— Павел Савельев.
— Тёзки, значит. Сам-то на сколько прыгнул? — он показывает на яму.
— На восемь — отвечать стараюсь спокойно, хотя сам сегодняшним результатом доволен, как слон.
— Серьёзно? — недоверчиво прищуривается дядька.
— Там след ещё не затоптали, — не спеша подходим к яме. Тренер наклонился, примерился, совместил на глаз отметки на краях ямы.
— Чистая восьмерка, может с плюсом в пару сантиметров. Линейки тут точные, сам рисовал — он выпрямился и как-то по-новому осмотрел меня, — Удивил, давненько я таких цифр не видел. У кого тренируешься?
— Раньше сам, а недавно Устьянцев подключился.
— Помню такого. Легенда, в общем-то. Этот многому научить может.
— Меня Стас сегодня большему научил, — улыбнулся я, — Талант у парня. Все мелочи подмечает и выводы правильные делает.
— Хм, не знал, присмотрюсь. Ты чему их учил сегодня, расскажешь?
— Сказал, чтобы зря не рвались. К вам насчёт прыжков подошли. Друг с другом показал, как работать, чтобы подсказать со стороны могли. Разбег подобрали.
— И всё за полчаса?
— Так парни смышлёные, на лету схватывают. Особенно когда им интересно.
— А со мной, значит, не интересно? — довольно спокойно спросил Павел Степанович.
— Этого я не знаю, не спрашивал. Хотя, если им понемногу объяснять, для чего то или иное упражнение, то они сами выкладываться активнее начнут. Им же не надо лекцию читать, сказали — сегодня поработаем на голеностоп, делаем специальные упражнения на его усиление, и достаточно. Они тогда и гусиным шагом веселей пойдут, и приставными выше попрыгают.
— Может ты и прав. Себя молодого вспоминаю, действительно интерес ко всему другой был. Можно попробовать. Ладно, пойду я. Ты прыжки не вздумай бросать. Олимпиаду смотрел? Из нашей области, что Исаков, что Кузнецов, оба неудачно выступили. Ждём оргвыводов. Скоро всем хвоста накрутят, и правым и виноватым. Так вот, на Олимпиаде Робинсон прыгнул восемь тридцать пять, а бронза немцу досталась, с четвёртой попытки, за восемь ноль два, — он выразительно показал на яму, где у меня был такой же результат, — Тренируйся, парень. Помощь нужна будет, обращайся. Да, и за ребят спасибо.
— Павел Степанович, — окликнул я его, — А серебро кто взял?
— Уильямс, американец, прыгнул восемь одиннадцать в первой попытке, — тут же ответил тренер, ни на секунду не задумавшись. Вот же энциклопедия ходячая. Теперь понятно, с чего у Семёныча глазёнки сверкают. Вот зачем он меня два дня с прыжками гонял. Сам хотел восьмёрку увидеть. Придётся показать. Мы с ним теперь в одной связке.
Глава 8
— Мама, тебе помочь? — я вижу, что мать совсем забегалась. Она отпросилась с работы и два часа носилась по магазинам. Теперь на кухне всё шипит, шкворчит и режется. У меня день рождения. Восемнадцать лет.
— Сама справлюсь, ты лучше вернись пораньше.
— Да, мам, спасибо тебе за тот совет. С ребятами у меня всё хорошо получилось, — подхожу, чмокаю её в шею.
— Иди уж, спортсмен, — почему-то смущается она и не к месту добавляет, — Вон какой здоровый вымахал…
Всё утро делал фейерверки. Гильзы ещё вчера высохли, как и шарики из сахара, мела и марганца. Набил их селитрой, с углем и серой. Вставил фитили.
После вчерашних посиделок у Димы, где в разгар застолья его мама притащила на стол большую свиную рульку, мысли о еде слегка потеряли свою привлекательность. Вымоченная в пиве, с золотистой корочкой и безумно нежным мясом, тающим во рту — рулька могла служить украшением любого праздничного застолья. Гордая хозяйка с удовольствием смотрела на наши отпавшие челюсти, когда поставила блюдо на середину стола и откинула полотенце. Да уж, сюрприз так сюрприз. Никак не думал, что при социализме попаду на «вепрево колено» — знаменитое чешское блюдо, приготовленное по всем правилам.
— Ну что, поздравим наших студентов? — поднялся Димин отец, с рюмкой коньяка в руке.
— Можете даже всех троих, я тоже поступил. В СИНХ, на заочное, — с места подсказал я, невольно нарушая торжественность момента.
— А чего не говорил?
— Почему не в УПИ? — разом задали друзья оба вопроса. Мы все переглянулись и рассмеялись. Слишком часто у нас получается такая синхронность, когда мы спрашиваем или отвечаем вместе и все трое сразу.
— Мне заново пришлось всё учить. Физику бы не смог, а историю с географией запросто выучил, — приврал я, чтобы избежать лишних вопросов.
— Тогда за троих студентов, — не растерялся Иван Демидович и первым показал пример. Я пить не стал. Попробовал капельку на язык и поставил бокал с шампанским на стол. Хорошо посидели, даже успели песни попеть под гитару. Уже по вечереющим улицам дошли до Плотинки — красивого сквера в центре города. Дима с Витей нашли там своих девушек, которых я хорошо знал, встретили ещё знакомых, потом к нам присоединились уже их друзья, и мы в этом весёлом коловращении пробродили до ночи.
На стадион прибежал в полвторого. Семёныч подойдёт к двум. Как раз успею разогреться. Побегал, попрыгал вверх по ступенькам трибун, сижу, массирую ноги.
— Ну, показывай, чем хотел похвастаться, — тренер сходу берёт меня в оборот. Я его с утра вызвонил, договорился о встрече на стадионе, а о цели ничего говорить не стал. Сказал, что хвастаться буду.
Иду к любимому колышку, где у меня вымерена точка начала разбега. Настроился… Пошёл. Неплохо пролетел, хотя чувствую, что могу лучше, разбег был вяловат и на толчке резкости не хватило. Оглядываюсь на планку — есть восемь метров. Семёныч бежит с рулеткой.
— Придержи, — он на ходу суёт мне кольцо ленты, — Восемь ноль пять. Давно бы так, а то начал он мне про баллоны рассказывать, — довольно ворчит он, а у самого счастливая улыбка в пол-лица, — Лучше можешь?
— Могу. Семёныч, а не жадничаешь? Я и так только что на олимпийскую бронзу прыгнул. Обрати внимание, с первой попытки, — подначиваю его в свою очередь.
— Да ты тут в тепличных условиях… — задыхается тренер от возмущения.
— В плохой обуви и по дрянной дорожке, — заканчиваю я за него. Помахивая вытянутыми вверх руками, иду к месту разбега, — Семёныч, потом расстояние измерим досюда, — топаю носком по своему деревянному ориентиру. Он лишь рукой машет. Прокручиваю в голове предыдущий прыжок, стараясь поправить ошибки. Пошёл.
— Восемь двенадцать, — тренер встаёт и заботливо разравнивает место приземления ногой.
— Олимпийское серебро со второй попытки, — комментирую я результат.
— Ну что, на золото потянешь? — вижу, что у тренера подрагивают руки. Забираю рулетку, вымеряю восемь тридцать пять. Далеко. Вроде бы — всего двадцать три сантиметра надо добавить к предыдущему прыжку, но как это много. Тянусь всем телом, ловлю ощущения.
— Не, Семёныч. Давай на сегодня остановимся. На золото пока не прыгну, не готов, а вот порвать себе что-нибудь — это запросто. Потренируемся на прыжковые нагрузки, тогда будем экспериментировать, — оба с сожалением смотрим на черту, которую я провёл на «золотой» отметке. Пока недосягаемую. Пока.
— Побегу домой, мать просила пораньше вернуться, — прерываю затянувшееся молчание, — Мне сегодня восемнадцать исполнилось.
— Павел, вернись, — кричит тренер. Оборачиваюсь, подхожу, — Держи — подарок. И спасибо тебе. За радость, — в мою руку ложится тяжёлый металлический корпус. Секундомер!
— Вот спасибо-то, Семёныч, классный подарок! — разглядываю «Агат», 16 камней. Не смог удержаться, и пощелкал никелированными головками, — Нужная вещь. Так, — отхожу на шаг назад и начинаю демонстративно оглядывать тренера со всех сторон.
— Ты чего? — недоумевающе смотрит он на меня.
— Очки ты мне отдал, теперь секундомер, — я демонстративно загибаю пальцы, — Смотрю, чего у тебя ещё осталось…
— Иди уже, клоун, — фыркает тренер, улыбаясь. Я тоже рад. У меня сработал Контакт. Семёныч оказался нормальным мужиком, не без хитринки, понятно. А мне глупый тренер и не нужен. От слова совсем. Тренер — он по факту, как импресарио для актёра, плюс учитель. Вон какую он комбинацию собирается замутить с моим участием. Пробежался по его схеме. В принципе я не против. Обычные аппаратные игры. И планы у него наполеоновские! Правда некоторые мелкие детали придётся поправить, но тут уж извини, мне тоже нужен свой кусочек счастья в личных целях. Поэтому обломается племянник твоего друга. У меня имеется более полезная кандидатура. Я бы сказал, архиважная! И это не обсуждается! Прокручиваю в голове необходимые коррективы, которые предстоит внести. Домой лечу, как на крыльях. Наконец-то хоть какая-то ясность на ближайшее время.
Душ. Причёска. Рубашка белая — брюки чёрные. Я готов к приёму гостей. Мамуле помогает Ольга. Не та…, двоюродная сестра. Младше меня на два года. Непривычно громко хожу по квартире. В новых ботинках. Сестрёнка больше года на меня посматривает и незаметно вздыхает. Я — принц из её детской мечты…, но это тайна, о которой никто, кроме неё, не знает. Это она так думает… И плевать она хотела, что я в солнечных очках, так даже лучше. Загадочнее. Сегодня ей сказочно повезёт — она будет настоящей принцессой. Как иногда легко подарить своим близким незабываемые ощущения и воспоминания.
Надоело бегать. Сплошные звонки. Сажусь у телефона. Раз двадцать уже поздравили. Звонок в дверь. Иду встречать первых гостей. Собираются дружно. Поздравляют, обнимают, подарки дарят.
Пятнадцать человек на наш зал — многовато. Плотненько разместились. Двенадцать гостей: семь парней и пять девушек, я и родители. Сестрёнку посадил рядом с собой. Быстро освоилась. На равных щебечет с остальными девчонками, которые уже прикинули расклады и выкинули из своих планов нас обоих. Посматриваю на девушку Коли.
Олеся. Очень живая и непосредственная. Вся какая-то постоянно меняющееся, то молодая, угловатая, и тут же, как удар под дых — взрослый взгляд и недвусмысленная поза. Наверно она единственная, кто не стреляет глазками по сторонам.
Таня. Томная брюнетка. Димкина любовь с восьмого класса. Наверно он думает, что это он её выбрал. Наивный. Его раз на пятьдесят оценили, взвесили, провели анализы и признали удовлетворительным.