ка-паиньку. — Просто вы такая красивая, что мне захотелось узнать о вас побольше.
Думаете, мое незатейливое признание хоть чуточку смягчило ее сердце? Ничего подобного! Казалось, она едва сдерживается, чтобы не ударить меня пакетом со сдобными булочками.
— Всего хорошего, мистер Оуэне.
Похоже, что она очень сильный маг, если успела, отчитывая меня, заодно и выяснить мою фамилию.
— А как ваше имя? — Пока она удивленно приподнимала брови, я быстро добавил: — Вам, наверное, не очень понравится, если я и дальше буду мысленно называть вас цыпочкой.
На мгновение мне показалось, что она сейчас улыбнется, но ответ был произнесен ледяным тоном:
— Меня зовут Мэгти МакРи. Но для вас — мисс МакРи.
Отлично. Род МакРи — один из самых известных среди английских Защитников.
— А какая у вас специализация? — спросил я, когда она проскользнула мимо меня к стойке.
— Установка барьеров.
Она развернулась и со спокойной грацией проследовала дальше.
Да уж, барьер она поставила между нами непробиваемый. Я вздохнул, опечаленный, но не потерявший надежду. Теперь мне известно ее имя, и когда-нибудь мы снова встретимся.
Мэгги открыла кошелек, чтобы расплатиться за булочки.
— У вас не бывает английских шоколадных бисквитов? — с ослепительной улыбкой обратилась она к Радживу.
— Если вы сделаете заказ, они появятся через несколько дней, — с энтузиазмом отозвался мой приятель.
Может быть, на него она и не произвела особого впечатления, но против такой ослепительной улыбки и он не устоял.
Она поджала губки — сочные, пухлые, так и напрашивающиеся на поцелуй — и сказала:
— Я останусь в Нью-Йорке еще на какое-то время. Так что можете заказать четыре коробки. Буду вам очень признательна. К следующему понедельнику они уже появятся?
Я мог бы слушать этот прелестный голос ночь напролет. А если Раджив попытается подкатить к ней, я его убью!
Ответить продавец не успел. В магазин вломились трое парней с физиономиями страшнее атомной войны и с пистолетами в руках.
— Это ограбление! — заорал один из них и выстрелил в объектив камеры наблюдения.
Пока сыпались осколки, второй, высокий и худой, гаркнул:
— Гоните деньги!
По глазам этих юнцов было ясно, что они совсем потеряли страх и последние капли ума, накачавшись наркотиками. А перед моими глазами словно бы появилась бегущая строка новостей: «Продавец и два покупателя убиты при ночном ограблении магазина». К счастью, я не ясновидящий, и это был всего лишь испуг, а не пророчество.
Третий грабитель, здоровенный детина с козлиной бородкой, заметил нас с Мэгги.
— Вы, двое, живо подняли руки и подошли к стойке! — скомандовал он, взмахнув большим, дешевым на вид полуавтоматическим пистолетом.
Я выполнил приказ, стараясь не совершать резких движений и вообще выглядеть как можно безобиднее. Мэгги сделала то же самое.
— Хорошо-хорошо, ребята, — миролюбиво произнес Раджив. — Забирайте все деньги из кассы. Я ее сейчас открою.
Он дернулся в сторону кассы. Но тут коротышка с татуировкой на руках, тот самый, что стрелял в камеру, вдруг завизжал:
— У него там пушка!
Высокий открыл огонь прежде, чем успел подумать. От громких хлопков заложило уши. Раджив повалился на бок, очки слетели с его носа, а по желтой футболке с надписью «Будда-Рокс» стало расползаться пугающее красное пятно.
Мэгги вскрикнула, и все три пистолета разом повернулись в ее сторону. Я мельком взглянул в черную глубину ближайшего ствола и рухнул на пол, заодно повалив девушку и пытаясь, насколько это было возможно, прикрыть ее собой. Магия Защитников способна на многое, но она не может остановить пулю.
У Мэгги хватило сообразительности не возмущаться и не отталкивать меня. Когда-то давно Защитников считали ведьмами и колдунами, охотились за ними. Те, кто уцелел, научились прятаться и передали эту науку по наследству.
Две пули едва не раскололи прилавок над моей головой, прежде чем Бородатый рявкнул на приятеля:
— Стой, Шарк! Не надо шума. Вдруг кто-то услышит и вызовет копов.
Скорее всего, Раджив уже вызвал, нажав тревожную кнопку под прилавком.
О господи, Раджив! Меня замутило. Он же совсем мальчишка. А что будет с родителями, когда они узнают о смерти сына?
А вдруг он еще жив? Я поднял голову и тихо, дружелюбно попросил:
— Разрешите мне посмотреть, что с тем парнем. Я врач.
Татуированный бандит скептически покосился на меня:
— Это чучело — доктор?
Третий грабитель, Шарк, нервно предложил:
— Нужно пристрелить этих двоих и убираться отсюда к чертовой матери.
Но тут Мэгги, по-прежнему лежа на животе, заговорила убедительным, медоточивым голосом:
— Чарли не хочет ничего дурного. Оттого что он спасет жизнь продавцу, всем будет только лучше.
Бородатый махнул пистолетом в сторону Раджива:
— Ладно, доктор, действуй. Только не вздумай что-нибудь выкинуть. Шарк, открывай кассу. А потом проверим карманы у этой парочки.
То, как он посмотрел на Мэгги, мне очень не понравилось.
Я подошел к Радживу. Он был весь в крови, но дышал. Мне приходилось дежурить в реанимации, и я постарался не думать о том, что это мой лучший друг. Обычная жертва криминальных разборок. Нужно просто определить, насколько серьезны повреждения.
Я разорвал его футболку до самого низа. Три пулевых отверстия: две опасные раны, а третья — простая царапина, пуля лишь задела плечо.
Ресницы Раджива вдруг задергались.
— Не переживай, если ничего не получится, Чарли, — еле слышно прошептал он. — У нас, индусов, есть еще… реинкарнация.
Его глаза снова закрылись.
Только идиот стал бы шутить в такой момент. Самый лучший на свете идиот!
Две пули попали Радживу в грудь, и каждая могла бы его убить. Я зажмурился и провел рукой над его ранами, исследуя внутренним зрением, насколько серьезно повреждены мышцы, кости и сосуды. Его можно спасти, если я справлюсь с главной проблемой.
— Мэгги, идите сюда, — позвал я. — Мне нужна ваша помощь.
Под настороженными взглядами бандитов она подошла к Радживу, встала на колени и наклонилась над ним. Я почувствовал, как она накладывает чары, ослабляющие их интерес к ней.
— У вас есть носовой платок или что-то в этом роде? — спросил я.
— Кто же в наше время носит носовые платки?
Немного побледнев от обилия крови вокруг, она потянулась к полке с бытовыми товарами и через мгновение уже разрывала пакет с набором для полировки. Затем Мэгги передала мне сложенную вдвое полировочную ткань и открыла второй пакет. Молодец, цыпочка! Надеюсь, мы переживем эту ночь, и уж тогда я постараюсь доказать, что заслуживаю более близкого знакомства.
Я приложил кусочек ткани к одному из пулевых отверстий и попросил Мэгги:
— Промокните вот здесь. И пожалуйста, не падайте в обморок.
Она криво усмехнулась и прижала ткань ребром ладони ко второй ране.
— Постараюсь.
В тот момент, когда Шарк с грохотом взламывал кассу, Мэгги шепнула мне на ухо так тихо, что расслышать смог бы только Защитник:
— А вы и в самом деле врач?
— Буду врачом, если на этой неделе сдам последний экзамен. К тому же целитель — это моя специализация у Защитников. Но вообще-то, я занимаюсь инфекционными болезнями, а не хирургией.
Я прикрыл глаза и сконцентрировался на самом страшном повреждении — рассечении полой вены. Представил себе ее структуру во всех подробностях и попытался энергетическим импульсом соединить края разреза.
Дьявол, ничего не выходит! Они словно из рук выскальзывают. Я попробовал еще раз, затем еще. Никакого результата. А время идет, вместе с кровью Раджива.
— Мне не хватает энергии, Мэгги. Снимите барьер и коснитесь моей руки, чтобы я мог позаимствовать часть вашей силы.
Она хотела было возмутиться, но передумала и молча вытянула руку, так что ее правый мизинец уперся в тыльную сторону моей левой ладони. Я почувствовал, как она снимает барьер и как ей все это не по душе.
Подобные обмены энергией происходят не так уж и редко, но обычно между близкими, хорошо знающими друг друга людьми. А для Мэгги я был чужаком, к тому же совсем ей не нравился. Но она показала себя настоящим Защитником — преодолела себя, чтобы помочь другому человеку.
В любом другом случае я бы не устоял перед соблазном заглянуть в ее мысли, но сейчас сосредоточил все силы на том, чтобы точнее направить ее силу. А силы этой было дьявольски много. Голова закружилась, я перестал понимать, что происходит вокруг, и как будто падал в бездонную пропасть. Или прыгнул с парашютом, не зная толком, как им пользоваться.
У меня перехватило дыхание, у Мэгги тоже. Но через пару мгновений наши энергии совместились. Это трудно описать — все равно как если бы два разных музыкальных инструмента поочередно пытались повторить одну и ту же ноту.
Теперь энергия потекла сквозь меня легко и свободно. Это было очень приятное ощущение — как вкус самого лучшего горько-сладкого бельгийского шоколада. Однако я не мог долго им наслаждаться, нужно было как можно точнее сфокусировать поток ярко-белого света, проходящего через мои пальцы.
Я направил нашу общую энергию на поврежденную вену и представил, как края разреза медленно соединяются, срастаются, пока сосуд не становится таким же целым и здоровым, как прежде.
— Получилось! — тихо, но торжественно произнес я.
Было немного странно бороться за жизнь человека в тот момент, когда в шаге от тебя один бандит взламывает кассу, а двое других справа от Мэгги сосредоточенно уминают подогретые в микроволновке лепешки. Отсюда, с пола, закусочная казалась еще более тесной, чем на самом деле.
Мэгги еле слышно прошептала благодарственную молитву.
— Приступаем ко второй, ране?
— Да, конечно.
Я откинул в сторону пропитанную кровью ткань и посмотрел, что там еще нужно исправить. Кроме кровеносных сосудов, были задеты нервы. Еще сломаны кости ключицы, но на их лечение нашей энергии в любом случае не хватит. А вот сосуды и нервы починить можно.