В начале 1987 года коллектив вошел в импровизированную гастрольную бригаду рок-клуба и стал активно разъезжать по городам Урала и Поволжья. В «Коктейль» влился новый клавишник Александр Прилуцкий, а Пиня стал освобожденным вокалистом. Во время концертов на выезде оттачивались новые песни, программу из которых презентовали в мае на II фестивале СРК. Публика приняла ее хорошо, но осенью все как-то разом кончилось. Музыкантов заели работа и семьи, и «Коктейль» иссяк. Не осталось даже записей — пленка с треками, зафиксированными в филармонии, погибла во время пожара.
Больше 10 лет Резников пел свои песни только для друзей на кухне. В 1998-м «Урфин Джюс» попытался отдать долги своему ветерану. Была подготовлена программа «Осенние песни сверчка» на музыку Пини. Играли Пантыкин—Белкин—Назимов, пел Виктор. Но до стадии чистовой записи проект довести не удалось. В 2003 году Резников собрал лучшие свои песни разных лет, в домашних условиях заново их записал и выпустил CD тиражом в 100 экземпляров. Все диски в качестве подарка получили гости на его свадьбе.
В 2014 году Резников и Ахунов создали группу «Коктейль-клуб», объединив в этом названии и «Коктейль», и «Р-клуб» — проекты, где они когда-то играли. В работе «Коктейль-клуба» участвуют Евгений Боковиков (ударные) и басист Юрий Степанцов. Коллектив иногда появляется на сцене и не спеша записывает старые и новые песни Виктора Резникова.
«Красный крест»
«Это совершенно не моя музыка, но однажды меня что-то тренькнуло, и я решил заняться хэви-металлом. После потуг на доморощенный арт-рок захотелось чего-то более энергичного и виртуозного».
Аркадий Богданович
Целый год после неудачного выступления его группы «Метро» на I фестивале рок-клуба Аркадий Богданович обдумывал музыкальные перспективы. Идти тропой мейнстрима a la «Наутилус» ему не хотелось. Качественный джаз-рок, по словам Аркадия, был тогда совершенно неактуален в Свердловске. В итоге была выбрана тяжелая музыка доменных печей и прокатных станов, которая не могла не встретить на заводском Урале горячей поддержки. «Сам я никогда не слушал металл, это была не моя музыка, — вспоминает Богданович. — Я даже не знал разницы между трэшем, death'ом и прочими его подвидами. Но из меня перла именно тяжелая музыка. Видимо, я так себя в тот момент ощущал. Хотя, если тогдашние песни переаранжировать по-другому, могли бы получиться красивые акустические баллады».
В 1986 году Аркадий познакомился с Олегом Серовым, чьи уникальные вокальные данные позволяли озвучить любой музыкальный материал. Подобрались и ребята из радиотехникума (Алексей Зубрин — барабаны, Игорь «Роджер» Плотников — гитара), а также Вадим Шариков — клавиши, Виталий Келлер — соло-гитара, способных громко и грамотно донести до публики энергию раскаленной музыкальной лавы. Образовавшаяся группа получила имя «Красный крест».
Коллектив очень активно концертировал. Практически каждую неделю «Красный крест» выступал в вузах, техникумах и ПТУ, клубах и домах культуры Свердловска и области. Ничего удивительного, что через несколько месяцев у коллектива появилось множество преданных поклонников, в основном в возрасте до двадцати лет. Самые рьяные фанаты, чтобы оповестить о существовании их любимой группы как можно более широкий круг свердловчан, даже вывешивали огромные флаги с красным крестом на заводских трубах Уралмаша.
Концертной деятельности помогало и то, что у «Креста» был собственный аппарат, значительную часть которого любовно изготовили сами музыканты-радиотехники. Озвучить стадион им было невозможно, но в небольших залах он сметал не только мозги поклонников-металлистов, но и отдельные кресла. Даже в рок-клубе «Красный крест» предпочел играть на своем аппарате. Они грохнули с такой «мощой», что заставили содрогаться зал ДК им. Свердлова, к пущей радости фанатов в цепях и шипованных браслетах.
Все музыканты «Красного креста», по примеру своего руководителя, тоже поступили в музыкальное училище. Этому немало способствовал сам Богданович, учившийся в нем же на последнем курсе и одновременно преподававший концертно-исполнительскую практику.
Летом 1989 года оперившиеся птенцы богдановического гнезда решили, что они уже способны к самостоятельному музыкальному полету. Узнав об этом, Аркадий, который уже остыл к горячему металлу, не стал протестовать и просто покинул коллектив, через год объявившись в соул-проекте «East of Eden». Творческие претензии молодых музыкантов оказались несостоятельными, и «Красный крест» исчез с рок-небосклона, оставив безутешными сотни патлатых юношей с заводских окраин Свердловска.
«Красный хач»
«Сколько себя помню, я всегда с гитарой орал. Просто я громче и откровеннее других орал».
Владимир Таранта
Словом «хач» на дворовом сленге обычно называют армян (от армянского «хач» — крест). Но молодая группа из Свердловска, подбирая себе в 1987 году название, вкладывала в это слово совсем другой смысл. По мнению ее основателя Володи Таранты, термин «хач» означал беспредел. При таком толковании имя «Красный хач» приобрело вовсе не националистическое, а политическое звучание. «Красный беспредел» или «Беспредел красных» — это совсем другой коленкор.
Таранта учился на эстрадно-духовом отделении Свердловского областного училища культуры. Среди однокашников он подобрал себе состав. Первыми хачами стали сам Таранта (гитара, вокал), Александр Жуков (гитара), Владимир «Бен» Топорков (бас) и Евгений Филякин (барабаны).
Таранта сочинил большинство песен «КраХа», хотя часть репертуара принадлежит перу его друга и сокурсника Алексея Тарасова. Он придумывал песни с ходу, а «хачи» уже ломали голову, как этот материал приспособить для сцены. Именно Тарасов написал главный хит «Красного хача» «Кто-то там, на Западе, упорно утверждает…». Эта песня, словно кувалда, плющила головы слушателей на творческих мастерских рок-клуба в начале 1988 года.
Размалеванный во все цвета радуги «КраХ» играл эксцентричный панк-хард. Во время концертов основная часть отвязного панк-шоу ложилась на плечи Жукова, который с этой задачей отлично справлялся. У группы прекрасно получалось заводить уральскую молодежь — популярность сибирского панка как раз набирала обороты, а на рок-клубовской сцене этот жанр представлен не был. Трижды удачно выступив на творческих мастерских, коллектив получил возможность участвовать в фестивалях и гастролировать по всей стране. Съездили в Казань, в Волгоград и в более жаркие, но непривычные к панк-року края.
В Ташкенте название группы уже вызывало некоторый антагонизм. Концерты должны были проходить в привычном ко всему центре города, а вот поселили музыкантов в районе, населенном преимущественно узбеками. Когда «хачи» вышли на улицу в своей боевой раскраске, местные сначала приняли их за шайтанов, а потом чуть не побили. Успешному завершению узбекского экзорцизма помешало только вмешательство руководителя делегации Рудика Стерхова, чудом сумевшего успокоить толпу. Два концерта были организованы крайне плохо, и прошли при почти полностью пустых залах. В результате свердловчане отбыли на родину раньше времени.
Вскоре Александра Жукова сменил на гитаре Сергей Казаков, учившийся на отделении народных инструментов того же «Кулька». «КраХ» принял участие в III фестивале Свердловского рок-клуба, а в конце 1988 года записал в студии Геры Конева альбом «Коричневые батальоны», полный жестких рифов и политизированной злости. Как раз в период его обкатки в январе 1989-го проходил фестиваль «Металлопластика-2». «Хачи» напросились на него сами и, несмотря на несоответствие каноническому металлическому жанру, чуть не взяли приз зрительских симпатий. Он достался группе «Преисподняя», с которыми «крахов» связывала тесная дружба.
После покорения Свердловска уральские панки отправились на завоевание столиц. В Москве на фестивале «Сырок» зрители устроили им стоячую овацию. Группы, выступавшие перед ними, играли профессионально, но столичной молодежи не вставляли. А «КраХ» сумел качнуть зал. В августе «хач» отыграл на фестивале журнала «Аврора» на питерском Елагином острове. Ленинградцы всегда уважали панк и принимали хорошо, но главная награда ждала музыкантов сразу после отъезда. Возвращались домой поездом. В черте Ленинграда вагон шел не спеша, и вдруг за окном проплыла надпись на стене капитального гаража: «„Алиса“ и „Красный хач“, мы вас любим». Хотелось рвануть стоп-кран, чтобы зафиксировать это признание, но у музыкантов все равно не было фотокамер.
На волне постфестивального энтузиазма была подготовлена еще одна программа, по словам Топоркова, гораздо более злая, чем «Батальоны», но записать ее так и не получилось. С акустическим репертуаром «крахи» съездили по маршруту Москва—Рига—Ленинград. Играли в подземных переходах, заработанные деньги уходили на ночлег, еду и музеи. Особенно панкам понравилось в Риге — там свободнее дышалось. Были даже мысли остаться в Латвии насовсем, но на Урале у многих были уже семьи.
В группе начались разлады. Таранта сам признавал, что характер у него тяжелый, и отношения с людьми не складываются. Он обвинял остальных музыкантов в звездной болезни, в колхозной совковости и в пассивности. Те в ответ на упреки шли на все, чтобы сохранить группу, но внутренние противоречия привели «КраХ» к закономерному краху — просуществовав около двух лет, он распался.
В конце 1989 года Евгений Филякин, которому никогда не были близки социальная агрессия и музыкальная эстетика «КраХа», вместе с Сергеем Казаковым записали под именем «Антипсиходелик» альбом «Облако для нового романтика» в стиле синти-поп. Позже Евгений был перкуссионистом в фолк-рок-группе «Бабье лето», затем приобрел известность как поп-исполнитель Фил. С середины 2000-х он отошел от сценической деятельности. Сергей Казаков создал в Шале группу «Крэш-тест» и стал звездой Интернета с песней «С Шалей ты не шали, Шалю ты не хули». Александр Жуков уехал в Став