«На сына воздействовал. И. М. Лядов».
Виктор БогдановичРАССКАЗ
Чтоб не было разговоров
Значит, так. Едва я появился на работе, меня тут же отвел в сторону приятель, но уже исполняющим обязанности:
— Слушай, старичок… Сегодня заседает тарификационная комиссия. Учти сразу: первой категории тебе не видать. Знаю точно: это решено. Так что предупреждаю: на рожон не полезу, тут я — пас. Нет, против не буду, но — воздержусь. Сам понимаешь — зачем против ветра… Но я к тебе по-прежнему. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь!
Потом меня вызвал старший:
— Вот что, друг-приятель… Сколько мы с тобой вместе трудимся?
— Десять лет без малого.
— Вот именно. Без малого. Десять. Ты знаешь мое к тебе отношение. Знаешь? Или нет?
— Знаю.
— Какое?
— Ну, нормальное. Хорошее.
— Вот. Хорошее. И все это знают. Сразу начнутся попреки: лучший заказ — любимцу… Короче, чтоб никто ничего — сделай ты эту копеечную работу, от которой все отказываются. Лады? Именно потому, что ты знаешь, как я к тебе отношусь!
А тут предместкома навстречу. Мы его месяц назад выбрали. До этого вместе в отделе работали.
— Здорово! — говорит. — Тебя-то мне и надо! Слушай, путевка тебе никак не получается. В принципе, она есть. Но все же знают, что мы товарищи. Пойдут разговоры… Слушай, давай в другой раз, а? Только без обид! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь!
В буфете наша поилица-кормилица подсунула мне вчерашние бутерброды и шепнула:
— Будь другом, доешь! Я свежие потом сделаю. Других мне просить неудобно, а ты свой, я же к тебе очень хорошо отношусь.
Едва я вошел в наш горластый двор, как невидимый наблюдатель завопил:
— Внимание! Дядя Гена из 32-й! Он добрый, не обидится. Давай!
И с козырька подъезда на меня рухнула снежная лавина.
Мокрый, злой и молчаливый, я поднялся на лестничную площадку. Тут из соседней квартиры выкатился метровый породистый щенок и положил лапы на мои плечи… Соседи принесли искренние соболезнования и заверили меня в своей лояльности.
Вечером зашли стародавние приятели. Много шутили, выпили припасенный к празднику коньяк «Ереван», заняли на неопределенный срок четвертную и отбыли за полночь, предварительно констатировав, что они, как всегда, меня уважают.
Утром явилась жена. И с порога заявила, что она никого никогда так не любила, как меня, и уже не будет любить. И что именно поэтому только я и смогу ее понять. В общем, Сеня Перчаткин может просто погибнуть… Короче, несмотря на высокую любовь ко мне, она вынуждена уйти к Сене. И она уходит.
Удивительно хладнокровно собираюсь на работу, выхожу на остановку. Голова ясная. Ноги пружинят. Во всем теле гулкая пустота и свежесть. Жду автобус, привожу мысли в систему.
«Хватит. Пора переходить к действиям. Значит, так. Даю объявление об обмене квартиры на фантастически льготных условиях. Адрес указываю Сени Перчаткина. Телефон соседей сообщаю всем как номер химчистки. Затем. Иду в гости к приятелям и «увожу» у них Сименона, всего сразу. Можно заодно уронить телевизор… Далее. Вызываюсь помочь и со страшной силой качу бочку на буфет — вроде случайно.
А в понедельник беру слово на планерке. Я им скажу: «Все вы знаете, как я к вам хорошо отношусь…»
Тут подошел мой автобус. Я оказался у самой двери — повезло, но рядом были дамы. Я подсадил бабушку слева, уступил женщине с зонтиком, потом девушке с глазами… Дама с усами вытеснила меня сама. А вслед за него просочилась пара активных интеллигентов с «дипломатами». Последним зацепился за чей-то хлястик шустрый замухрышка с акцентом и насморком.
Двери сомкнули челюсти, и автобус, переваливаясь, словно утка на сносях, осторожно заскрипел суставами. А из кабины водителя голосом Софии Ротару рвал страсти в клочья транзистор: «Начни сначала! Начни с нуля!..»
Андрей ШведовКАРИКАТУРЫ
Борис ВоробьевФЕЛЬЕТОНЫ
Спецмолоко для банкета
Гражданина, пришедшего в ресторан с трудовым рублем, отличает похвально жесткий режим экономии. Он берет меню в тисненом переплете с опаской сапера перед миной-ловушкой. Еще не успев съесть салат и запить его пивом исетского розлива, гражданин прикидывает, во сколько ему обойдется пиршество. Трудовой рубль — он свой, кровный, собственный. С ним больно расставаться.
И совсем другое дело, когда гражданин идет в ресторан повеселиться на государственный счет. Его надежно подпирает могучая учрежденческая касса. Чувствуя неограниченный кредит, участник банкета проходит по страницам меню, как Мамай. На симпозиумах, торжественных слетах, встречах, форумах, юбилейных посиделках по случаю одиннадцатилетия родных предприятий и учреждений вино льется рекой. Лошадей здесь не поят шампанским только потому, что конское поголовье в индустриальном крае сошло на нет.
Поводы для гульбищ могут быть самыми разнообразными. Обмывают как значительное перевыполнение плана, так и значительное его недовыполнение. В одной больнице было организовано шумное застолье в честь доноров. Директор птицефабрики вообще запамятовал, по какому поводу он перевел в ресторан тысячу рублей. Кажется, что-то было связано с чествованием птичниц, которые выпили вина и водки на 998 рублей и лишь два рубля пришлось на закуску.
Не так давно в одном районе имела быть педагогическая конференция. Устроитель конференции товарищ Петухов доверительно намекнул заведующему районо Малому:
— Конференция будет напряженной и трудной. Члены президиума, сами понимаете, на одних педагогических идеях не протянут. Нужна солидная кухня.
— А где же взять деньги? — испугался Малый.
— Думайте, коллега, — снисходительно потрепал его за университетский значок Петухов. — Недаром вам доверили воспитание молодежи.
И Малый оправдал возложенные на него надежды. Он оплатил счета якобы за питание трехсот школьников-спортсменов. На эти деньги в фешенебельном ресторане «Ермак» на тридцать персон были заказаны плотные обеды, а также благородные хмельные напитки. Членам президиума все это доставляли на сцену, где они могли пить и закусывать без отрыва от трибуны.
Кое-где банкетное дело ставится, по сути, на промышленную основу, поскольку в нем участвуют солидные предприятия, обладающие неограниченными финансовыми возможностями. Деньги они переводят на счет какого-нибудь крупного ресторана, который и становится опорным пунктом для проведения торжеств. Чтобы организаторов не застигли врасплох, они финансируют пьяные посиделки «вескими» причинами. Директор металлообрабатывающего завода перевел крупную сумму в ресторан за спецмолоко для рабочих вредных профессий. Местные остряки сразу же окрестили этот продукт спецмолоком от бешеной коровы. Руководители другого предприятия спецмолоко заменили спецжирами от той же коровы.
Нельзя не процитировать акт о списании средств, составленный в лирических тонах:
«Банкет, в котором участвовали шестьдесят наших представителей и двадцать гостей из соревнующегося с нами района, прошел под знаком единения и высокого морального содружества. Он, безусловно, послужит новому творческому подъему трудовой активности».
Задушевный стиль акта легко понять, если принять во внимание, что на застолье ушло полторы тысячи рублей. «Столичная», коньяк, «Советское шампанское» в сопровождении множества разносолов поглощались весело и нагло.
Банкетное веселье не только не утихает, но и помаленьку набирает силу. И если не ударить по карманам гуляк теми же самыми десятками тысяч рублей, которые они так беззастенчиво пропивают и проедают, эпидемии не будет конца.
Гордиев санузел
Недавно в нашей квартире иссякла вода. Собственно, она была, но засорились трубы и наглухо закрыли путь живительной влаге к водопроводным кранам и бачку «эврика».
Естественно, мы кинулись в домоуправление за слесарем-сантехником.
— В запое они, — дружелюбно объяснила нам домоуправляющая. — Так что, граждане, придется потерпеть.
— И долго?
— Нынче у них средний запой. Большой был накануне. К концу недели обязательно должны быть.
К концу недели в квартиру постучалась небритая личность, назвавшая себя техником. Он мрачно прошествовал в ванную и, покопавшись там с полчаса, объяснил, что без гибкого шланга дело — труба.
— Никак нельзя без гибкого шланга, — проникновенно повторил он. — А шланг по нонешнему времени — исключительный дефицит. Оно, конечно, поискать можно…
— Сколько? — спросили мы напрямик.
— Так сразу и не скажешь… По метражу труб определять надо. Опять же чистка, обмуровка, продувка, на две бутылки потянет!
Он с отвращением взял в качестве задатка три рубля и отбыл, грохоча сапогами на босу ногу, в поисках редкого инструмента. Больше мы его не видели.
Проблему помогли решить сердобольные соседи.
— Вы что, с ума сошли — звать сантехника из домоуправления?! — поразились они. — Позовите Шкалика — он все сделает мигом.
Дядей Федей, или Шкаликом, у нас уважительно величают некоего гражданина, разбившего становище на углу гастрономического магазина. В квартиру он прибыл со скоростью бойца-горноспасателя, обвешенный полевыми сумками образца суровых военных лет.
Гибких шлангов у дяди Феди оказалось великое множество и любого метража. За половину воскресного дня мы вместе с ним прочистили чудодейственным шлангом все трубы, переменили изношенные части труб (все из тех же полевых сумок), заменили шайбы. И вода забила весело и звонко, как из артезианской скважины. Уходя, Шкалик неприхотливо попросил семь рублей, пообещав и впредь оказывать водопроводные услуги.
Ровно через неделю мы приобрели кухонный гарнитур «Кристалл» производства Уралмашзавода. Изделие уралмашевских умельцев дает сто очков вперед любому импортному гарнитуру по практичности и красоте отделки. В набор входит чудо-мойка, вентилятор с бактерицидной лампой, пять дивных навесных и напольных шкафов, в один из которых вмонтированы электронные часы и таймер, а также стол с табуретками. Плюс к этому огромный ящик с сантехническим оборудованием для подключения мойки. При виде этих деталей у человека, не получившего высшего технического образования, опускаются руки.