У «Змей Горыныч бэнда» был и свой собственный материал. Его даже записывали в студии телецентра, но пленка затерялась за давностью лет. «Я даже не пробовал найти ее концы, — объясняет Алексей Гарань. — Мне с самого начала наши собственные песни казались малоинтересными». Сегодня трудно составить определенное представление о стиле собственной музыки «ЗГБ». Печенкин сочинял нечто фокстротообразное, в духе некоторых вещей Маккартни. Другие музыканты тянули в сторону рок-н-ролла. «Писались мы на телестудии, а там сама обстановка к рок-н-роллу не особо располагала, все было заточено под некоторый академизм. Так что большинство треков просто не удалось зафиксировать так, как хотелось». Выделялись только несколько песен, сочиненных Леной, например, «О, моя гитара». Они были сильны композиционно и замечательно ею спеты. Но, по мнению Гараня, их запись не была групповым творчеством, «горынычи» выступали, скорее, как аккомпанирующий ансамбль.
Достигнув статуса звезд Арха, «ЗГБ» двинулся дальше, по комсомольской линии объездив всю область. Выбирались и за ее пределы — в Киров, Кострому, Нерехту. Родной институт позаботился, чтобы его любимая группа выглядела на должном уровне. На сцене музыканты появлялись в облике четырехглавого дракона: были изготовлены зубастые головы и общая на всех мантия с волочащимся по полу хвостом. Сбросив драконье обличье, «горынычи» представали перед публикой в белоснежных костюмах (Лена — в ослепительно-белых дефицитных колготках). На ударной установке красовался специально разработанный студентами-дизайнерами фирменный знак «ЗГБ». Программа состояла как из собственных песен, так и из каверов. Но свои вещи большого успеха не имели, зато, когда начинали играть «цеппелинов», публика вставала на уши. Во время выступления в одной из воинских частей изголодавшиеся по женской красоте защитники Отечества чуть не взяли сцену штурмом. Жданович, исполнявшую в этот момент особо умопомрачительную руладу, спасло лишь заступничество замполита части, грудью вставшего на защиту и Лены, и «Led Zeppelin».
Эта идиллия продолжалась примерно до середины 1980 года. Творческие разногласия переросли в нечто большее, и головы «Горыныча» разругались между собой. Покинул группу Наумов, ушел Печенкин. Гарань с Леной остались вдвоем. Были объявлены конкурсы на замещение вакантных должностей басиста и барабанщика, но побеждавшие на них люди были явно временными персонажами. К фестивалю на приз САИ 6 июня 1981 года «ЗГБ» был вынужден готовить облегченную программу: две акустические гитары и клавиши. Но даже и усеченный «Горыныч» репетировал так самоотверженно, что склочные институтские вахтерши писали в ректорат кляузы о сексуальных оргиях в студенческом клубе. Уж слишком самозабвенно вопила Лена за закрытыми дверями свои сложные вокальные партии. Но, несмотря ни на что, выступил «Змей Горыныч бэнд» неудачно, без ритм-секции программа просто развалилась.
В конце того же года, укрепив состав басистом Михаилом Бизергановым и выгнанным из «Урфина Джюса» за любовь к алкоголю барабанщиком Сашей Плясуновым, «ЗГБ» в компании «УД» и «Отражения» представил Свердловскую область на фестивале «АзИСИ-81» в Баку. Несмотря на представительный состав участников со всего Союза, сразу после выступления стало ясно, что Лена как вокалистка на голову выше всех конкурентов (причем в прямом и переносном смысле). За свое пение она заслуженно получила «Хрустальную клавишу».
А потом все стало быстро рассыпаться. Жданович окончила институт и прекратила заниматься музыкой. Гарань пробовал выступать без нее, но «цепеллинов» так, как она, петь никто не мог, а все остальное было совсем не то… Году в 1983-м «Змей Горыныч бэнд» окончательно переместился в область архитектурных преданий и русских народных сказок.
Вспоминали его часто, причем не всегда добрым словом. В 1984 году из Москвы рассылались по областным центрам черные списки групп, чье творчество запрещалось пропагандировать с помощью студий звукозаписи и дискотек. Из свердловчан в него угодили «Трек», «Урфин Джюс» и молодой «Наутилус». Но региональные отделы культуры дополняли эти списки местными запретами, добавляя в них ненавистные именно им коллективы. По районам Свердловской области разошелся документ, в котором к трем федеральным изгоям добавили и «ЗГБ». Это было вдвойне смешно: и группы уже давно не существовало, и пропагандировать было нечего — записей ее никто не знал. Но кому-то из чиновников от культуры вспомнилось страшное название, и «Змей Горыныч» пыхнул огнем в последний раз, теперь со страниц дурацкого документа.
Алексей Гарань в это время зарабатывал на жизнь архитектурными халтурами в Нижнем Тагиле. Но тоска по музыке не покидала его, и, вернувшись в 1986 году в Свердловск, он со своим приятелем Раджем Гайфулиным и вокалистом Андреем Дементьевым решили поиздеваться над блатными песнями. Друзья, по их собственным словам, дико ржали, мешая в одну кучу все стили и жанры, вставляя в городской шансон легко узнаваемые рок-н-ролльные гитарные соло. В работе руководствовались одним принципом: «чтобы было коряво и смешно». Название проекту придумали соответствующее — «Ботва». Друзья не предполагали, что кто-то может отнестись к их дурачествам серьезно. Но, видимо, они переоценили чувство юмора любителей авторитетных романсов. Их дебютный альбом «Овца по жизни» разошелся так широко, что на него обратила внимание даже областная партийная газета «Уральский рабочий», в очередной раз ужасавшаяся вкусам современной молодежи. С чувством юмора и у партийных журналистов наблюдались проблемы.
Зато все в порядке с ним было у свердловских рокеров. Вскоре после записи Гарань встретил на улице Бутусова с Белкиным, живших неподалеку. «Ну что, „наутилусы“, — подбоченился он, — теперь у нас тоже есть запись!» Пошли слушать «Ботву» к Славе домой. Поставили пленку на магнитофон, и через несколько минут Бутусов с Белкиным вместе корчились на полу от смеха. После этого Слава неоднократно говорил в интервью, что его любимая группа «Ботва», а Егор до сих пор считает «Овцу по жизни» выдающимся альбомом.
Через восемь лет запись была издана многотысячным тиражом на CD «Студией НП». Директор лейбла Виктор Зайцев утверждает, что китайские пираты нашлепали еще не менее миллиона контрафактных экземпляров. Китайцы умеют считать деньги и в то, что не пользуется спросом, вкладываться не будут. Таким образом, «Ботва» вполне могла бы претендовать на золотой или даже платиновый диск. Но не сложилось…
«Ботва» живьем за всю свою историю выступила всего два-три раза, зато в начале 1990-х записала еще один альбом, уже как дуэт Гарань—Дементьев. Гайфулин, назвавшись Папа Радж, стал исполнять более традиционный шансон. Гарань выступал как гитарист, играя фламенко, которое он с самого детства любил даже больше, чем «Led Zeppelin». 21 июня 2016 его не стало.
«Овца по жизни» (1986 — М, 1994 — CD)
«От людей же стыдно» (1992 — М, 1997 — CD)
«Инсаров»
«Сказать, что „Инсаров“ был проектом „Антон плюс…“ или „Антон и Алина плюс…“, было бы неуважительно к остальным музыкантам. Но на самом деле почти все делал я сам».
Антон Нифантьев
Антон Нифантьев был самоучкой. Овладел гитарой, потом — басом и двинулся по музыкальной линии. В группах, куда он приходил в ранней юности, традиционно не хватало басистов, и Антону снова и снова приходилось браться за бас. Так он с этим инструментом и сроднился. С друзьями играли на свадьбах, хотя материал исполняли далеко не только танцевальный — под «Uriah Heep» больно не попляшешь. В 1984 году двадцатилетний Антон попал в концептуальный, но скоротечный проект «Группа». За недолгий период существования «Группы» Нифантьев приобрел не только знакомства в среде свердловских рок-махров, но и жену — вокалистку Алину.
Среди новых приятелей оказались и музыканты малоизвестной группы «Чайф», опекаемые в то время журналистом и литератором Андреем Матвеевым. Андрей, знавший Антона еще по «Группе», и порекомендовал его «чайфам» как молодого, но очень талантливого басиста. Дебют Антона в составе «Чайфа» состоялся в конце 1985 года, во время их челябинских гастролей. Звучит громко, но вообще-то это было второе выступление Шахрина и K°.
К тому времени Антон уже активно потреблял серьезную музыку типа «King Crimson», на которую его подсадил все тот же Матвеев, и больше года был вольнослушателем музучилища. Неудивительно, что на плечи самого юного «чайфовца» легла основная тяжесть аранжировки всех песен.
До осени 1986 года в состав «Чайфа» входила и Алина, чей бэк-вокал удачно оттенял мужское звучание группы. Но как только она спела одну сольную песню, сразу была «выдавлена» из команды как чуждый чайфовской концепции элемент. Антон продержался до июня 1990 года, когда из-за разногласий в коллективе покинул находившийся на взлете «Чайф». К тому времени собственный сольный проект уже полностью созрел в его голове. Назвать свое детище он решил «Инсаров», по псевдониму отца Алины, выступавшего под ним на театральной сцене. Уже была сочинена музыка для первого альбома «Бритва» и даже записана его демо-версия — живьем в пустом зале университета.
Весь материал Антон писал специально под женский вокал. Алина к тому времени уже успела проучиться в музучилище. После интенсивных репетиций с мужем ее голос зазвучал в унисон с музыкой — прохладно-чувственно и несколько отстраненно.
Музыкантов Антон всегда подбирал сильных: Игорь Гришенков из «Апрельского марша» на клавишах, барабанщик Олег Кудрявцев, через год также засветившийся в «Марше», гитарист Евгений Гантимуров, позже ставший одним из «Смысловых Галлюцинаций». Сценический дебют новой группы состоялся 21 февраля 1991 года во Дворце молодежи. «С такими музыкантами мне было приятно и комфортно играть». Кроме того, Антон с увлечением руководил процессом: «Я сам придумывал все партии, даже барабанщику ноты писал. Дошло до того, что окончательный вариант „Бритвы“ я записал один