В феврале 1989 года на фестивале «Уральский рок» «Вадик Кукушкин и оркестр» получили чайный сервиз в качестве приза прессы и специальный приз обкома ВЛКСМ в виде камнерезного изделия. Весной Кукушкина с программой пригласили на фестиваль «Интер-шанс» в Москву, но «Оркестр» не смог или не захотел поехать. В июне состоялся последний концерт проекта «Вадик Кукушкин и оркестр» в ДК им. Гагарина. «Хазин вежливо объяснил мне, что понимает, как я завишу от него и его музыкантов, и в крайнем случаи они мне обязательно помогут. То есть он не отказывался сотрудничать, но и сотрудничество не продолжилось, — вспоминает Кукушкин. — Я оказался точно в такой же ситуации, как в 1987-м, несмотря на записанный альбом и широкую известность в узких кругах, я не смог найти музыкантов, которые хотели и могли качественно играть мои песни».
Следующие несколько лет Кукушкин участвовал в рок-жизни Свердловска/Екатеринбурга почти исключительно как поэт. На его стихи, написанные еще до «Харакири» и представлявшие, по замыслу автора, основу некоего перформанса, Хазин в 1991 году написал вокальную сюиту «Матвей». В ней помимо самого Юрия, спели Ольга Лебедева и Михаил Симаков. Виктор Коврижных сочинил музыку на стихи Вадика. Эти песни стали основой репертуара группы Коврижных «Неспроста». Авангардные строки Кукушкина легли в основу песен группы «Мы», лидером которой был экс-менеджер «Водопада имени Вахтанга Кикабидзе» Николай Ваймер. Все три опыта Кукушкин не считает удачами.
Сам Вадик выходил на сцену в пост-«оркестровые» года только дважды. 6 мая 1990 года он спел три новые песни на фестивале «Свердловск-Акустика». В 1992 году вместе с «Мы» выступил в подвале Музея комсомола Урала. Абсурдизм этому концерту придавала публика: небольшой зал заполнили французскими туристами, которые не понимали ни смысла песен, ни того, зачем их привели в этот подвал.
В это время Кукушкин сочинял длинные композиции с авангардными текстами, которые, словно акын, мелодекламировал под гитару. К песенной форме он вернулся в 1994 году, сочинив новую программу и записав ее демо-версию в Театре драмы просто под электрогитару. Показал новые песни Шахрину, тот согласился помочь в их реализации, но из-за занятости Владимира этот замысел не осуществился. «Я даже думал выпустить эти демо небольшим тиражом на компакт-кассетах, но без аранжировки песни показались мне такими голыми, что я уничтожил оригинал», — говорит Вадик.
В 1996 году возник альянс с Максом Ильиным. Новый материал Вадика очень понравился Максу, и дуэт приступил к записи альбома на студии «Tutti Records». Писались на цифровой многоканальный магнитофон. За первый прогон фиксировали пение Вадика под гитару и первую гитару Ильина, за второй — вторую гитару и все необходимые звуки.
«Мне то, что получилось, нравилось очень, — говорит Кукушкин. — Макс в своей работе настолько отвергал все академические каноны аранжировки и звукозаписи, что вид, который он придал моим песням, полностью соответствовал их духу. Получился идеальный резонанс. У меня было ощущение большой удачи».
Этот проект даже не получил названия. Главным для его участников была запись, а вопрос имени откладывался на потом, когда дойдет дело до выпуска альбома в свет. До этого так и не дошло. Макс подписал в Москве контракт и уехал в столицу, а практически готовый альбом из-за амбиций продюсеров лег на полку на 10 лет.
Через два года после этой истории вновь началось сотрудничество Кукушкина с Шахриным. Дуэт, названный «Шалуны на Луне», выпустил в 1999 году альбом «Зима была лютой». «Я считаю Вадика очень талантливым, самобытным поэтом, в стихах которого всегда можно найти вторые и третьи смыслы, — говорит Шахрин. — Работа с ним стала моим первым продюсерским опытом, мне пришлось из песен под гитару создавать полноценные музыкальные композиции. Я приходил на студию, имея в голове уже готовую структуру песни, и буквально на губах объяснял оператору Нэйлу Прокину, какими бы я хотел видеть басовый рисунок и звучание барабанов. Он забивал это в компьютер, а потом я наигрывал все гитарные партии. В конце приходил Вадик, и мы записывали вокал. Альбом получился нестандартный, но запоминающийся. До сих пор я часто его переслушиваю».
В начале 2000-х четыре песни Кукушкина вошли в репертуар «Чайфа». «Когда Шахрин попросил мою „Нахренозу“ для „Оранжевого настроения-5“, я сначала отказал — не хотелось возвращаться в 1980-е, но поддался на уговоры, — говорит Вадик. — А потом посмотрел, как „Чайф“ поет ее на стадионах, послушал, как люди делают на нее в Сети кавера, и мне понравилось».
Одна из Вадиковых песен «Не доводи до предела» вошла в золотой фонд группы «Чайф». На нее был снят клип, и она до сих пор включается в сборники лучших вещей и регулярно исполняется на концертах.
После этого Вадик Кукушкин надолго исчез: «Все отношения со знакомыми музыкантами были исчерпаны, вступать в альянсы с незнакомыми я не хотел. Свой собственный уровень инструменталиста и аранжировщика я не считаю достаточным для самостоятельной работы. Поэтому я предпочел на полтора десятилетия уйти из публичной музыкальной деятельности». Только в 2015 году появилась информация, что Кукушкин затеял новый проект, в котором выступает исключительно как сонграйтер. Что из этого получится — покажет время.
«Харакири» (1988 — М)
«Матвей» (1991 — М)
«Зима была лютой» (1999 — CD)
«Водопад имени Вахтанга Кикабидзе»
«„Водопад“ — это оптимистичный взгляд снизу маленького человека, который смеется над своими героями, но в то же время любит их».
Сергей Лукашин
С краткой историей возникновения панк-фолк-рок-группы «Водопад имени Вахтанга Кикабидзе» знакомы все, кто слышал их песню «Супергруппа». Тем, кто захочет узнать об этом коллективе побольше, можно порекомендовать роман-опупею «Сергея Лукашина „Слово о полку Водопадовом“. Но ознакомиться с ней будет непросто — первая ее часть была напечатана еще в 1990 году, вторая пока не опубликована, а третья — даже еще не написана. Поэтому придется ограничиться кратким пересказом этой истории.
Итак, в 1985 году два юных жителя города Верхотурье Свердловской области, Юрий Аптекин и Юрий Дёмин, по пути на танцы начали сочинять песни, чтобы было весело шагать по просторам. Дискотека располагалась неблизко, и в скором времени было сочинено несколько композиций, в основном школьно-душещипательной тематики. Меломан Дёмин уже был знаком с творчеством „Аквариума“, „Кино“ и т. п., поэтому идея записать свои сочинения на магнитофонную ленту и назвать все это альбомом, выглядела вполне логичной. Затея была осуществлена при помощи баяниста и клавишника Валеры Пахалуева. При записи была намеренно уменьшена скорость магнитофона, поэтому при воспроизведении голоса получились пискляво-буратиночными — такой прием стал фирменной фишкой „Водопада“. Получившаяся получасовая фонограмма была названа „Молодежныйфельетон о современной любви“, а ее создатели взяли имя „Водопад имени Вахтанга Кикабидзе“ („Водопад“ расшифровывался как „Верхотурское общество дебильных отщепенцев Пахалуев, Аптекин, Дёмин“).
Альбом получил широкую известность в узких кругах верхотурской молодежи. Троица стала местной достопримечательностью. Дёмин отвез катушку знакомому меломану в Свердловск, но в областном центре альбом никакого распространения не получил. Тем не менее „водопады“ решили продолжать начатое дело.
Трио было доукомплектовано до квинтета. Для расширения музыкальной палитры к делу был привлечен вокалист с роскошным голосом Вячеслав Колясников, а для повышения идейно-художественного уровня творческого материала в коллектив был вовлечен Сергей Лукашин. Последний по возрасту годился „водопадам“ если не в отцы, то в дяди. В Верхотурье Лукашин занимался безуспешным подтягиванием местной культуры до уровня мировых стандартов, но богатое музыкальное прошлое не позволило ему оставить без внимания водопадовское предложение о сотрудничестве.
Талантливый поэт и опытный сценарист культурно-массовых мероприятий Лукашин стал усердно подталкивать „водопадов“ к высотам всенародной популярности. Хотя главными действующими лицами нового альбома „Водопад“ отвечает на письма» (1986) по-прежнему были сопливые верхотурские школьники, но пели они уже не только о двоечнике Быкове. Новые песни на стихи Лукашина издевались над фирмой «Мелодия», Вилли Токаревым и самим лучезарным БГ. И самое главное, они были уморительно смешными.
Какими-то окольными путями катушка с альбомом попала в Свердловский рок-клуб. Вычурное название с именем грузинского артиста привлекло внимание Ильи Кормильцева, от нечего делать перебиравшего пленки на полке. Он поставил бобину на магнитофон и через 15 минут в буквальном смысле слова катался по полу от смеха, прерываясь только для отмотки записи немного назад, чтобы переслушать фрагменты, заглушенные его хохотом. Прослушав альбом два раза подряд, он бросился рекомендовать верхотурских самородков всем своим знакомым. Так о «Водопаде» узнали на Большой земле.
Второй альбом «Водопада» стал активно распространяться через студии звукозаписи сначала Свердловского и Ленинградского рок-клубов, а затем его стало легко найти в каталоге любой кооперативной «писательской» будки распоследнего Мухосранска. Очень кстати подоспел третий альбом, который идеально помещался на вторую сторону бобины или кассеты.
«Первый Всесоюзный панк-съезд, или Берегите цинк» (1987) был большим шагом вперед по сравнению с предыдущими работами. За год герои межпесенных интермедий резко подросли. Они уже не верхотурские школьники, а суровые панки, металлисты, люберы и члены других неформальных молодежных течений. Но несмотря на суровый подпольный, вернее, подвальный антураж, голоса у них по-прежнему буратиночьи, так что больше всего для проведения панк-съезда подошел бы какой-нибудь Солнечный город из сказок о Незнайке. Однако в своих ариях мультяшные неформалы поднимали совсем н