Спустя десятилетие сам Сычёв рассказывал об этом с иронией: «Мы с моим приятелем Джеком Никитиным проделывали такой эксперимент: выходили вдвоем на джазовом фестивале, я играл всякую бредятину на бас-гитаре, а Джек брякал на рояле. Я вас уверяю, что за всем этим не было ни малейшей мысли… Потом подходили люди, говорили о джазе, сравнивали с тем, сравнивали с этим (мы про них и слыхом не слыхивали), говорили, что это о том, это — об этом (мы этого и в мыслях не держали)».
В 1975 году на фундаменте «Акварели» вырос Музыкальный клуб Архитектурного института, или «Студия САИ». В конце года в нее влились только что окончившие школу ребята из группы «Слепой музыкант». С одним из них, Андреем Мезюхой, Сычёв крепко подружился. Студия дважды выезжала на фестивали политического искусства в Ригу с большими музыкальными композициями — «Человек» и «Русь». Музыку к «Руси» сочинили Сычёв с Никитиным, а в создании сценария участвовал их однокурсник Слава Андронов. В 1977 году силами музыкантов-архитекторов была поставлена шутовская рок-опера «Полкан-богатырь», придуманная Сашей еще в школе, и мюзикл «Муха-Цокотуха — суперптица». Спектакли выдержали несколько представлений в разных залах города.
В 1978 году Сычёв закончил Архитектурный институт. Поучился в аспирантуре, но не закончил ее, и в 1982 году Андронов позвал его к себе в Институт технической эстетики (ВНИИТЭ). Там друзья затеяли игру в «хиппо-джаз» с использованием домры и деревянных дудок. Побаловавшись несколько месяцев и не встретив отклика у окружающих, решили перейти к более традиционным формам. Андронов предложил писать простые песни, понятные всем, и в качестве зачина впервые в жизни сам сочинил мелодию и текст. Саркастическая «Песня про начальников» положила начало репертуару будущей группы «Каталог». В ответ Сычёв придумал «Если вас тревожит что-то», и пошло-поехало…
Первые песни начали записывать дома у Андронова и на работе, в аудиокамере — тихой комнате со звукоизоляцией, в которой обычно проверялся уровень шума конструируемых изделий. Процессом записи руководил Петр Барзинский.
К октябрю 1982 года набралось два десятка песен. Друзья взяли отпуск и отправились на базу в Новоуткинск. Именно там была зафиксирована их первая программа. Барзинскому отпуск не дали, он смог вырваться только на один день. Настроив магнитофон «Эльфа», Петр показал Славе, что и когда нужно нажимать, и вернулся в город. Обив стены комнаты двойным слоем одеял и матрасами, Сычёв и Андронов под две гитары записали 19 песен. Сборник назвали «Дважды два» — два исполнителя и две дорожки магнитофона.
Запись получилась простой, но судьба, ожидавшая эту пленку, была очень даже хитрой. Сычёв, делая копии для друзей, принялся переставлять песни в произвольном порядке. Эта шалость была довольно трудоемка и занимала наверняка немногим меньше времени, чем создание оригинала альбома. Потом промеж песен, записанных в Новоуткинске, стали втыкаться номера, сочиненные позже. В некоторых версиях «Дважды два» встречается песня, в которой процитирован «аквариумовский» «Рок-н-ролл мертв», появившийся в 1983-м. У случайного слушателя такое «провидчество» может вызвать разрыв мозга, а это всего лишь милая шутка Саши Сычёва. Позже Александр подвел под это веселую «идеологическую» базу про свое якобы увлечение анонимным искусством.
Никакой группы на тот момент еще не существовало. Раздавая кассеты с разным набором песен, Сычёв подписывал их самыми разными словами — именами несуществующих коллективов. Если бы кто-то в 1982 году удосужился собрать эти пленки воедино, он мог бы подумать, что в Свердловске на тот момент существовало раза в три больше рок-групп, чем на самом деле. Если бы это произошло, Сашина шутка обрела бы логическое завершение.
После записи «Дважды два» музицирование во ВНИИТЭ заметно активизировалось. Сочинялись новые песни, теперь уже преимущественно Сычёвым. Аранжировки стали более сложными, творческий коллектив разрастался. К процессу подключился Андрей Мезюха, к тому времени уже закончивший музучилище и работавший в филармонии: «С Сашей Сычёвым мы никогда не прерывали общения и бряканья. Встречались почти каждый день». Бывший ударник «Змей Горыныч бэнда» Сергей Наумов во ВНИИТЭ разрабатывал электронные барабаны и, конечно, играл на них. Записи новых песен происходили все в той же аудиокамере. Появившийся де-факто прообраз группы сами музыканты между собой называли «Саквояж». Это слово оказалось очень модным в музыкальных кругах Свердловска. Одноименный коллектив существовал в филармонии, а в Архе играла кантри-группа с таким же названием.
Песен 1983–1984 годов постепенно набралось еще на один сборник, опять-таки существовавший в разных вариантах. Его название — «Для тех, кому за тридцать» — было придумано уже позже.
Единственное выступление этой музыкальной компании случилось под Новый, 1985 год, который коллектив ВНИИТЭ встречал в Театре кукол. В первом отделении Сычёв и Андронов с друзьями устроили веселый капустник, а во втором дуэтом пели свои песни.
После открытия в 1986 году рок-клуба Александр пришел туда только в мае, когда уже вовсю шла подготовка к фестивалю. Кассету с песнями даже не потребовалось никому отдавать — их и так в клубе прекрасно знали. Без лишних вопросов группу Сычёва вписали на фестиваль. Заминка вышла только с названием. Саша хотел заявиться под именем «Саквояж», но оказалось, что кантри-тезка уже успела подать заявку в рок-клуб. Пришлось выдумывать новое название. Первое слово, которое пришло в голову, — «Каталог». Так и записали в программе.
Сычёв начал спешно собирать команду, только что получившую собственное имя. Мезюха был где-то на гастролях. Нашелся басист Володя Кухтарь, игравший еще в «Студии САИ» и в УПИйских «Пилигримах», и гитарист Владимир Макаров. Наумов сел за барабаны, сам Саша решил играть на клавишах. «Когда подтянулся Слава с гармошкой, я страшно обрадовался, поскольку думал, что ему это все осточертело», — вспоминал Александр Сычёв.
На сцену фестиваля «Каталог» вышел вечером 21 июня между «Сфинксом» и «Урфином Джюсом». Рок-клубовская публика знала, что «Сфинкс» — это что-то тяжеленькое, а «УД» — вообще жизнь в стиле heavy metal. С чем едят непонятный «Каталог», мало кто представлял. Вид настраивающихся ветеранов энтузиазма публике не прибавил. Тридцатилетние старички (как казалось значительной части зрителей) выволокли на сцену стулья, взгромоздились на них и начали что-то пиликать, а один вообще достал аккордеон. Народ приготовился потерпеть полчасика и вдоволь поиздеваться над старшим поколением. Крики «Рок давай!» и свист начались еще под настройку. И «Каталог» дал…
Вряд ли песни Сычёва и Андронова напоминали металл, но рок-клубовский зал умел признавать ошибки и обладал изрядным чувством юмора. «Каталог» смог его завоевать с самой первой песни. Все забыли про заготовленные вопли и вслушивались в слова. Кстати, оказалось, что ругательски ругаемый аппарат, если в него не очень шуметь, вполне способен передать и мелодии, и слова. Юмористические и лирические номера заканчивались аплодисментами, а «Песня про начальников» вообще вызвала фурор. Провожали «Каталог» овациями и свистом, но восторженным.
В фестивальных репортажах журнал «Свердловское рок-обозрение» писал: «„Каталог“ — главный сюрприз дня. Вышли несколько махров без махровости и ублажили зал во всех отношениях. Отличные тексты, отличное исполнение, общение с залом, душевность… Происходящее напоминало скорее интимный разговор по душам, чем концерт. Потом кое-кто возмущался, какое отношение имеет „Каталог“ к рок-музыке. Уж будьте спокойны, имеет…»
Группу сразу же аттестовали. Их песни тоже не вызвали у цензуры вопросов. «Каталог» получил официальную возможность выступать. Самым масштабным стал их концерт в рамках фестиваля молодежной музыки «Время и мы» в Свердловском цирке 24 января 1987 года. Сычёв взял в руки гитару, а за клавишные встал Станислав Чиба. Специально для соло в «Блюзе взамен» Александр пригласил на арену Егора Белкина. Фестиваль снимало телевидение, и «Каталог» проторил путь на голубой экран для других рок-клубовских групп.
В самом рок-клубе коллектив Сычёва встречали уже как старых друзей. После успешного выступления на творческой мастерской 16 ноября 1986 года, где блеснул своим вокальным умением Андрей Мезюха, группу попросили открыть празднование первого дня рождения рок-клуба.
Примерно в это время Сычёв дал большое интервью «Свердловскому рок-обозрению», в котором изложил свое видение того, что такое рок, профессионализм и как группа «Каталог» относится к первому и второму: «Рок — это очень доброе явление, может быть, самое доброе за всю историю музыкальной культуры. Это на сегодняшний день, видимо, единственный жанр, где можно и нужно выражать свое личное отношение… Во всех других случаях ты просто „подстраиваешься“ к чужой, не тобой выдуманной позиции. А в роке этого спасительного „мы“ нет, остается только твое голое „я“. Принято считать, что это „я“ характерно для „бардов“, но там все надежно „замазано“ разного рода метафорами и другими поэтическими соплями… Я больше люблю непрофессионалов. „Профи“ — они же всего боятся! Боятся, что песня слишком проста, боятся, что кто-то заболеет, что нет приличных инструментов, что подведет аппаратура, что восприятие будет не то, что они на кого-то похожи, что выглядят глупо, что уже не молоды, нет ревербератора, голоса, слуха… Господи, чего только они не боятся! Мы несколько раз пытались работать с „профи“ — и каждый раз нарывались. Они называли то, что мы делаем, „музыкальным авантюризмом“, а то и похлеще, и благополучно смывались в самый неподходящий момент… Я недавно на эту тему талдычил с лидером небезызвестной „Ботвы“.[1] Он мне говорит: почему ты не наберешь хороших музыкантов? Я говорю: мне с ними неинтересно… Он говорит: почему не поешь один, из тебя бы неплохой „бард“ получился… Я говорю: мне это неинтересно… Он говорит: почему не пытаетесь сделать красивый и стройный вокал… Я говорю: мне это неинтересно… Я думаю, в тот момент, когда о нас скажут: вот группа с красивым вокалом и прекрасной музыкой, я просто брошу всем этим заниматься, и любой из состава „Каталога“ сделает то же. Я понимаю, что предлагаю работать на голой идее, но лучше голая идея, чем с иголочки одетый