Социальная инновация – это культура; не только техника и технология, не только материальный мир, но и мир идей.
У всех развитых, то есть окультуренных, отраслей человеческой деятельности есть своя профессиональная этика и представление о прекрасном, развитое понимание того, что хорошо и что плохо в профессии. В программировании, например, есть представление о стиле – насколько красиво, понятно, элегантно выглядит твой код.
Владение стеком технологий (необходимым для конкретного продукта набором) – это уровень рабочего. Мастер или техник владеет и базой технологий на каком-то уровне, пониманием что и зачем. Инженер имеет широкую и глубокую базу и использует, осваивает стеки технологий по выбору и под разные задачи. Хороший программист – это инженер, а не рабочий.
«Представление о стиле программирования, как и инженерные компетенции, нужно формировать у студента с первого курса, – говорит Усков. – Но в российском высшем образовании мало культурного содержания – почти нигде не формируется культура деятельности».
Простой сюжет про инженерную культуру: советский автомобиль ВАЗ-2109 и немецкий Volkswagen Golf тех же годов выпуска. Формально они одинаковые, все у них похоже: и конструктивные решения, и двигатель, и трансмиссия, и компоновка, и габариты. Но немецкий был примерно в три раза дороже, чем советский, при этом желающих купить немецкий – в разы больше. Почему? Потому что выше качество, а следовательно – прибавочная стоимость. На такой машине приятней ездить, и она реже ломается. Но почему выше качество? Прежде всего потому, что выше инженерная культура.
«При этом немцы, возможно, и не умнее, чем советские люди на АвтоВАЗе, – говорит Юрий. – Если бы мы устроили международное соревнование по сопромату, я бы поставил на русских: наши школьники же сейчас побеждают на всех соревнованиях по программированию. Но при этом бизнеса у нас меньше всех, потому что культура продукта в наших людях не воспитана».
Культура продукта – это еще и профессиональная, трудовая этика, понимание того, как важно сделать что-то по-настоящему хорошо и с вниманием к деталям. Это и эстетика продукта, сумма представлений людей о том, что́ они считают важным, когда его осуществляют; и то, как они прикручивают детали, как относятся к допускам и посадкам, как отбирают материал, как соблюдают техпроцесс, как формируют продукт.
Да, технические процессы на ВАЗе и на Volkswagen примерно одинаковы: стоит конвейер, вдоль него расставлены люди, они что-то крутят, используя одни и те же инструменты, – но в итоге продукт получается разный. Потому что невидимых мелочей в любом виде деятельности очень много и для того, чтобы это невидимое видеть, нужно мировоззрение, которому не научишь по учебнику.
«Мы формируем культуру продукта, и уже есть результаты, – сообщает Юрий Усков. – Ведь не просто так в Йошкар-Оле на 270 тысяч населения уже десятки IT-компаний».
Как создавать новых сверхновых?
Ключевой продукт iSpring – Learn – изначально был создан для небольших компаний. Потом он был полностью переписан для большого бизнеса. Код совершенствовался каждый день, и в конце концов за 10 лет продукт достиг технологического лидерства в своей нише.
И тут возник риск самоуспокоения и застоя.
Спасительным вызовом оказались продажи – этой компетенции в команде изначально не хватало. Первые продукты продавались через онлайн сами.
«В 2017 году я понял, что продавать мы совсем не умеем, – признается Усков. – Дело в том, что продажи – это не только объем сделок, это еще и определенные технологии. И мы эти технологии в конце концов освоили, построили машину продаж, обучили людей. Сейчас у нас, наверное, одна из лучших в России система продаж. Клиенты очень довольны, как с ними профессионально работают: задают правильные вопросы, обращают внимание на нужные детали».
В 2022 году выручка компании выросла на 37 %, в 2023-м – на 39 %, что неплохо для компании с высокой базой.
Когда твоя доля на рынке невелика, расти проще, но чем ближе к плато, тем труднее дается каждый процент.
И тем не менее темпы роста сохраняются высокие, несмотря на геополитические сложности. Весной 2022 года, когда началась спецоперация на Украине, американские клиенты узнавали, что iSpring – российская компания, некоторые ругались, говорили, что не будут покупать у «живодеров»… Но потом все-таки приобретали продукт с англоязычного сайта – продукт-то хороший.
В последние три года компания сосредоточена на развитии управленческих компетенций в команде.
«Я понял, что сейчас достаточно сложно найти в стране людей с высоким человеческим потенциалом и уровнем интеллекта, – говорит Юрий. – Но я пришел к тому, что надо готовить их самим, и в 2021 году мы запустили Институт iSpring».
История с подготовкой своих профессионалов, о которой мы начали рассказывать чуть выше, стартовала в 2004 году, когда Усков пошел преподавать программирование на родную кафедру в политех. Тогда казалось, что пять лет для выпуска ребят, в которых было вложено видение инженерной культуры, это очень долго. Запустился конвейер, и с потоком талантливых людей связан взрывной рост iSpring. Из первокурсников 2004 года многие пришли в компанию, из этого потока вырос в том числе технический директор. Потом на новом масштабе потребовались другие качества, и в 2023 году на должность техдира пришел выпускник, который поступил в 2010-м. Возможно, он в чем-то умнее предыдущего, а может, и нет; ключевая разница в том, что он рос на других представлениях о бизнесе, на более высоком уровне осознанности, на который вышла команда в целом.
Код сверхновых. Основные тезисы
Сверхновые русские – глобальные инноваторы, которые за Россию.
Сверхновые русские были всегда.
Программисты на Руси программируют на Си.
Великие ученые – люди обычно верующие.
Лучшие инженеры выходят из в меру ленивых студентов.
Самое главное в продажах – помогать людям.
Инженерному мышлению противно повторение.
Даже если в России праздник, работа будет закончена.
Продукт – концентрация экспертиз.
От супостатов лучше отбиваться не локтями, а высокими технологиями.
Бизнес – это предельная ответственность за людей и проекты.
Инженерная культура, представление о красоте кода должны вкладываться в голову с первого курса.
Культура продукта – сделать хорошо и красиво, с вниманием к деталям.
Если кто-то выглядит как утка, летает как утка и крякает как утка, то это…
Глава 2Кто такие сверхновые: несколько историй
Сверхновые русские в новом мире
«…Он изменился необратимо, и Россия впереди этих перемен. Вы с вашей концепцией сверхновых русских, честно говоря, даже припозднились.
У вас речь идет о супергероях, об исключениях из правил, но на исключениях нового мира не построить.
В нашем бизнесе и экономике уже идут процессы более стремительные, чем в 1990-е, когда были просто новые русские, и эти процессы гораздо более созидательные. Весь мир меняется».
Это говорит Дмитрий Симоненко, человек, которого в IT-отрасли знает любой. Он – эталонный сверхновый русский, основатель множества высокотехнологичных бизнесов, среди которых лидер мирового рынка автоматизации серверов Plesk и один из ведущих мировых производителей гироскопов для авиации и космоса InnaLabs. Нетривиальный ход: сначала добиться успеха на рынках США, а потом вернуться в Россию и уже здесь инвестировать в то, что поможет стране показывать всему миру образцы развития.
Впрочем, как и многие из сверхновых, Дмитрий открещивается от как бы элитарной принадлежности к этому определению, стремится превратить свой успех в тренд для страны. Мы уже не удивляемся.
Споря с нашей идеей сверхновых русских, Симоненко помог нам ее дополнить и углубить, сделать объемней. В главном мы были с ним согласны еще до этого разговора: да, интересны не супергерои, исключения из правил, – горстка успешных русских предпринимателей, научившихся «плыть в соляной кислоте» и своим существованием лишь подтверждающих общее печальное правило. Интересен тот тренд, который они открыли, тот путь, по которому идут уже сотни глобально успешных сверхновых русских. И интересно, как сделать так, чтобы эти сотни превратились в многие тысячи.
«Мы добились успеха, но это путь инноваторов прошлой эпохи, которая подходит к концу, – продолжает Симоненко. – Мы жили в мире, где был один центр эмиссии денег, а значит, и инвестиций, и этот центр был в США. Всех, кто был не доволен и не готов быть частью подвластного мира, кто хотел свою собственную валюту, собственную экономику, которая не зависит от внешнего диктата, либо вешали, как Саддама Хусейна, либо убивали самыми нецивилизованными методами, как Муаммара Каддафи. В этом мире у каждого было свое место. Россия должна была стать бензоколонкой, Испания – местом для отдыха, Китай – сборочным цехом… Наши звезды технологического бизнеса, инноваторы прошлой эпохи смогли сотворить что-то за рамками этой схемы в индустриях, не требующих по-настоящему значительных инвестиций. Вот вы как думаете, почему столько прорывов в России было именно в IT-индустрии, прежде всего в софте?»
«Советская инженерно-математическая школа? Ну, и еще потому, что нужны были только компетенции, не надо строить завод».
«Да, и потому, что практически невозможно поймать, нечего отобрать, кроме человеческих мозгов, которые, в случае чего, просто очень быстро разбегаются. Но и тут было очень сложно, а в случае “Лаборатории Касперского” возникли санкции и прочие репрессии, в том числе из-за позиции основателя. Успех Юрия Ускова и его коллег – сильное исключение, возможное именно в IT-индустрии. Я сам построил свой первый бизнес в Новосибирске (но деньги привлек из США), а вот завод для высокотехнологичной продукции мне пришлось строить на Западе: на завод в России я бы денег не нашел. Наш успех возник благодаря большому остроумию и талантам команды, сверхсмекалке, постепенному росту, шаг за шагом, без выхода на действительно большие по мировым меркам инвестиции».