– Какой еще клад?
– Не знаю, деньги, наверное. Мужики потом говорили, что наверняка залезли или в сберкассу, или в квартиру местного начальства. Завбазой, например, или директора универмага. А может, кого и повыше. Может, тайник какой вскрыли, с драгоценностями или золотишком. Разное брехали. Только сам Димка в тот вечер какую-то чушь молол про исполнение желаний.
– Так ты лично от него слышал? – подался вперед Сергей. – А что за желания?
– Своими ушами, – гордо ответил Лукич, чувствуя неподдельный интерес племянника. – Какие именно, не сказал, но очень уж он хотел в Москву на кинофестиваль попасть. Актера Депардье увидеть. Говорил, что похож на него. А клад должен в этом помочь. Понятное дело – продать наворованное и кутить на эти деньги. Я, конечно, не поверил, мало ли кто чего скажет. Димон и так врал на каждом шагу, за что и получил кликуху Лжедмитрий.
– Больше ничего не говорил? Где примерно запрятали?
– Если б сказал, давно нашли бы. Нет, ничего. А, постой, говорил еще, что написано про это на какой-то обочине.
– На обочине?! – Сергей не поверил своим ушам. – Ты ничего не перепутал? Может, в «Пикнике на обочине»?
– Точно! А ты откуда знаешь?! – изумился дядька.
– Это известное произведение. Ладно, неважно. И куда потом эти два гаврика делись?
– Про Джорджа не знаю. Он из больнички обратно на ликвидацию, конечно, не вернулся. А Димку аккурат под самый дембель арестовали, за хищения соцсобственности.
– За этот клад, что ли?
– Нет, там полно грехов было. Поделом досталось сучонку. – Тут лицо Лукича вдруг резко потемнело, будто он вспомнил что-то нехорошее, что не давало покоя долгое время.
– Что? Что с тобой? – всполошился племяш. – Плохо с сердцем? Позвать врача?
– Нет, не надо. А ты знаешь… ведь это я его тогда сдал особистам.
– Как это?
– А вот так. Взял и сдал с потрохами. Стуканул нашему оперу, его и повязали прямо в день отъезда. Хотели, чтоб до конца, значит, Родине долг отдал. А я пришел глянуть, как его в «воронок» грузили. Гэбэшник потом неделю пьянствовал с ментами на конфискованные рублики. – Он посмотрел на Сергея с вызовом. – Они там дела делали, с Жориком этим, карманы набивали, а нашим ребятам за потерю здоровья – пятьсот рублей премии и вечную инвалидность!
– Ты же говорил, что Джорджа этого в радиологию увезли. Получается, он тоже здоровье на реакторе потерял?
– Потерял, все верно, только нас туда по долгу службы призвали, а кое-кто и добровольно пришел, а его – за спекуляцию отправили, грехи смывать, а может, за что и посерьезнее. А если он убил кого? Всякое может быть…
– Ладно, ладно, не кипятись. Скажи лучше, где их сейчас можно найти?
– Георгия этого – не знаю, он же теперь иностранец, из Москвы. А Димку – только если в союзе чернобыльцев состоит, там могут подсказать. А тебе зачем? Клад решил откопать? – подмигнул Лукич.
– Клад я уже давно нашел – вот здесь, – постучал пальцем по голове Сергей, поднимаясь. – Точнее, сам его сюда заложил. Тебе, дядя Денис, желаю того же. Ладно, поправляйся, мне пора ехать.
На обратной дороге Сергей Григорович слушал музыку, свой любимый «Чайф», и думал о разговоре. Интересная тема. Может, ввести в сюжет квест о сталкерах, зарывших в Припяти Нечто? Надо будет посоветоваться с Профом. Но самое интересное – это слова Димона насчет «Пикника на обочине». Понятно, что фейк, но фейк очень любопытный, что-то кроется за этим, возможно, неожиданный поворот событий. Пробить бы этого Димона – Лжедимона по ментовской базе, если он уже не окочурился где-нибудь в лагерях, и по линии «Союза Чернобыль Украины». Яворскому такая задачка – на раз плюнуть, пусть налаживает пиар-связи с ликвидаторами. А дядька-то Лукич сволочью оказался. Сотоварища, с которым хлеб жевал, отправил лес валить и не поморщился даже.
Он сразу вспомнил тайные квартиры, где когда-то печатал контрафактные диски. Все было организовано в лучшем виде, никто и заподозрить не мог, по всему было видно, что снимают ее обыкновенные челноки-шмоточники. Адреса менялись, чтобы не привлекать излишнего внимания. Но стуканул же кто-то, навел милицию, хоть и не туда, куда надо. Отделались тогда легким испугом, да поняли, что переходить надо полностью на легальный рынок, если хочешь спокойно спать. Хотя в нашей стране спокойно спать можно только в могиле. Или в саркофаге.
Ява действительно не подвел. Все оказалось намного проще, чем предполагалось. На все запросы-выяснения понадобилось ровно два дня и пара тысяч гривен. Следы Черного Сталкера затерялись. А вот бывший ликвидатор и уголовник Дмитрий Кулеш лежал в киевской онкологии без особых надежд на выздоровление уже второй месяц. К середине недели Сергей посетил уже вторую за последнее время больницу, что за ним ранее не замечалось, только если он сам не попадал в хирургию с переломом из-за гонок. На сей раз даже не пришлось никуда далеко ехать. ОКБ № 2, что на Северо-Сырецкой, специализируется на «чернобыльцах» и ветеранах различных войн. Ехать туда с бульвара Лепсе недалеко, так отчего же не зайти к хорошему человеку, тем более больному?
Худой изможденный дядька, валявшийся на кровати в шестой палате, поразил Сергея Григоровича до глубины души. Если бы знаменитого французского актера отправили на Колыму, намывать золотишко, или в сибирские рудники, предварительно поморив голодом и всякими заразными болезнями, наверное, он выглядел бы сейчас несколько привлекательнее. На него таращился реально ходячий труп, и только широкое лицо с характерно массивным носом выдавало поразительное в прошлом сходство. Нос, правда, смотрел куда-то вбок.
– П-подрихтовали в драке, – уточнил скрипучим голосом Димон, а точнее, Дмитрий Олегович, когда незнакомый паренек в больничном халате зашел в палату и уставился на него, как монах на святые образа. – Что, не видел ни-никогда? Кого ищешь тут?
– Вы Кулеш? – тихо ответил тот, замявшись у железной спинки кровати.
– Кулеш я, Кулеш, в рот п-положишь, да не съешь. Из союза, что ли? Вроде непохож. Из милиции?
– Нет, я по частному делу. Вы Георгия Герасимова знали? Джорджа? Где он сейчас, не подскажете?
Если на мужичка, что лежал на койке, снизошла бы в этот момент с небес голая Памелла Андерсон и пообещала ночь неземных утех, думается, поразился бы он куда меньше. Димон дернулся, как от удара током, и резко привстал с продавленного матраса.
– А ты кто ему будешь?! Откуда узнал про Джорджа? Тебя как зовут? Садись вот сюда, на стул. – Глаза его, тусклые и пожухлые еще полминуты назад, похожие на увядшие сливы, снова полыхали жизнью. Заиканье куда-то подевалось. – Говори, не тяни кота!
– Меня зовут Сергей. Да вы успокойтесь, я ему никем не прихожусь и более того, никогда не видел. Но хотелось бы увидеть, поговорить. И с вами тоже. О вашем участии в ликвидаторских работах.
– Так ты журналист? Тогда п-покажи удостоверение.
– Да, в общем… журналист. Если честно, удостоверение в машине забыл, а возвращаться неохота, опять через охрану, в это время посещения запрещены… ну, вы понимаете.
– А почему именно со мной? Тут вон полно чернобыльского б-брата лежит – хоть Сан Саныч из пятой палаты, хоть Витек из нашей. Кто тебе про меня сказал?
– Денис Лукич, он мой… э-э… знакомый. Товарищ, одним словом. Говорил о вас много хорошего, а о Герасимове вообще какие-то легенды рассказывал.
– Лукич?! Жив, курилка? Хотя чего не жить – ему сейчас, наверное, чуть больше полтинника.
– Пятьдесят четыре. Но тоже сильно болеет, по кардиологии.
– Меняю его к-кардиологию на свою… – Димон с ненавистью оглядел палату, – покойницкую. Отсюда только ногами вперед выносят. А Лукич хороший мужик был, п-правильный, из деревенских. Очень я его уважал, по-настоящему.
Сергей мысленно усмехнулся. Вот был бы номер, расскажи он о подставе. Прям мексиканский сериал – «боль и смерть, боевое братство и подлое предательство, сквозь годы и расстоянья», хоть фильм снимай, хоть игру лепи, «по мотивам». Никакой Проф такого не придумает, как ни потей над сюжетом. Жаль, что мы не телевизионщики, а то хоть прямо сейчас на ток-шоу.
– Так что с Черным Сталкером? Где он теперь? Я могу с ним встретиться?
– Конечно, можешь. Все встретимся – я скоро, а ты лет через п-пятьдесят. Нет Джорджа, был, да весь вышел. – Димон перекрестился, бормоча «Царство небесное». Сергей оставался бесстрастным.
– Жаль. Когда?
– Тогда же, когда и лег в больничку. Из Киева его п-перевели в Москву, в 6-ю радиологическую, а оттуда – на кладбище. Я потом узнал, когда освободился.
Чтобы как-то не раскрыться, мнимый журналист задал еще с десяток вопросов, что-то старательно черкая в блокноте. Упомянул он и о Лжедмитрии. Больной хохотнул:
– Ну, привирал иногда, с кем не бы-бывает. Там же все старые перцы были, серьезные, как статуя Ленина. Что-нить ляпнешь, потом смотришь, как они лбами шевелят, п-переваривают, а потом шушукаются, как бабки у подъезда. Был один случай. Как-то раз…
– Извините, что перебиваю. А как насчет истории с неким кладом, который вы с Джорджем якобы запрятали в Припяти? Лукич как-то обмолвился.
Димон осекся. Краска мигом схлынула с лица.
– Откуда он узнал? Мы же не говорили никому. Ты и вправду журналист или прикидываешься? А ну, неси документ или разговор закончен!
– Хорошо, хорошо, не ори. Люди вон уже смотрят. – Сергей понизил громкость. Два пожилых мужичка, игравших в карты на койке в углу просторной палаты, подозрительно косились и «грели уши». – Я действительно не журналист, но и не из милиции. Моя фамилия Григорович, я владелец фирмы, которая занимается компьютерными играми. Контора известная, в Интернете можно найти мою фотографию и описание деятельности. Вот водительское удостоверение.
– Думаешь, п-поверил? И че надо? – буркнул подозрительно Димон.
– Я собирал сведения для новой компьютерной игры о Чернобыле и наткнулся на Лукича, который рассказал мне об этой истории. Мне, собственно, по фигу, что вы там зарыли, копаться в радиоактивном хламе я не собираюсь. Мне интересно другое: каким образом ваша нычка связана с «Пикником на обочине»? Ты вроде не похож на человека, который читал Стругацких. Это Джордж тебе рассказал?