Он уставился на шамана. Его голубые глаза встретились с черными как деготь глазами туземца, в глубине которых билось алое пламя. Они пылали, словно алкали крови. Виллис отвел взгляд. Во всех своих путешествиях ему ни разу не приходилось встречаться с глазами как эти, ни среди кашика, ни в других племенах. Ни у одного человека не видел он таких глаз.
Двое спутников шамана устремились на поддержку своего истощенного предводителя. Он оттолкнул их, ища Дитвайлера. В течение всего приступа только Виллис и полковник устояли на ногах. Дитвайлер все держал свой пистолет, но уже не столь небрежно.
Кашика ухмыльнулся:
— Ну как, бледнолицые? Говорят, вы, кечи, уважаете только силу. Такой вам достаточно? — Смех его был резким, пронзительным, почти нечеловеческим. Он указал пальцем на Дитвайлера. — Кашика жалеет тебя, бледнокожий. Мы дарим тебе шесть дней. Возвращайтесь на свою мягкую землю на востоке, где визжат ваши детки и правят женщины. Вы можете взять только свои жизни. Вы покинете свой форт, скот и лошадей. Если не уйдете, я вернусь и разнесу ваши стены, и кашика нанижут вас на копья, как дрожащих кроликов.
Все с той же усмешкой он отвернулся от частокола и важно удалился со своими спутниками. Не торопясь, осыпая врагов ругательствами и жестикулируя, туземцы взгромоздились на своих лошадок и рысью поскакали к холмам.
Дитвайлер весь посинел:
— Дикари! Они атакуют другую заставу, заграбастают своими красными руками пушки или динамит. Виллис! Нужно послать отряд за этими недоумками немедленно. Перестреляйте их сколько сможете.
— Сэр, договор…
— Договор с почтенными туземцами, а не с бандой уголовников. Они напали на форт. Они нам угрожали! Проклятые кровавые скоты. Им только покажи снисхождение, и они перережут горло. Грубая сила. Только это таким скотам и понятно.
— Да, сэр, — сказал Виллис. Он не собирался попусту спорить со своим командиром. Дитвайлер провел здесь пять лет, а это немало; он не послушает совета своего подчиненного, который недавно приписан к форту. Виллис отдал приказ отряду, хотя и он сам, и солдаты понимали тщетность этих действий. Кашика знали эту землю, как мужчина знает тело любовницы; они будут уже слишком далеко, когда первый солдат выйдет за ворота.
Остаток утра Виллис провел, обдумывая это нападение. Совсем не пушечные выстрелы сотрясали стены; в этом он был уверен. Никаких снарядов или динамита. Это выходило за пределы его опыта… почти. Виллис провел пять лет на границе, имея дело — а иногда воюя — с туземцами, населявшими холмы, прерии и пустыни. Не раз он сталкивался с силой, которую можно было бы назвать сверхъестественной. Он не знал, как с ней бороться… но знал людей, которые это умеют.
Наконец, глаза кашика решили все. Не советуясь с полковником Дитвайлером — он был уверен, что тот ни за что не согласится, — Виллис вызвал одного из разведчиков и отправил на восток с посланием к человеку, которого знал, который был другом. Кашика были коварными воинами прерий, но никому не дано было превзойти в магии Идущего Сквозь Огонь из племени потогатанов.
Разведчик вернулся через три дня и предстал перед полковником. Дитвайлер сразу послал за Виллисом. Виллис удивленно покачал головой, но не стал комментировать заметную перемену в человеке. Метис-разведчик был всегда угрюм и презрителен одинаково и к краснокожим, и к белым. Теперь он вел себя нервно и суетливо, без конца облизывал губы. Его глаза, уже больше не угрюмые, метались по сторонам, но чаще упирались в землю. Виллис понял, что он отыскал потогатанов.
— Майор, — рявкнул Дитвайлер. — Долан докладывает, что вы посылали его на переговоры в лагерь дикарей другого племени. Без моего приказа.
Виллис выдержал его взгляд:
— Так точно, сэр.
Дитвайлер вытряхнул трубку о стол:
— Может, объяснитесь?
— Хорошо, сэр. — Достаточно будет и половины всей правды. — Я провел некоторое время среди потогатанов. Их вождь, Идущий Сквозь Огонь, принимал меня как друг. Потогатане жили здесь прежде кашика и враждовали с ними веками. Если кто и может посоветовать, как справиться с теми, кто на нас напал, так это они.
— Пусть один дикарь ловит другого, э? — Дитвайлер улыбнулся. — Мы рассмотрим случай нарушения вами субординации, через некоторое время. Давайте послушаем, что скажет Долан.
Бросив быстрый взгляд на полковника, разведчик обратился к майору:
— Идущий Сквозь Огонь, вождь Людей Солнца, хорошо помнит своего брата Усача, чьи волосы сияют как Солнце. — Разведчик словно произносил заученный урок, в совершенстве передавая послание. — Твое имя ласкает его слух, слух его жен и детей.
— «Усач» — это вы, майор? — сказал Дитвайлер.
Виллис улыбнулся и показал на свои светлые усы:
— Их прозвище для меня. Не очень умно возвещать свое имя вслух, может услышать колдун и использовать это против тебя.
Полковник хохотнул.
— Извини, — сказал Виллис разведчику. — Продолжай.
— Идущий Сквозь Огонь сожалеет, что не может сам прийти в лагерь белокожих…
Дитвайлер фыркнул:
— Это слишком для твоего краснокожего «друга», майор.
— …но он посылает своего сына, храброго и обученного магии и знающего многие песни, в помощь в твоих бедах.
— Магия? — в усмешке Дитвайлера была тень сомнения. — Что это значит? Ты думаешь, то, что было со стенами — вроде туземный фокус-покус?
— Я этого не говорил, полковник. Тем не менее это мх земля…
— Была их, ты имеешь в виду. Теперь это государственная собственность. Пять лет я здесь на посту, майор. Если здесь есть какая-то магия, мне она на глаза не попадалась.
— Все равно, сэр.
— Гм. — Дитвайлер воткнул трубку себе в рот и жестом отпустил разведчика. Тот, не медля, ушел. — Туземная магия.
— Говорите, жили у них, да? Готов спорить, слишком долго. Однако они хитрые вояки. Ловкие, как крысы. Наверняка у этого парня от рождения знание военной науки в его звериной черепушке. Что за черт, стоит попробовать. Губернатор хочет очистить эту землю под поселения, и ему плевать, как это будет сделано. Я поручаю все приготовления тебе. Они ведь твои друзья, в конце концов. — Он небрежно затянулся. — Потогатане? Ладно, они достаточно смирны. Полагаю, с ними не будет проблем. Надеюсь, их будет здесь не слишком много. Эти скоты дурно воняют.
— Да, сэр, — сказал Виллис.
— Давным-давно, — говорил Идущий Сквозь Огонь, — до ветра и солнца, до появления кровожадных кашика, когда твои люди еще качались в колыбели, были потогатане. Солнце открыло свой глаз над нами и сказало: «Я вижу, вы мирные люди. Не для вас кровавая тропа войны. Я дам вам взамен силу белой магии, чтобы вы могли защитить себя». И запело нам свою песню могущества, и мы стали сильными людьми.
Виллис не вполне верил в подобные легенды, но шесть месяцев наблюдений за здешними шаманами и ведьмами развеяли сомнения в действенности магии потогатанов. Они были одним народом с племенем кашика, свирепейшими воинами на границе, не покорившимися никому. Возможно, это лишь очередной набег кашика, но глаза шамана говорили о другом. Виллис должен быть уверен.
Сразу после полудня дозорный доложил о появлении трех всадников на горизонте с востока. Виллис предпочел бы встретить их сам, но Дитвайлер взял ружье, вырядился в военные регалии и прихватил с собой дюжину вооруженных верховых солдат.
— Краснокожие уважают демонстрацию силы, — сказал он Виллису. — Это заставит их дважды подумать, прежде чем что-нибудь сделать.
Виллис сильно сомневался, что приближающаяся троица грозила форту. Его сознание погрузилось в воспоминания. У Идущего Сквозь Огонь было три жены, семь дочерей и один сын. Как звали мальчика? Ему было не больше двенадцати, когда Виллис жил в этой семье. Был ли мальчик уже воином? Или шаманом? Это было бы необычно. У потогатанов хранительницами песен являются женщины, а не мужчины. Хотя Идущий Сквозь Огонь был славным парнем, который мог согнуть в дугу любые традиции и заставить людей с этим считаться. Он не послал бы сына к белым, не будучи уверен в его способностях.
Путники приблизились настолько, что их можно было уже разглядеть как следует.
Двое были стройные красивые юноши лет девятнадцати-двадцати. Они держались на своих лошадках с грацией опытных наездников, настороженные и готовые до смерти защищать существо, державшееся между ними. Третий всадник, в украшенном перьями одеянии, не показывал ни враждебности, ни страха перед солдатами. Виллис склонился в седле и прищурился. Похоже не на мальчика, которого он помнил, а скорее на…
Дитвайлер резко натянул поводья.
— Черт побери! — разразился он. — Да это девчонка!
Виллис теперь узнал ее под черными волосами, переплетенными ракушками, и желтой раскраской на лице, подобавшей сыну вождя.
— Кьюни?
Девушка остановила лошадь в нескольких шагах от Виллиса и Дитвайлера, а юноши на два шага за ней. Она подняла правую ладонь в формальном приветствии и изрекла пару слов на плавном языке потогатанов. Виллис не уловил ни одного. В голове у него было пусто, как в южных пустынях. Кьюни, дочь Идущего Сквозь Огонь? А где его сын?
— Девчонка, — проворчал Дитвайлер сквозь зубы. — Еще одна дурацкая издевка от краснокожих. Этого и следовало ожидать. Ладно! Мы им покажем, как с этим управляются белые люди. — Он послал лошадь вперед. — Моя — Дитвайлер, — сказал он на ломаном кашика, стукнув себя в грудь так, что медали звякнули. — Моя в форте главный. Вам спасибо, что пришли. Вам много приветов.
— Да взглянут на тебя с благосклонностью Солнце и Небеса, полковник Дитвайлер. — Она изъяснялась по-английски бегло, как подобает послу могущественного вождя. Солдаты кривились от смеха. Лица более сдержанных аборигенов оставались бесстрастными. — Я ношу имя Кьюни, сына Идущего Сквозь Огонь. Мой отец болен и не может приехать в ответ на ваше послание. В моем лице он предстал перед вами. Я выполню его обещание, как если бы он сделал это сам.
Дитвайлер прищурился:
— Хм. Пусть так. Майор объяснит суть дела.