В начале 1989 года «Апрельский марш» появился на центральном телевидении в попсовом конкурсе «50 на 50». Попал он туда по блату — к менеджменту имел отношение родственник Игоря. За телеверсию отвечал «Взгляд», и выступление «Марша» показали еще и в этой программе. Трудно сказать, что дало больший эффект — появление на телеэкранах или участие в многочисленных фестивалях. Но гастролей стало так много, что все, и даже осторожный Холян, сочли возможным бросить официальную работу.
Творческий процесс по-прежнему приносил радость. Два года, 1989—1990-й, когда уже появились первая известность и первые деньги, «Апрельский марш» собирался и репетировал каждый день. После одной такой репетиции родилась самая известная песня «АМ» — «Сержант Бертран». Правда, версии о ее появлении на свет немного расходятся.
Чернышёв вспоминает, как после репетиции задержались он, Гришенков и Кормильцев. Сергей сел за барабаны, а Игорь стал стучать по клавишам, как по перкуссии. Женя сновал между ними, что-то подправляя. Вдруг родилась мелодия из двух нот, которая почти в неизменном виде стала «Сержантом Бертраном».
В версии Кормильцева Чернышёв отсутствует, его заменяет черная самодельная драм-машина с большими ручками, издававшая невообразимый бит. «Под этот ритм Гришенков стал импровизировать на бас-гитаре, а я — пытаться мычать какую-то мелодию. Музыковеды могут проверить — в вокальной партии „Сержанта Бертрана“ всего две ноты. Не два аккорда, а две ноты. Но от этого она хуже не становится. Сочинялось все это с огромным воодушевлением».
Гришенков, который мог бы рассудить этот спор, хранит таинственное молчание. Как бы то ни было, в ту же ночь Женя придумал текст про злоключения французского сержанта, описанные в книге Р. Крафта-Эбинга «Половая психопатия»: «Нас всегда заводило все, связанное с психиатрией». Уже на следующий день группа приступила к аранжировке, продолжавшейся два месяца. Ковырялись-ковырялись — о! нота нашлась! — и продолжали ковыряться дальше. Вокальная партия из двух нот стала топором, кашу вокруг которого сварили сообща.
Песня получилась и стала визитной карточкой «Марша». «Это лучшая наша вещь, — утверждает Женя, — потому что она а) концептуальна, б) ритмична, в) хорошо звучит и г) мне очень нравится мой текст».
Летом затеяли запись нового альбома. Писали не где-нибудь, а в студии телецентра «Останкино» с ее безграничными возможностями. Передача «Чертово колесо» снимала клип «Сержант Бертран», и для записи качественной фонограммы выделили три студийные смены. Но уральцы же не дураки так время транжирить — собрались наваять целый альбом. Но в результате оказалось, что к записи группа просто не готова. Материала хватило всего на полчаса, да и то с включением старых песен. В общем, амбиций было много, а новыми идеями никто не фонтанировал. Решили писаться не вживую, а под метроном, что убивало эмоции. Московский оператор с задачей не справлялся, гитара зудела как-то не так. Да еще как раз в это время от группы начал отваливаться барабанщик Литвиненко, падкий на прелести московской тусовки. Исходный материал исказили разными шумоподавлениями почти до состояния брака. Полноценным альбомом «Звезда Полынь» эта запись так и не стала.
На смену Литвиненко из оркестровой ямы оперного театра достали скромного усача Сергея Сметанина. Он окончил консерваторию и единственный из многочисленных барабанщиков «Марша» не посылал Гришенкова к драм-машине, когда тот выдвигал почти невыполнимые для ударника задания. Сергей, немного подумав, отстукивал и это. Лишь изредка он отказывался: «Нет, Игорь, мне для этого нужна третья рука или нога». Он покинул «Марш» ради эмиграции в Калифорнию, где сейчас сотрудничает сразу с несколькими группами — школа «АМ» дает о себе знать.
Вместе с очередным ударником — заслуженным барабанщиком Урала Владимиром Александровичем Назимовым «Апрельский марш» продолжил активно гастролировать. В 1991 году Ленинградская студия «Мелодии» выпустила виниловую пластинку «Голоса», скомпилированную из двух альбомов. Ее отпечатали неизвестно каким тиражом, и в магазины Свердловска она не поступила, но музыканты с гордостью думали, что настоящий лонгплей добавил их коллективу популярности. Так незаметно доигрались до собственного пятилетнего юбилея, к которому для солидности присупонили десятилетие «Биробиджанского музтреста». К этому несерьезному проекту Чернышёва и Гришенкова периодически прикладывали руку все остальные «марши».
Несмотря на растущую популярность «Апрельского марша» внутри самой группы все как-то разлаживалось. Назимов продержался в коллективе недолго, после него барабанщики, в основном игравшие в «АМ» по совместительству, начали меняться с калейдоскопической быстротой. Удовольствия от совместного творчества у музыкантов становилось все меньше. Чернышёв предложил взять творческий отпуск на несколько месяцев, отдохнуть друг от друга и с новыми силами приступить к работе. Эту идею никто не поддержал. Отношения в группе все больше обострялись, и, когда в начале 1992 года Сергей по пьяному делу пропустил концерт в Челябинске, его попросили из группы. «В Челябинск я приехал, но с опозданием и просто не знал, где именно будет выступление. „Марш“ отыграл без меня. После этого меня уволили, но это был только повод. Обиды не было. Все шло к этому — мы постоянно ссорились».
Вместо Чернышёва пригласили одного из старейших рокеров Свердловска Валеру Костюкова, который организовал свою первую группу «Котлз», когда некоторые «марши» только появились на свет. Немного позже «АМ» покинул Сергей Елисеев, вместо него за бас взялся еще один ветеран — Сергей Амелькин. Группа продолжала выступать, но это было уже не то. Даже репертуар изменился — в нем появились песни на английском языке.
В начале 90-х Кормильцев с Гришенковым затеяли что-то вроде игры. На бытовой магнитофон записали с помощью какой-то самоиграйки простенькие песенки с английским текстом. По своему примитивизму это напоминало группу «The Residents». Когда эти забавы услышали остальные «марши», они им так понравились, что часть из них немедленно вошла в основной репертуар.
В это время уже несколько лет шла работа над последним альбомом «Апрельского марша» «Сержант Бертран». Песни его писались вразнобой, причем с разным составом музыкантов. Своего гитариста к тому времени у группы уже не было. Лучше всего сыграл бы Чернышёв, но к нему не обращались по принципиальным соображениям: «Раз он с нами так в Челябинске, то и мы к нему так же». Пригласили всех гитаристов, оказавшихся в зоне досягаемости: Виктора Коврижных, Николая Григорьева, Евгения Писака, Вадима Самойлова, Николая Петрова. Вадик на запись почему-то не явился. И «его» песни сыграл Петров, чем приятно поразил Виктора Холяна: «С Колей я работал совсем чуточку, но он мне показал, что такое настоящий профессионализм. Он быстро сыграл разученные предварительно песни и взялся за „самойловские“, которые никогда не слышал. Тут же, на ходу, по строчке, по квадратику, он вникал в материал, тут же предлагал несколько вариантов гитарной партии, мы выбирали лучший, и с лету записывали».
Чернышёв гордится, что вся эта куча гитаристов играла партии, которые придумал он: «Мне немного обидно, что фамилия моя на обложке не упомянута. Все гитаристы очень уважительно подошли к партиям, впоследствии пожали мне руку, и мы стали хорошими друзьями».
CD «Сержант Бертран» вышел в 1994 году и стал лебединой песней «Апрельского марша». Обложка альбома изначально планировалась совсем другой: обнаженный женский торс с розой в причинном месте. Но печатали «это» в Эмиратах, и арабы такой разврат производить отказались. Дизайнеру Ильдару Зиганшину пришлось по телефону объяснять, как совмещать портреты Миши и Игоря, чтобы обложка обрела нынешний вид.
В 1994 году новые песни еще сочинялись, но работы уже не получалось. Все разговоры на музыкальную тему быстро переходили на обсуждение финансовых проблем, вопросов иерархии и прочую ерунду. Споры были беззлобными, но творчеству вовсе не способствовали. В конце сильно разошлись по поводу дальнейшего существования. Многие «птицы» к тому времени уже потянулись в Москву. Перелетные настроения витали и в «Апрельском марше». Игорь хотел в столицу, Кормильцев с Холяном — нет, а Миша сомневался — в любом другом городе «Марш» перестал бы быть «Маршем». Все шло ни шатко, ни валко, а потом просто как-то все разом не пришли на репетицию, и приглашать на следующую было уже некому. Официально группа не распадалась…
После долгого перерыва «Марш» собрался, чтобы выступить на фестивале «Старый Новый Рок-2003». Через год камбэк повторился. А потом решили немножко поконцертировать. Играть только старые песни не хотелось, новых не было, и придумали сделать то, чего не могли себе позволить в период боевой молодости, — составить программу из кавер-версий любимых групп. Наряду с хитами Маккартни, «Sparks» и «Deep Purple» туда все-таки включили «Сержанта Бертрана», «Хорошую девушку Таню» и «Вокзал».
Каверная программа приветствовалась не всеми бывшими «маршами». Виктор Холян не понимал концепции: «Они играли не любые каверы, как в ресторанах, а только те, которые нравились им, но это же не идея». Его поддерживал Кормильцев: «Кавер-группа вызывала уважение, но не имела никакого отношения к „Апрельскому маршу“». С этим можно поспорить. В 2000-х в обновленном «Марше» играли многие его прежние участники: Гришенков, Симаков, Чернышёв и Назимов. Компанию им составили басист Сергей «Доктор Роберт» Пучков (экс-«С-34»), гитарист Юрий Мишков (экс-«Встречное движение»), вокалистки Алина Нифантьева (экс-«Инсаров») и Ольга Невская.
В 2005 году решили из кавер-программы сделать фильм-концерт. Осуществить этот проект «марши», по словам Симакова, смогли только потому, что давно и активно живут в Екатеринбурге: «Нам помогали все знакомые, причем почти бесплатно. Когда москвичи-киношники узнали, во сколько обошелся фильм, они присвистнули — в столице за эти деньги можно с трудом нанять лишь одного оператора. А у нас были восемь камер, режиссер и все остальное».