– И вы смогли создать этих… тварей? – спросила Луарта.
Вот тут Джхр насторожился. Что-то не то прозвучало в ее вопросе. Настолько не то, что эта странность, возможно, оправдывала его присутствие здесь.
Словесник на плече Луарты встревоженно замер, полурасправив крылья. Он тоже ощутил нечто.
– Прежде у нас было множество неудачных попыток. Но наконец мы получили эти существа… Истинно разумные существа! – Крхнк явно ничего не заметил.
– Правда, они совсем не похожи на… шерстистых. И на нас, признаться, тоже, – подхватила Аирайя.
Дальше ученые заговорили вразнобой, как едва оперившиеся птенцы, не соблюдая очередности:
– Конечно, они могут созревать лишь искусственно, в утробах гигантских парнозубов…
– Мы денно и нощно следим за их развитием, вскармливаем особыми смесями, не похожими ни на какую еду, даже на молоко шерстистых, Луарта! Хотя это тоже молоко…
– Они… другие. У них голая кожа, по пять пальцев на руках и ногах, как у демонов или термитоедов, и они не способны к полноценному управлению умом.
– Но сегодня вы уже видели, на что они способны. Мы все видели!
(Неужели они по-прежнему ничего не замечают?!)
– Вот как? – заинтересовалась Луарта. – Это те самые… штуки?
Джхр украдкой покосился на полководцев, своих и вражеских. Ну они-то сейчас ощущают хоть что-нибудь? И понимают ли, что именно ощутили? Ему это как раз не удавалось, но он что, обязан быть самым умным рядом с теми, чьи имена на два и три звука длиннее?!
Он не был управителем, но послать мысленную искру, конечно, сумел бы. Однако ее ощутят все: лишь обученный управитель может оповестить своих полководцев, сделав сигнал незаметным для вражеских.
– …Ты не поверишь, Луарта, это было довольно смешно, – сейчас в голосе Трсщдка не оставалось ничего, заставляющего вспомнить о копье. – Они играли. Просто играли, как делают все птенцы. Соорудили повозку, но игрушечных носильщиков у них не было, и они решили придумать, как эта повозка могла бы передвигаться. Разломали палочку и подложили ее куски под дно повозки, так, чтобы она катилась по ним. Доставали палочки сзади, подкладывали вперед… А мы все смотрели и более чем когда-либо понимали, что такое «остановиться в развитии».
– Это выход, Луарта, – подала голос Аирайя. – Эти птенцы – наш шанс, наше будущее. Давай мы покажем их тебе, хочешь?
В глазах Луарты мелькнуло странное выражение.
– Хочу, – сказала она чуть дрогнувшим голосом, и Джхр подумал, что в этот миг ему приоткрылась сущность ученых.
А еще он вдруг понял, из воздуха исчезла та странная напряженность, которую прежде, кажется, ощущал он один. И теперь он имеет право подумать о том, что такое эти «бесшерстные шерстистые», которых сейчас покажут.
Крхнк говорил о них как о надежде всех разумных, но Джхр совсем не понял, как эта надежда должна работать. Думать за них? То есть все остальные будут жить по-прежнему, а бесшерстные демоны работать учеными?
Крхнк и Аирайя вернулись, ведя за руки…
Это было совершенно невозможно. Джхр снова, уже в третий раз за сегодня, крепко сжал мигательные перепонки.
Они были совсем маленькими. Птенцы, истинные птенцы. Выглядели очень странно: как будто пушок с них уже сошел, а перья не начали появляться. Голая кожа, по пять пальцев, умные глаза, чуть раскосые, с широкими мигательными перепонками. На головах пушок… нет, не пушок, это шерсть! Но ее так мало, что называть их шерстистыми было бы неправильно.
– Кожаные… – забывшись, пробормотал Джхр вслух.
– Что? – переспросил Трсщдк. – Ах, да, ты прав, юноша. Мы и правда их так называем. Это Лсн, а это Аюз.
– Лсн? – переспросила Луарта. – Почему такое странное имя?
– Чтобы показать их особенности. У них своеобразный ротовой аппарат, они не умеют издавать щелкающие и клацающие звуки. Естественная для них речь – мягкая, плавная, как журчание ручья. Когда нужно выговаривать сложные звуки, они цокают языком. Лсн, Аюз, поздоровайтесь.
Птенцы послушно произнесли приветствие. Голоса у них и вправду звучали странновато, но вполне внятно.
– Расскажите, чем вы сегодня занимались, – попросил Трсщдк.
– Мы строили кораблик, – ответил Лсн. – Прошлый из коры и листьев вышел плохим, быстро утонул. Мы хотим, чтобы он не тонул.
«Хотим, чтобы он не тонул», – произнес словесник, безошибочно воспроизведя странные интонации птенца. И вдруг возбудился, резко защелкал клювом, встопорщил перья: «Чтобы он не тонул! Чтобы он не тонул!!!»
Голос его сделался резок и звонок, как железо, врубающееся в медь.
– И что вы для этого сделали? – продолжил расспрос Трсщдк, с неудовольствием покосившись на впавшего в неистовство крылатого вестника.
– Мы подумали построить его из плоских щепок, – сказала Аюз, – только надо делать не как плот, а по-другому.
– Как по-другому?
– Плот плоский, а кораблик тяжелее, с плоским дном он тонет или переворачивается. Надо сделать таким, – она показала ладошками. – Тогда не переворачивается.
Военные переглянулись. Видимо, они поняли больше, чем Джхр, и им это показалось важным.
– Мы поощряем их выдумки, – сказал Крхнк. – Хвалим их, когда они целыми днями возятся, пытаясь что-то создать. У них хорошо получается. Посмотри, Луарта, они совсем еще птенцы, хотя им уже по пять лет – они взрослеют не как шерстистые, – а их мозг успел сделать уже столько полезного! Если мы создадим этот новый народ, если сможем поддерживать его самовоспроизводство, наша наука рванет ввысь, как самая отважная птица в мире!
Луарта покачала головой.
– Неужели вы так и не научились видеть дальше своего клюва? – горько спросила она. – Столько лет прошло, а вы все так же летите к цели, не замечая препятствий.
Джхр вдруг почувствовал, что опасность вернулась, и тут же в его сознании мелькнула красная искра, посланная Йкфстхом: «Ты – справа!»
Они сорвались с места одновременно: Луарта, молчавшие до сих пор ее спутники-воины и Йкфстх с Джхром.
Трсщдк с угрожающим клекотом раскинул руки, защищая диковинных птенцов, но его тут же сшибли наземь. Нелепо кувыркнувшись, он стукнулся головой об стену и утих. Йкфстх ринулся вперед, нырнул под выпад мощногрудого Тлкрнца и сам успел выхватить клинок.
Словесный вестник с заполошным щебетом порхал по залу, метался в воздухе меж сражающихся – стремительно, как синяя молния, и слепо: голова его оставалась покрыта колпачком.
Ножного оружия тут ни у кого не было, но и церемониальные ручные кинжалы в бою страшны.
Верховный рассек горло молодому Пктшлну и схлестнулся в яростной схватке с Знкрктом. Хоть тот и был лучником, мощь его ударов оказалась поистине ужасна, и Джхр ощутил тяжесть этой схватки, как ожог. Лишь сейчас он понял, что возникшая между ним и верховным связь все еще мерцает, так что нужно поумерить шепот мыслей, чтобы не отвлекать Йкфстха.
Хотя какой тут шепот, когда в полный голос говорят тело и металл.
Он уже плел паутину схватки сразу с двумя противниками, когда в голове мелькнула мысль верховного: «Оттяни на себя побольше», и он сместился чуть вправо, перекрывая путь могучему Тлкрнцу. Это было самоубийством, но приказ есть приказ.
А через миг верховный метнулся в сторону, до странности неуклюже выйдя из боя с Знкрктом, и Джхр понял в чем дело.
Вся эта многофигурная композиция была лишь обманкой. Толпа высокоранговых и не собиралась убивать кожаных, это должен был сделать тот, кто оставался незамеченным почти никем. Бросив своих полководцев на растерзание, он, простой телохранитель – якобы простой! – сейчас был уже вплотную к птенцам.
Джхр все равно не успел бы. А Йкфстх успевал.
Это было последнее, что он успевал в своей короткой (правы ученые!), но полной доблести жизни. Джхр словно своей плотью чувствовал, как узкое лезвие входит в грудь его командира, как, заливая нутро горячим, расседается сердце, как меркнет мир вокруг… Меркнет…
– Вы не понимаете! – раздался пронзительный крик Луарты. Теперь ее голос не скрипел, как у всех стариков, а почти звенел. – Вы растите свою смерть, смерть! Нельзя создавать силу сильнее тебя самого, нельзя командовать тем, кто умнее тебя, ты падешь жертвой собственной глупости!
Словесник теперь тоже кричал что-то громко, в полный голос, но то был обычный голос испуганной птицы, не пытающейся повторять слова разумных. Потом он, кажется, подвернулся под чей-то случайный удар – и в воздухе, как росяная осыпь, мелькнули синие перышки.
Словно во сне, не переставая сдерживать натиск противников, Джхр увидел, как справа от него возник тот самый неприметный адъютант, имя которого – вот ведь стыд! – он никак не мог запомнить, и легко принял на свой клинок удар Тлкрнца. Короткий замах – и знаменитый командир пехоты тяжело повалился на пол, забрызгав Джхра кровью.
Сколько же здесь таких неприметных мастеров? Двое? Или больше?
– Обуза, вот кем мы будем для них! – продолжала кричать Луарта. – Пустите меня, безумцы, или убейте, чтобы я не видела этого!
Джхр медленно выпрямился. Бой был окончен: тела всех полководцев, своих и вражеских, простерлись на полу. И всех телохранителей. Включая неприметного адъютанта.
Лишь он сам был жив и даже не ранен. Второй раз за этот день.
А еще в живых оставались птенцы. И все ученые, даже Луарта: ее держали за руки Крхнк с Аирайей, держали крепко, хоть она рвалась изо всех сил.
Трсщдк кряхтя поднимался с пола, вертел головой, словно пытаясь понять, целы ли позвонки. Ученый, так и оставшийся безымянным, торопливо уводил кожаных малышей прочь из окровавленного зала.
– Это ты не понимаешь, – тихо сказал Крхнк, обращаясь к Луарте. – Но если прекратишь эти бессмысленные попытки убить ни в чем не повинных птенцов, я тебе покажу. Мы покажем. Клянусь, это будет нечто важное. Выслушай, прошу.
И перевел взгляд на Джхра:
– Позволь нам это сделать, юноша!
Джхр помнил, что ученые здесь, на этих переговорах, главнее воителей. Но он все равно прислушался к тому, что скажет сейчас командир, пусть мертвые и не говорят.