На середине холма Грег вдруг осадил коня. Джеймс, Янгер, Маккоркл и Тэйлор сделали то же. Биксби остановился сам, да так резко, что Сэм навалился на луку.
— Что такое, капитан? — спросил Тэйлор.
Грег приложил палец к губам, потом вытянул вперед руку, указывая на что-то. В нескольких сотнях футов ниже по склону маленькая фигурка в белой рубашке, верхом на муле, пробиралась сквозь деревья. Мул и всадник были едва различимы в предрассветных сумерках.
— Куда его черт несет в такую рань? — прошептал Тэйлор.
— Какая разница куда, — ответил шепотом Грег. — Если он нас заметит, а мы позволим ему уйти, считай, мы все тут покойники.
— Но выстрел взбудоражит весь город, капитан, — заикаясь, напомнил Сэм.
Грег бросил на него убийственный взгляд.
— А мы и не будем стрелять, чтобы не будоражить город.
Он повернулся к Фрэнку Джеймсу.
— Иди и убей его, Фрэнк. Заколи ножом или стреляй в упор в брюхо, чтоб не было слышно. Или вышиби ему мозги. Словом, делай что хочешь, лишь бы тихо.
Джеймс вытащил револьвер, взвел курок и поехал вниз по холму.
Человек на муле обогнул дерево и выехал на открытое место. Он был один и безоружен. Сэм теперь видел его лицо. Это был подручный из лоренсовского «Вестника». Генри.
Фрэнк Джеймс устремился вниз по склону, вытянув правую руку и устремив смертоносное дуло на ни в чем не повинного человека.
В этот момент Сэм увидел все, что должно случиться, и все, доподлинно, что уже случилось. Увидел так же ясно, как в любом из своих снов.
Мальчик останется лежать на земле, навзничь. Его белая рубашка вся пропитается кровью. Сэм будет стоять перед ним на коленях, гладить по голове и просить прощения. Он будет готов отдать все на свете, лишь бы вернуть назад уже сделанное, но будет слишком поздно.
Генри будет бормотать что-то о своей семье, о тех, кого он любит и уже никогда не увидит, а потом взглянет с укоризной на Сэма и умрет.
Это уже было однажды.
Не тогда, когда умирал брат Сэма, Генри. Генри не смотрел с укоризной. Он только сказал: «Спасибо, Сэм».
И не тогда, когда умирал Орион. Орион сказал: «Уезжай отсюда, Сэм». В его словах не прозвучало упрека, — ничего, кроме заботы и любви.
Фрэнк Джеймс устремился вниз по склону, вытянув правую руку и устремив смертоносное дуло на ни в чем не повинного человека.
Такого же однажды убил Сэм.
Это был не просто сон. Он уговаривал себя, что, мол, стрелял не он один, стреляли сразу все Мэрионские Разведчики. И вообще он никогда не попадал во что целился. Но в сердце своем он знал, что в тот раз не промахнулся. Он знал, что виновен в убийстве и в том горе, что обрушилось на семью невинного, даже не вооруженного человека. Ужасное чувство вины и потребность в искуплении, преследовавшие его, имели причиной не гибель братьев, а то, что сам он однажды убил человека — просто так, ни за что.
Пытаясь убежать от этой правды, Сэм и устремился на Запад с Орионом. А когда убили Ориона, постарался убедить себя в том, что на войне убийство оправданно, особенно ради благородной цели. Отмстить за причиненное зло, твердил он себе, что может быть благороднее?
Но родные того, кого он убил, скорее всего, думали так же. Фрэнк Джеймс устремился вниз по склону, вытянув правую руку и устремив смертоносное дуло на ни в чем не повинного человека. И Сэм не стерпел.
Он заорал, как безумец, — Биксби рванулся и полетел вниз по склону, между деревьев, с такой прытью, что за ним не угнался бы ни один конь Квонтриллова отряда. Поравнявшись с Джеймсом, Сэм резко натянул поводья, и Биксби, налетев всем корпусом на лошадь Джеймса, отбросил ее к дереву. Джеймс вылетел из седла, его револьвер выстрелил.
Мул под Генри упал, и Генри кувырком скатился на землю.
Сэм остановил Биксби подле умирающего мула, соскочил на землю и упал на колени рядом с мальчиком.
Генри поднял на него негодующий взгляд.
— Сумасшедший, что ли? — выдохнул он.
Сэм обнял мальчика и крепко прижал к себе.
Генри стал вырываться.
— Мистер Клеменс? Что это вы тут делаете?!
Сэм поглядел вверх и увидел, что Фрэнк Джеймс встает на ноги. Джеймсова лошадь стояла рядом, трясла головой и тихонько ржала.
Грэг, Тэйлор, Маккоркл и Янгер подъезжали с револьверами на взводе. Сэм вскочил и одним рывком усадил Генри верхом на Биксби.
— Пригнись ближе, — приказал он.
— Зачем? — спросил Генри. Мальчишка, вконец растерявшись, таращил глаза на мертвого мула.
— Пригнись и слушай, — торопливо повторил Сэм. — Мне нужно сказать тебе кое-что так, чтоб они не слышали.
Генри нагнулся.
— Скачи что есть мочи в город, — зашептал Сэм. — Как подъедешь, кричи — мол, полковник Харт вернулся, и зовут его теперь Билли Квонтрилл, и с ним пять сотен человек. А не за-помнишь все, кричи просто: «Квонтрилл!» Кричи: «Квонтрилл!» И не смей останавливаться, пока не доедешь до «Элдридж-Хаус». Врывайся туда и опять кричи: «Квонтрилл!» — пусть все слышат. Если не поверят, покажи на эту лошадь и спроси, откуда, черт побери, она у тебя взялась? Ну, садись крепче!
Генри сел в седле, и Сэм ударил Биксби по крупу. Биксби повернул голову и попытался укусить Сэма в плечо.
— Нашел время, овсяной мешок! — завопил Сэм. Он занес было руку для второго удара, но Биксби всхрапнул, одним прыжком перемахнул через мертвого мула и помчался вниз по склону с прежней завидной резвостью. Генри сидел, вцепившись в поводья изо всех сил.
Сэм глубоко вдохнул, выдохнул и повернулся. Прямо на него шел Фрэнк, Джеймс, в глазах у него была смерть, а за ним следом ехали еще четверо, настроенные не лучше. Как бы не обмочиться со страху, мелькнуло в голове. Но надо было дать Генри время уйти. И если ради этого придется умереть, что ж, значит придется. Лучше ему, чем мальчишке, которого вся вина — что служил наборщиком в аболиционистской газете.
— Подлый предатель, — процедил Джеймс, поднимая револьвер и целясь Сэму прямо между глаз.
Сэм проглотил слюну и чудом обрел голос.
— У тебя дуло грязью забито, — сообщил он.
Джеймс взглянул на свой револьвер — так оно и было.
Тогда щелкнул курком капитан Грег.
— У меня-то дуло в порядке, — проговорил он.
Сэм поднял руки.
— Не стреляйте, капитан, — попросил он.
Надо было что-то начать плести, и немедленно.
— Я виноват, конечно, перед мистером Джеймсом, но не мог же я позволить, чтоб он убил нашего связного, правда? Я бы вас раньше предупредил, да разглядел мальчишку, только когда Джеймс на него пошел.
Связного? удивленно повторил Грег.
Сэм повернулся к Тэйлору. У того на лице отразилась смесь ярости и недоверия.
— Ты что же молчишь, Флетч? Не узнал разве мальчишку?
Тэйлор растерянно заморгал.
— Что ты такое плетешь?
Сэм упер руки в боки и всем видом изобразил крайнее презрение.
— Черт тебя дери, Флетч, это же парнишка из Миссури, которого я встретил в Лоренсе, у него еще отца северяне убили, а его самого увезли в Канзас. Я же показывал его тебе в субботу утром, да ты, похоже, был на вчерашних дрожжах и ничего не помнишь.
Грег перевел взгляд на Тэйлора.
— Вы что же, капрал, налились виски, вместо того чтобы изучать обстановку в городе?
Тэйлор взорвался:
— Да нет же, черт меня побери!
— Тогда почему ты не помнишь мальчишку? — требовательно спросил Сэм.
— Да помню вроде, — неуверенно сказал Тэйлор.
Сэм понял: теперь все зависит от его настойчивости.
— Тогда почему ты не доложил капитану Грегу, что мальчик обещал приехать сюда и предупредить нас заранее, если в Лоренс придет подкрепление федералистов?
В глазах Тэйлора мелькнула паника.
— Я не узнал мальчика в темноте.
— С чего ты взял, что синебрюхие в Лоренсе? — озадаченно спросил Грег.
— Мальчик сказал, — ответил Сэм. — Шесть сотен пехоты и четыреста конных, пришли из Левенворта во вторник. Встали лагерем на южном берегу реки. Так вот.
Фрэнк Джеймс тем временем прочистил дуло револьвера и опять наставил его на Сэма.
— А зачем ты его услал?
Сэм так увлекся своим рассказом, что почти забыл о страхе.
— Да затем, что, по его словам, синебрюхие взялись с утра пораньше, от пяти до шести, высылать по пятидесяти конных дозорных для наблюдения за всей равниной отсюда до горы Ореад. Я велел ему хорошенько оглядеться и, если кого заметит, сейчас вернуться к нам.
Коул Янгер, узкогубый, вечно насупленный, ткнул револьвером в сторону Сэма.
— А ты почему разболтал невесть кому в Лоренсе, кто ты есть и зачем приехал?
— Я ведь объяснил уже! — в сердцах воскликнул Сэм. — Парнишка родом из Миссури и ненавидит янки не меньше, чем ты да я. Может, даже еще злее, потому что он еще малец совсем, а уж все потерял. И я не просто так взял да разболтал. Я видел, как двое красноногих его купали в лошадиной поилке, пока он чуть не захлебнулся. Когда они ушли, я и спросил, за что это, мол, они тебя. А он — за то, что назвал их трусливыми убийцами-янки. Я решил, что такой друг в Лоренсе нам не помешает, и Флетч со мною согласился.
Джон Маккоркл, круглолицый, в широкополой шляпе, тонко прищурившись, вглядывался в лицо Сэму.
— Но откуда же мальчишка узнал, где и когда нас встречать?
— Мы ему сказали где, — ответил Сэм. — Полковник ведь жил раньше в этих местах и сам выбрал этот холм для последней остановки перед налетом, так я говорю, Флетч?
Тэйлор кивнул.
— А насчет когда, — продолжал Сэм, — так ведь мы с Флетчем знали, что будем здесь перед рассветом то ли вчера, то ли сегодня, и велели мальчишке оба дня тут дежурить, если будут какие новости.
Янгер взглянул на Тэйлора:
— Это правда, Флетч? Или ты так наклюкался, что вовсе ничего не помнишь?
Тэйлор сверкнул глазами.
— Все правда, Коул. Просто я тебе лично докладывать не стал. В отряде пятьсот человек, не могу ж я всем про все докладывать.
Янгер хотел было огрызнуться, но его прервал топот сотен копыт, спускавшихся вниз по склону. Квонтрилл услышал Джеймсов выстрел и вел сюда весь отряд.