Создается впечатление, что вся эта сложная и многоплановая композиция, состоящая из знаков и рисунков, образует своего рода символическое единство, разгадать которое мы просто не в состоянии.
Мы продолжаем спускаться вниз и в скором времени оказываемся перед новым рисунком. На этот раз это целая группа точек, нанесенных красной охрой на стену пещеры. А слева от них — все в рамке из той же охры — виднеется отпечаток изящной женской руки.
Какая волнующая встреча!
О чем думала эта женщина, стоя здесь 20 тысяч лет назад? Была ли она старой или молодой, а может быть, в полном расцвете сил? И какие отношения связывали ее с художником, запечатлевшим здесь эту изящную руку? Или же она сама была и художником, и одновременно — моделью?
Отпечаток руки и точки
И зачем ей вообще понадобилось оставлять здесь отпечаток своей руки?
Циммерман подводит меня к правой стене алькова. На ее поверхности, все той же красной охрой, изображены восемь женских фигур. Все они имеют уже знакомую нам форму "Венеры" с ее необъятной грудью и ягодицами. Однако есть в этих рисунках нечто такое, что заставляет некоторых ученых отнести представленные здесь фигуры к смешанному классу полулюдей, полуживотных. "Женщины-бизоны" — вот как назвал их французский историк А. Леруа-Гуран [6]. Изображение одной из фигур наплывает на изображение лошадиной головы. Эта же композиция включает в себя две группы точек (общим количеством семь и четырнадцать), имеющих форму небрежно вычерченного круга. Тут же представлена и фигура мамонта. А на противоположной стене коридора просматриваются очертания головы оленя, нарисованной привычной для этих мест красной охрой.
Пройдя еще несколько метров, мы оказываемся перед признанным шедевром этой галереи доисторического искусства — красочным панно с изображением лошадей, которых Циммерман показал мне вначале с верхней галереи. Теперь же, стоя прямо перед картиной, я вижу, что и она обрамлена отпечатками человеческих ладоней. На этот раз здесь явно представлены руки мужчин, обведенные черной краской. Причем на одном из отпечатков отчетливо заметны не пять, а шесть пальцев. Хотел ли того неизвестный художник или нет, но у зрителя невольно создается впечатление, что ладони в буквальном смысле слова слились со скалой внизу — как если бы они были втиснуты туда в процессе рисования. Лично мне кажется, что подобный эффект является непосредственным результатом другого дара пещерных художников — а именно, их умения найти и подчеркнуть формы животных, уже "нарисованных" на скале самой природой.
И этот талант тоже нашел свое отображение на данном панно. В частности, достаточно взглянуть направо, чтобы заметить на стене пещеры выступ, отчетливо напоминающий по форме голову лошади. Так вот почему именно здесь, а не в каком-либо ином месте пещеры были изображены два этих замечательных животных, каждое из которых достигает двух метров в длину! И вот почему лошадь, расположенная справа, ориентирована таким образом, что голова ее совпадает с тем самым выступом на скале, который как раз и мог дать толчок фантазии древнего человека.
Панно с лошадьми
Благодаря своим размерам и положению на стене этот выступ требует лишь незначительной дорисовки, чтобы превратиться в итоге в настоящую лошадиную голову. И все же это не более чем иллюзия!
При ближайшем рассмотрении становится очевидным, что эта правая лошадь, поражающая поначалу своим реалистическим обликом, уже обладает собственной, нарисованной головой — как раз такой, что находится в явном несоответствии со всем остальным телом и кажется всего лишь продолжением гривы. Эта крохотная головка, увенчавшая собой мощную шею и туловище, придает лошадям из Пеш-Мерля поистине фантасмагорический вид. Складывается впечатление, будто их просто вытянули на поверхность скалы из измерения, которое во многом похоже на наше и все же отличается от него самым странным и причудливым образом.
Подобно другим композициям, обнаруженным в пещере, этот фриз являет собой настоящий палимпсест, где произведения самых разных эпох накладываются одно на другое. Те же лошади, например, были созданы с помощью органической краски, полученной в результате смешения древесного угля со слюной. Надо сказать, что древесный уголь очень хорошо поддается датировке, и потому ученые сегодня единодушны в том, что композиция эта была создана 24 тысячи лет назад [7].
Однако на панно присутствуют и другие элементы, выполненные красной охрой. Возникли они позднее лошадей — примерно 20 тысяч лет назад.
Наиболее впечатляющей из них является фигура двухметровой щуки, очертания которой накладываются на спину и часть гривы одной из лошадей (а именно, той, что справа). В изобилии представлены на картине и крупные горошины, также выполненные красной охрой. Они примерно того же размера, что и черные пятна на теле лошадей, а иногда даже и расположены поверх этих пятен. Наконец, здесь же представлены семь в высшей степени непонятных знаков, напоминающих согнутые пальцы рук, а также множество других абстрактных символов, включая линии, треугольники, точки и круг.
Лошади "в яблоках" с крохотными головками — далеко не единственные странные (если не сказать — фантасмагорические) образы Пеш-Мёрль. В узкой галерее Комбель, пока что закрытой для публики, находятся три еще более невероятных существа, отдаленно напоминающие антилоп. И они, подобно упомянутым выше лошадям, отличаются непропорционально маленькими головами. Эти фигуры были нарисованы около 25 тысяч лет назад, и их с полным правом можно отнести к древнейшим изображениям в пещере. Эти три "антилопы" являются частью общей композиции, в которую помимо них входят разного рода знаки-символы, фигуры лошадей, а также изображение пещерного льва, запечатленного в момент прыжка на жертву.
И вновь ограниченность наших знаний вынуждает нас лишь растерянно пожимать плечами, задаваясь все тем же вопросом: и что бы это значило?
Примерно двадцать тысяч лет отделяют нас от вдохновенных художников, творивших в Пеш-Мерль, и почти 35 тысяч лет — от древнейших произведений пещерного искусства, найденных в Европе [8]. Никаких преданий не дошло до наших дней об этих давно позабытых ясновидцах каменного века. Сами же они, невзирая на частое использование знаков и символов, не владели письменной речью и потому не оставили нам никаких надписей, которые мы могли бы со временем расшифровать. Стоит ли удивляться, что мы до сих пор не в силах разгадать смысл их рисунков. И для нас по-прежнему остается тайной практически все, что они делали, не говоря уже о причинах, которые их к этому побуждали. Вот почему многие современные ученые, занимающиеся исследованием доисторического искусства, давно перестали заниматься теоретизированием, сосредоточившись на подборе и классификации фактов. В итоге получилось так, что мы оказались в полном неведении относительно тех движущих сил, что стояли за величайшим эволюционным преобразованием в истории человечества — так называемой революцией символов. Причем первым и наиболее ярким выражением этой революции стали пещерные росписи, появившиеся в Европе более 30 тысяч лет назад.
На сегодняшний день ученые сходятся во мнении, что первобытные люди вообще не были склонны к каким бы то ни было символическим проявлениям на протяжении первых пяти или семи миллионов лет эволюции, отделяющей нас от общего с шимпанзе предка [9] (разумеется, если не принимать во внимание ряд немногочисленных, но оттого не менее загадочных аномалий [10]). Все, с чем мы вынуждены сталкиваться на протяжении данного периода — это механически-отупляющее повторение одних и тех же форм поведения и столь же монотонное воспроизведение одинакового "набора" примитивных каменных инструментов.
И все это — без сколько-нибудь явных нововведений на протяжении тысяч и даже миллионов лет. Когда же, наконец, хоть что-нибудь меняется (например, в форме инструментов), то это приводит лишь к появлению нового стандарта, который опять будет воспроизводиться на протяжении бесконечно долгого периода времени, пока, наконец, не наступит черед еще одному изменению. И по ходу этого же — мучительно медленного — процесса шло постепенное развитие человеческой анатомии в направлении современных форм.
Примерно 196 тысяч лет назад [11], а по некоторым подсчетам и значительно раньше [12], наши первобытные предки достигли "полного анатомического сходства с современным человеком". Это означает, что на физическом уровне они были совершенно неотличимы от наших современников, а мозг их по своей сложности во многом был подобен нашему. Загадкой остается лишь тот факт, что поведение их на первых порах значительно отставало от типа нервной системы и внешнего вида, успевших достичь современных форм развития. Во всяком случае, лишь около 100 тысяч лет назад наши предки начали выказывать первые признаки символических способностей, которые ассоциируются у нас едва ли не с каждым аспектом современной жизни.
Другой загадкой остается тот факт, что развитие это, судя по всему, ограничилось лишь территорией Африки.
За пределами африканского континента по-прежнему преобладали гоминиды гораздо более примитивного типа.
Так, существуют неоспоримые свидетельства того, что на территории Азии продолжал существовать вид, известный как Homo erectus, мозг которого составлял примерно две трети нашего и чьи предки прибыли сюда из Африки более миллиона лет назад. Причем вид этот оставался практически неизменным вплоть до первых контактов с современными людьми, которые имели место около 50 тысяч лет назад