано, — не волнуйся, не пропаду.
Мой ответ ему не нравится. Он всегда молчит, когда боится сорваться. Но и провоцировать дальше не решаюсь, поскольку тоже на грани.
С минуту сидим в гараже в заглушенной машине молча. Макс, словно раздумывая о чем-то, убирает в карман телефон, сигареты и зажигалку, с заднего сидения достает пиджак.
Мне хочется выйти из машины и бежать на свежий воздух, но в момент, когда я уже собираюсь это сделать, он обнимает меня. Прижимается к моей щеке, царапая короткой щетиной и обхватывает губами мочку уха.
— Ни с Тимуром… ни с кем-то еще у тебя никогда не будет, как со мной.
— Ты тоже меня не сможешь забыть, — шиплю со злостью, — и всех будешь со мной сравнивать…
— Возможно.
Ворвавшись в квартиру, как ураган, мы жадно набрасываемся друг на друга. Мои ботинки, куртка валятся под ноги. Туда же отправляются обувь Макса и его пиджак.
Через мгновение он во мне. Вбивается сзади, каждым ударом вколачивая мои бедра в столешницу комода. Мне неудобно и больно, потому что узкие джинсы опоясывают мои колени, а пальцы Данилова впиваются в мою кожу, как плоскогубцы.
И я реву от обиды и сильнейшего наслаждения, которое дарит мне наш дикий секс. Реву и повторяю про себя как мантру: «Он не сможет от меня отказаться. Он никогда не сможет от меня отказаться».
Глава 26
Максим
Разомлевшая и слабая от недавнего оргазма, Жанна лениво гладит мою грудь. А мне мало, я никак не могу сегодня насытиться ею. Вдыхаю теплый запах, наблюдаю, как подрагивают ее густые черные ресницы, касаюсь идеально гладкой кожи и чувствую новый прилив желания.
— Ты на Виагре? — ахает, опуская взгляд вниз.
Мне не до болтовни, я до рези в животе хочу просто оказаться в ней. Подмяв Дженни под себя, толкаюсь в нее до упора и засовываю язык в теплый рот.
Она мурчит от удовольствия, обвив ногами, двигается вместе со мной. Сначала плавно и медленно, постепенно ускоряясь, переходим в режим бешеной долбежки.
Глаза Жанны закатываются, из горла вылетает что-то нечленораздельное. Она опускает обе свои руки вниз и, обхватив ноги под коленями, разводит их в стороны.
Открывшаяся мне картина, пробивает чердак. Смотрю туда, где в блестящей от смазки, пухлой розовой плоти исчезает мой ствол, и уже на первой минуте срываюсь в мощнейший оргазм.
Выдергиваю член, пару раз шлепаю головкой по набухшему клитору и утягиваю Жанну с собой, в общий наш с ней омут.
Прижимаясь лицом к моей шее, она жалит кожу горячим дыханием.
Угораздило же меня в тебя вляпаться, повариха… С мясом тебя теперь отдирать?..
Поднявшись на локтях, смотрю в ее лицо. Глаза мерцают, как синие звезды, на губах блаженная улыбка. Сминаю их коротким жадным поцелуем и резко поднимаюсь с кровати.
— Я в душ…
— Иди, — отзывается тихо.
Выкурив сигарету на балконе, настраиваю холодную воду в душевой. Не знаю, что еще сделать для того, чтобы мозги встали на место. Меня хватило всего на сутки, а сегодня я сорвался к ней уже в обед.
Заебись, у меня выдержка.
Растираю тело полотенцем и, выпив стакан воды, возвращаюсь в спальню.
— У тебя телефон звонил, — сообщает Дженни, лежа на кровати.
Согнув одну ногу в колене, вторую вытягивает вверх и, шевеля пальчиками, рассматривает новый лак на ногтях.
— Кто звонил?
— Отец. — хмыкает она. — Если, конечно, ты так какую-нибудь телку не зашифровал.
— Кажется, Полиночка или… Ариночка… — бормочу, беря телефон с тумбы.
Жанна, сузив глаза, ногтем большого пальца поперек горла проводит. Подмигнув ей, выхожу из комнаты, чтобы перезвонить отцу.
Дурное предчувствие давит на грудь гранитной плитой.
Усевшись на диван, набираю его.
— Привет, пап.
— Привет, сын. Приезжай завтра — разговор есть, — говорит ледяным тоном.
— О чем?
— О тебе. О чем еще?
Напряжение сковывает мышцы и сводит затылок. Волосы на нем встают дыбом.
— Что опять случилось? — спрашиваю легкомысленным тоном, заранее зная ответ.
— Стефа возвращается из Европы к Новому году.
— Я знаю, она мне говорила.
— Насовсем. Свадьба переносится на февраль.
— Почему?
— Потому что жених сходит с ума от тоски, — отвечает отец с сарказмом.
— Мне диплом получить надо… — глохнет мой голос.
— После свадьбы получишь. А жена поможет…
— Отец…
— Избавься от той девки, иначе это сделаю я. — припечатывает он и отключается.
Сука!
Швыряю телефон и обхватываю голову обеими руками. Сказал же, что не сольюсь! Какое дело ему до моей девки?!
Сорвавшись с места, влетаю в треники, что лежали в кресле со вчерашнего дня. Иду в прихожую и, сунув ноги в кроссы и накинув куртку на голое тело, выхожу из квартиры.