Я пожал плечами.
– Предположить можно что угодно. Ну ладно, динозавры так динозавры. Вот только какие именно? Насколько мне известно, их были тысячи видов.
– Не вопрос! Все давно смоделировано и обосновано. Была, например, любопытная статья в журнале «Техника – молодежи». Цитирую: «Исследователи математически воспроизвели еще раз эволюцию сухопутных животных. При этом оказалось, что доминирующим существом стала бесхвостая рептилия, способная перемещаться на задних ногах и имеющая передние конечности, похожие на руки».
– Э-э… – протянул я. – Вы не могли бы пояснить?
– Видите ли, большинство людей уверено, что все динозавры – огромные и страшные. На самом же деле среди них было много мелюзги, которая как раз бегала на двух ногах и имела свободные передние конечности. Любопытно, что некоторые из этих созданий питались исключительно яйцами других ящеров. Они повсюду разыскивали кладки своих незадачливых родственников и пожирали их. Так вот, согласно расчетам, именно от этих воришек-яйцеедов могли произойти нынешние хозяева планеты!
– Интересная гипотеза, – сказал я. – Такую бы идейку да Стивену Спилбергу подкинуть! Помнится, у него в одном из «Парков юрского периода» были двуногие динозавры-крошки. Только он эту тему не развил…
Мой собеседник кивнул:
– Да, идея что надо. Но я забыл упомянуть еще кое о чем. Законы эволюции определяются условиями планеты, на которой возникла жизнь. Поэтому земные разумные существа в итоге обязательно будут похожи на нас, хомо сапиенс. Две руки, две ноги, идеальное прямохождение… и так далее. Вы знакомы с теорией параллельных миров?
– Ну, в общих чертах…
– Замечательно. Так вот, допустим, что на одном из таких миров, Земле-1, вершины развития достигли приматы, а на Земле-2 – динозавры. Если бы они могли встретиться, то обнаружили бы, что между ними практически нет внешних различий! Хотя физиология, привычки могут быть совершенно разными.
– Надо же! – Мне стало весело. – А хотите, попробую применить вашу теорию на практике? Вот вы, извините, что собираетесь заказать?
– Я? – Мой вопрос, казалось, застал брюнета врасплох. – Еще не задумывался. Пожалуй, бифштекс бы съел. Или антрекот.
– Ага! На основании этого можно сделать вывод, что вы, например, произошли от какого-то древнего хищника. От саблезубого тигра, вот! Любовь к мясу сохранялась в ваших генах миллионы лет. Что, раскусил я вас? Признавайтесь, лазутчик, давно ли прибыли из параллельного мира?
Мы уставились друг на друга и, не в силах сдерживаться, одновременно, как по команде, рассмеялись. Я был не прочь продолжить столь занимательную беседу, но мой сосед неожиданно поднялся.
– Спасибо за компанию, – сказал он, – с вами приятно общаться. А теперь разрешите откланяться.
– Как? – удивился я. – Вы ведь даже заказ не успели сделать!
Он улыбнулся.
– Я уже говорил, что пришел сюда не затем, чтобы съесть кусок мяса. Насытиться можно и дома, а вот интересного человека встретишь нечасто. Словом, не считаю, что этот день для меня потерян. До свидания!
«Ну и чудила, – подумал я, когда мой странный собеседник ушел. – Интересно, как он ведет себя на званых вечерах? Не дает виновнику торжества выпить рюмку, допытываясь, верит ли тот в летающие тарелки? А вообще-то ловко! Так можно хоть каждый день ходить в рестораны – не разоришься. Но что бы все это значило? Обыкновенное совпадение? Черт, почему я отпустил его просто так? Надо было хотя бы поинтересоваться…»
– Пожалуйста, – ледяным тоном произнес официант, бесшумно возникший рядом. По его лицу было видно, что более странного заказа он в жизни не получал.
«И тебя можно понять, парень», – подумал я, глядя, как он расставляет передо мной яичницу, омлет, яйца под майонезом…
Пропущенные развилки
С. Дробышевский. «Достающее звено»
«Получив многоклеточность, мы стали большими и сложными, но потеряли индивидуальное бессмертие, да еще получили в нагрузку шанс умереть от собственных клеток, стремящихся к бессмертию. Адекватна ли цена?..»
«Кто бы мог подумать в начале кембрия, что из столь уязвимого создания вырастет гроза природы? К счастью, тогда никто не мог подумать, ибо мозгов еще не было. Но они появлялись…»
«Первые хордовые были животными незатейливыми, у них, например, глотка занималась одновременно и глотанием, и дыханием, и выведением половых клеток».
«У бабочек и пчел пять типов колбочек. Но и это не предел: всем далеко до раков-богомолов, у разных видов которого в глазах двенадцать, шестнадцать или даже двадцать один вид цветовых рецепторов. Так что то разноцветье кораллового рифа, которое видим мы, – жалкое подобие реальности, отражающейся в глазах и ганглиях раков-богомолов. Даже с нашим умным-преумным мозгом мы в принципе не можем представить, в каком радужном мире живет это сказочное существо».
«Мы начинаем формироваться сзади наперед, а мухи – спереди назад».
«Слава эволюции, что наутилоидеи в ордовике, ракоскорпионы в силуре и аммониты в девоне хотели хорошо кушать и изобретали все более изощренные способы вскрывания консервов, какими становились панцирные рыбы. Благодаря аппетиту гигантских беспозвоночных часть рыб рвалась ввысь, в толщу воды, избегая смерти быстротой и маневренностью. Они расстались с обманчиво спасительными доспехами и миновали опасность превратиться в очередной аналог членистоногих с наружным панцирем. А ведь у некоторых – например, у девонского антиарха Asterolepis – уже и плавники становились членистыми! Такие бы никогда не вышли из воды на твердь земную или, по крайней мере, не смогли бы стать крупными существами, ведь внешняя броня должна утолщаться опережающими темпами, чтобы при увеличении площади не терять прочности, от этого она становится чрезмерно тяжелой, и ее невозможно носить на суше. Это одна из причин, почему наземные членистоногие никогда не могли вырасти до приличных размеров».
Святослав Логинов. Взаимопонимание
К вопросу о классификации европейских драконов
Драконы давно и прочно обосновались в европейской мифологии. Об этих странных существах знали еще древние греки, а в Средние века драконы были столь обычным явлением, что их, по-видимому, даже удавалось приручать и использовать в качестве домашних животных. Во всяком случае, если слоны Ганнибала произвели неизгладимое впечатление на римских легионеров, то крестоносцы подобным вещам уже не удивлялись, поскольку в их собственном войске имелись верховые драконы. И лишь впоследствии, когда драконы были практически истреблены, слово «драгун», первоначально означавшее «наездник на драконе», стало относиться к обычным кавалеристам.
К сожалению, Античность и Средние века оставили лишь несколько легенд о таинственных чудовищах. Натуралисты древности обошли своим вниманием редкого зверя, и лишь начиная с эпохи Возрождения мы получаем о драконах сколько-нибудь ясное представление.
Исследователь, всерьез занявшийся драконологией, прежде всего сталкивается с проблемой классификации драконов. Дракон европейский решительно отличается от восточно-азиатского. Китайские и японские драконы – это либо духи дождя, безобидные существа, напоминающие лягушек, живущие в какой-нибудь луже и терпящие издевательства от всякого проходимца, либо нечто виртуальное, наподобие белого дракона, которого невозможно даже представить.
Дракон европейский всегда реален, крайне опасен и отличается дурным нравом. По прочим параметрам европейские драконы представляют самый обширный спектр свойств, что вынуждает вводить дополнительную классификацию.
Дракон западноевропейский – тот, что испытывает неодолимую тягу к золоту и прекрасным девушкам. В отличие от своего восточноевропейского коллеги, он не умеет дышать огнем и… не летает. То есть, конечно, известно, что он откуда-то ПРИЛЕТЕЛ, порой у него даже есть крылья, однако он ими практически не пользуется, а битва с драконом ВСЕГДА происходит на земле. Более того, если верить Барбаре Хембли, то убить дракона можно, лишь бросившись на него сверху. Отметим, что странное явление летающе-нелетающего дракона никем и никогда не исследовалось.
Вторая странность, отличающая западноевропейского дракона: они не едят и не размножаются. То есть никто и никогда не видел новорожденного драконыша и никто не застал дракона за едой. Все свободное от похищения принцесс время дракон проводит, охраняя или приумножая свои сокровища, а девиц похищает или вымогает для каких-то ритуальных целей, ибо они с редкостным постоянством остаются живы-здоровы.
Отметим также, что западноевропейский дракон не слишком велик, он не может закрыть собой полнеба, его явление опасно, но не апокалиптично. Георгий Победоносец (типичный образчик рыцаря) прободил дракона, сидя верхом на коне, ударом опущенного копья, то есть зверь был не более полутора метров в холке. Возможно, святому попался не слишком крупный экземпляр, но вряд ли даже самый огромный западноевропейский дракон превышал в холке два с половиной метра.
Дракон восточноевропейский куда основательней и менее фантастичен, нежели его западный собрат. Это вполне конкретная зверюга, летающая, плюющаяся огнем и весьма прожорливая. Если франкский рыцарь сам атакует дракона, лежащего на земле, то славянский богатырь вынужден отбивать наскоки змеи поганой, которая находится в воздухе. Полон, в который змея поганая захватывает в русских землях, нужен ей исключительно в пищевых целях. В том, что человечина заготавливается в живом виде, нет ничего удивительного, аналогично поступают некоторые виды ос, парализующие, но не убивающие пойманных гусениц.
Что касается многоголовости, часто встречающейся в славянских легендах, то еще пан Станислав Лем доказал, что многоголовый дракон реально существовать не может по причинам скорее психологического, нежели физиологического характера. Откуда же тогда взялись бесконечные упоминания о трех-, семи- и «такдалееголовых» драконах? Объяснений подобному феномену существует несколько.