Если я имею на него право, значить оформить, если захочу, мне никто не помешает.
— Замуж-то вышла? — летит вдогонку.
— Не-е-е, не хочется, Елена Васильевна!.. Документы потом еще меняй…
— Одна будешь воспитывать?
— Да, а что? — оглядываюсь уже на выходе.
— Ничего. Удачи, Алексеева.
— Спасибо. До свидания!
Заматываю поплотнее шарф и, выйдя на улицу, решаю доехать до торгового центра, чтобы купить подарки на Новый год родителям и небольшие сувениры девчонкам.
В ожидании праздника и наплыва покупателей все бутики украшены в иллюминацию, а из колонок льется набивший оскомину американский Jingle bells.
Я, не торопясь, обхожу все четыре этажа центра, захожу в магазин «СкороМама», чтобы купить удобный бюстгальтер и поддерживающие трусы, а затем возвращаюсь на первый, где у самого входа организованы прилавки в виде деревянных саней с новогодними сувенирами.
Выбираю девчонкам ароматические свечи и маленькие плюшевые игрушки, символизирующие наступающий год.
— О, Жанна! — совсем рядом раздается знакомый голос, а следом мои плечи обнимают руки Маринки.
— Привет!.. — здороваюсь с ней и киваю незнакомой, стоящей рядом с ней девчонке.
— Это, Ира, моя сестра…
Та, демонстрируя крайнюю степень незаинтересованности, крутит головой по сторонам.
— Как дела? — спрашивает Марина, с любопытством меня осматривая, — так изменилась…
— Нормально, за подарками приходила, — увожу тему разговора в другую сторону, — у тебя как?
— Да, хорошо у нас… Работы под Новый свалилось целая куча, почти без выходных пашем.
— Круто.
— Ага, заработать получилось, — стреляет глазами, — а потратить деньги некогда… Ты не собираешься к нам возвращаться?
— Я?.. Нет, не хочу.
— Кирилл постоянно вспоминает тебя.
— Надеюсь, добрым словом, — смеюсь я.
— Да-а!.. Конечно!.. Они наняли еще двух девчонок, но они пока еще не могут ничего.
— Научатся, — заверяю, отходя от прилавка.
— Эмка за Андреем теперь таскается, — продолжает рассказывать Марина, ни на шаг от меня не отставая.
— Встречаются?
— Да какой там! — прыскает она, — переспали один раз, а он ее на следующий день Эллой назвал.
Не сдержавшись, тоже смеюсь. За что боролась, на то и напоролась.
— Ну ладно, Марин, — разворачиваюсь к ней, — мне пора…
Ее сестра уже зашла в ближайший бутик, и Марина, улыбаясь, кладет руку на мое плечо и вдруг цепляется взглядом за бумажный пакет в моей руке. На нем логотип магазина для беременных.
Я перестаю дышать.
— Ты беременна? — спрашивает тихо.
Глаза вспыхивают любопытством. Отойдя на шаг, она смотрит в область моего живота.
— Что?.. Да, ну… нет…
— Поэтому уволилась, да?..
— Нет! — восклицаю насмешливо, но она не верит.
Еще раз меня внимательно осматривает и прикрывает рот ладонью.
— А я все думаю, что в тебе изменилось…
— Ничего.
— От Данилова, да?..
— Нет! Нет, конечно…
Я совершенно ничего не могу сделать. Потом мыслей Маринки не остановить и поэтому я решаю просто бежать.
— Ладно, Марин, — касаюсь рукава ее пальто, — пока. Передавай всем привет.
Заскакиваю на эскалатор и трясусь, пока она не исчезает из виду.
Вот же черт! Надеюсь, она не станет болтать о своих догадках всем подряд!..
А если расскажет Эмме?.. А та — своему брату?.. А там и до Макса недалеко…
Господи, только не это! Пожалуйста!..
Сажусь на лавку в зеленым глянцевым покрытием и, вынув бутылку воды из сумки, отпиваю несколько глотков.
Домой ехать надо. К родителям. Пережду бурю и буду спокойно вынашивать своего сына. Рожу, а потом решу, сказать ему или нет.
Затем делаю еще один рейд по бутикам и отправляюсь домой. Когда двери автобуса выпускают меня на моей остановке, солнце уже клонится к закату, и я вспоминаю, что кроме хлопьев на завтрак в моем желудке сегодня больше ничего не было.
Ускоряю шаг, чувствуя, как начинает потряхивать. Только понять не могу — от волнения или от голода.
Захожу во двор моего дома, быстро шагаю по обледенелому тротуару и вдруг слышу визг шин позади.
Обернувшись, вижу, как во двор буквально влетает машина Данилова. Застываю. Ошеломленно смотрю, как он летит в мою сторону по узкой, заставленной с обеих сторон машинами, дороге и, заехав передними колесами на тротуар, тормозит в полутора метрах от меня.
— Садись, — опустив стекло, требует командным тоном.
Что-то произошло. Я чувствую это всеми рецепторами.
Спустив рюкзак с плеча, держу его перед собой двумя руками.
— Садись, Жанна, — цедит сквозь стиснутые зубы.
— Я не хочу.
— Быстро села, блядь!.. — рявкает резко и, потянувшись через пассажирское сидение, открывает дверь.
В другой раз я бы красочно послала и ушла, но сегодня интуиция шепчет — не тот случай.
Сажусь в машину и закрываю дверь.
Он нападает сразу же. Блокирует двери, жестко впивается пальцами в затылок и, прижав мое лицо к своему плечу, дергает молнию куртки вниз.
— Макс!.. Ты!.. — спохватившись, начинаю отбиваться, — охренел?!..
— Заткнись!..
Вложив все силы в руки, пытаюсь оттолкнуть его, но все мои усилия тщетны. Расстегивает куртку, задирает кофту вверх и, оттянув резинку брюк, ныряет в них рукой.
— Ты что творишь?! — выдыхаю хрипло, когда моей кожи касается его прохладная рука.
Продолжаю трепыхаться, чувствуя, как к горлу подкатывает огромный ком эмоций.
— Ты беременная?..
— Нет!.. — взвизгиваю я, — Боже… не твое дело!..
— Я тебя убью!
— Убери от меня руки! — сиплю в кожу его куртки.
Продолжаю отчаянно бороться с ним и с тем, как на него реагирует мое тело.
Я скучала!..
Я, черт возьми, смертельно скучаю по этой скотине! Мне плохо без него!..
Глава 48
Максим
В моей голове продолжают звучать взрывы. Кровь в ушах долбит. Я чувствую себя беспомощным.
— Отпусти меня, — слышу яростный шепот Жанны.
Она работает кулаками, а я не чувствую боли, все мои рецепторы сосредоточились на кончиках пальцев, которыми я касаюсь ее живота.
Я придушу ее!.. Клянусь, я это сделаю, но только после того, как услышу, что она беременна, из ее уст.
— Ты беременна?.. — повторяю, сжимая ее затылок.
— Отпусти… мне больно…
Тут же отпускаю шею, но обхватываю ладонью ее подбородок.
— Тогда сейчас поедем на УЗИ! Я все равно узнаю!..
— Никуда я не поеду!
В глазах слезы стоят, она вот-вот расплачется.
— Ты беременна?
— Кто тебе сказал?
— Кир позвонил только что.
— Откуда он… — зажмуривается, пуская по щекам мокрые дорожки, — Господи, это Маринка разболтала?..
— Не знаю…
Жанна замолкает, а я чувствую, как острый клинок раз за разом входит входит в мою грудь. Захлебываюсь кровью и бессильной злостью.
— Ты… — хриплю, пытаясь взгляд ее поймать, — ты что творишь, Дженни?.. Ты дура?!?!
— Дура я была, когда связалась с тобой! — выпаливает агрессивно.
Моя рука все еще в ее штанах, и я поверить не могу, что она решилась на такое.
Едва не ослепнув от удара ярости в голову, хватаю ее за шею и подтягиваю к себе.
— Ты… блядь, какое право имела скрывать это от меня?! Это мой ребенок!
— Не твой! — выкрикивает она, — не твой! Он мой! Ты ему никто, ясно!.. Я запрещаю тебе прикасаться к нему!..
Ударяет меня в плечо и пытается вывернуться так, чтобы я не смог трогать ее. Охренев от ее дерзости, прижимаю ее тело еще сильнее и, просунув руку глубже, накрываю лобок ладонью.
— Рот закрой, — рычу, с трудом себя контролируя, — там все мое, бля… Мой ребенок — тем более!
Жанна буквально звереет. Замахивается, намереваясь влупить мне пощечину, но я ловлю ее руку и, обхватив плечи, обездвиживаю.
— Ты… конченный!.. Ничего твоего здесь нет!.. — цедит, щипая мои мои бока. — Свое ищи в трусах аристократки Стеф-ф-фани-и!.. А от меня руки убери!
— Я же сказал — нет никакой Стефании! — взрываюсь к чертям, — не будет свадьбы!..
— Кому ты врешь?!
Встряхнув ее хорошенько, вжимаю спиной в сидение.
— На меня смотри!
— Пошел ты…
— На меня смотри!!!
Вскидывает строптивый взгляд, а меня насквозь током прошивает.
Люблю ее! Вот такую бешеную и своенравную. Сильную духом и уязвимую, как сейчас. Люблю до печеночных колик и заворота кишок!
— У меня ворох проблем, Дженни. Война, понимаешь?.. Каждый день. В семье и вне ее…
— У меня тоже и что?..
— Я бьюсь за право жить, как мне хочется…
— Ой… — театрально хлопает ресницами, — только не говори мне, что красавица невеста с огромным наследством, это не то, чего тебе хочется.
— Представь себе! — шепчу с усмешкой, — но красавице невесте с огромным состоянием я предпочту бешеную повариху с аппетитным задом!..
— Не верю!.. Хоть убей — не верю!
— Придется поверить.
Закатив глаза, она отворачивается к окну, а я снова опускаю руку к ее животу.
— Не трогай, — буркает, толкая.
— Когда рожать?
— Конец июня — начало июля.
Первый шок прошел, а мышцы вибрируют, как после сильнейшей физической нагрузки. Перед глазами плывет все. Колени трясутся.
— Почему сразу не сказала?
— Не хотела свадьбу тебе испортить.
Облизав сухие губы, выпрямляюсь и лезу в карман за сигаретами. Нащупав пачку, замираю.
Блядь.
Какие сигареты, на хер?.. Бросать надо.
— Вообще планировала сообщать?
— Конечно! Собиралась шантажировать вас скандалом, — выдает с сарказмом, — нет, не собиралась!..
Мой взгляд самопроизвольно к животу ее скатывается. В голове не укладывается, что я мог не узнать о нем.
— Рано или поздно…
— Рано или поздно?.. — перебивает Дженни, — Я в Тверь возвращаюсь.
— Почему?
— А что мне здесь делать? Меня здесь ничего не держит.
Запустив руку в волосы, царапаю кожу головы.
— Меня в расчет, значит, не берешь?