Пока невозможно точно подсчитать количество таких небольших подводных гор, поскольку подробные акустические карты для всего глубоководья еще не составлены. Тем не менее максимальная оценка количества подводных вулканических вершин, сделанная путем экстраполяции известных на неизвестные, достигает гипотетических двадцати пяти миллионов. В совокупности все эти подводные горы, большие и маленькие, составляют обширную фрагментированную среду обитания – живой биом, гораздо больший, чем все тропические леса мира, вместе взятые, и дом для столь же поразительного множества видов.
Датский сказочник Ганс Христиан Андерсен вполне мог бы поместить героиню своей сказки «Русалочка» на подводную гору. Она могла бы бродить по лесам, состоящим не из растений, а из древних животных самых разных форм и цветов. Русалочка могла бы прятаться в складках гигантской губки, в которых ее никто никогда не заметил бы, или сидеть на высоких древовидных образованиях, прорастающих из горного склона, и лепить свою жвачку к ветвям, дополняя их розовыми бугристыми скульптурами. Собираясь на бал, она могла бы сшить платье из золотистых кружев, сорвать радужную спираль, чтобы накинуть ее на плечи, взять морской огурец, встряхнуть его, чтобы он стал красным, и использовать как помаду. Морскую лилию в форме зонтика она могла бы вращать над головой, защищаясь от падающего сверху морского снега, могла бы вести записи в дневнике морскими перьями, а ветвистые корзинчатые звезды носить как замысловатые шляпки. Вот только читатели подумали бы, что Андерсен выдумал все эти детали, тогда как многие из них правдивы.
Посещая подводные горы, ученые видят огромное разнообразие сред обитания и видов. Не все эти горы одинаковы; некоторые являются продолжением илистой бездны и явно не отличаются от окружающей среды. Однако многие привлекают виды животных, которым для поселения нужна твердая поверхность, в частности, кораллы.
В неглубоких тропических морях кораллы, образующие рифы, поглощают не только солнечный свет, но и всеобщее внимание. Это те самые кораллы, о которых знает большинство людей и которые формируют атоллы и возводят такие сооружения, как Большой Барьерный риф. Однако большинство видов кораллов обитает в глубоких холодных морях, а не на теплом мелководье. Из примерно 5000 известных видов кораллов более половины – около 3300 – предпочитают глубину.
Кораллы включают множество видов животных – близких родственников актиний, медуз и других мягкотелых существ со щупальцами и жалами. Их можно узнать по телу, состоящему из мельчайших полипов, каждый из которых имеет ствол и венчик со щупальцами, похожими на лепестки цветка, только, в отличие от лепестков, эти щупальца беспокойно подергиваются. Некоторые кораллы одиночки, большинство же живут колониями. Они делятся, образуя новые полипы и слипаясь сотнями и тысячами. Одни кораллы выбрасывают яйцеклетки и сперматозоиды в воду, другие удерживают оплодотворенные яйца внутри полипов, пока те созревают. Из яиц вылупляются личинки, которые дрейфуют, пока не найдут подходящий участок морского дна, где они создают колонию, начинают делиться и расти.
Основное различие между кораллами мелководья и глубоководными заключается в способе питания. Внутри полипов большинства тропических кораллов находятся одноклеточные зооксантеллы – микробы, питающиеся солнечным светом и превращающие углекислый газ в сахарозу, которой они снабжают своих хозяев-кораллов. (Эти зооксантеллы погибают, когда кораллы обесцвечиваются вследствие перегрева и стресса.) Ареал кораллов может простираться вглубь на целых восемь тысяч метров, хотя такой глубины солнечный свет не достигает. Вместо того чтобы поглощать свет, глубоководные кораллы полагаются на свои охотничьи навыки, цепляя планктон крошечными жалящими щупальцами и питаясь частицами морского снега. Кораллы предпочитают склоны подводных гор и отвесные стены подводных каньонов – и вот почему. Когда глубокие медленные течения наталкиваются на склоны подводных гор или крутые откосы, водяной поток, как правило, поднимается вверх, подобно ветру, натыкающемуся на скалы, вследствие чего создаются восходящие воздушные потоки, на которых любят парить птицы. Разогнавшийся поток воды сметает с подводных гор ил, очищая лавовые склоны, чем и пользуются коралловые личинки, которым необходим твердый участок для посадки. А уже укоренившимся кораллам потоки восходящих течений доставляют частицы планктона. Так что в морских глубинах кораллы предпочитают стабильные «ветра».
На склонах подводных гор часто встречаются восьмилучевые кораллы, названные так за венчик, состоящий из восьми щупалец (у многих кораллов их всего шесть). В эту большую группу входят морские перья высотой под два метра и спиралевидные блестящие существа, похожие на ершики для бутылок, принадлежащие к роду иридогоргия («Iridogorgia» Iridogorgia[52]); бамбуковые кораллы с древовидными скелетами, разделенными на «суставы», как у их растительных тезок; веерные кораллы, похожие на сплющенные легкие, дополненные разветвленной филигранью воздушных мешочков. Некоторые из восьмилучевых кораллов обитают на мелководье, но 75 % видов этой группы живет на глубине. Таков же там и процентный состав черных кораллов. Несмотря на то что они могут выглядеть как вьющиеся белые кусты, оранжевые страусиные перья или высокие желтые спирали, внутри все они черные, со скелетом из хитина (того же твердого материала, из которого состоят панцири креветок и крылья жуков).
С восьмилучевыми и черными кораллами на глубине соседствуют различные каменистые кораллы, или склерактинии, имеющие известняковый скелет. Среди них такой распространенный вид, как лофелия пертуза (Lophelia pertusa), чьи белые заросли есть во многих глубоководных частях океана. Исследование 2012 года показало, что лофелия содержит митохондрии, генетически почти идентичные тем, которые есть в кораллах рода десмофиллум (Desmophyllum). В связи с этим поступило предложение переименовать данный вид коралла в десмофиллум пертуза (Desmophyllum pertusa), так как название более старого рода (1834 года) превалирует над более поздним (1849 года). Однако не все эксперты согласны с таким решением, так как все может измениться после дальнейших генетических тестов. «Пишем десмофиллум, но говорим лофелия», – признается морской биолог Нильс Пьешо. Какое бы название они ни носили, эти кораллы в виде огромных белых холмов можно встретить на многих подводных горах и в каньонах. В 2018 году ученые обнаружили их у побережья Южной Каролины в виде возвышенности высотой не менее 100 метров и протяженностью 128,7 километра. В Средиземноморье, а также вдоль северо-западного побережья Африки и на Срединно-Атлантическом хребте эти каменистые кораллы непрерывно росли в одних и тех же местах на протяжении пятидесяти тысяч лет.
Кружевные кораллы[53], чьи скелеты также состоят из известняка, всегда ассоциируются с подводным миром. Как правило, это небольшие хрупкие создания, красного, розового, голубого, коричневого или фиолетового цветов. Их раскраска не видна во мраке глубоководья и, вероятно, служит какой-то иной цели. Возможно, это побочный эффект некоего неприятного на вкус соединения, которое отпугивает хищников. Примерно 90 % из нескольких сотен известных видов кружевных кораллов обитают на глубине. Более того, здесь они и зародились. Окаменелости свидетельствуют о том, что кружевные кораллы появились в морских глубинах в палеоцене, около шестидесяти пяти миллионов лет назад. Генетические исследования показывают, что они процветали и дали начало многочисленным глубоководным видам, часть которых вырвалась на поверхность. За последние сорок миллионов лет имели место четыре случая, когда кружевные кораллы отправляли своих личинок наверх, давая начало видам, которые сегодня обитают в поверхностных морских слоях тропических и умеренных зон. Эти факты противоречат бытующему мнению, что жизнь в глубины приходила из верхних слоев океана. Хотя для многих групп животных, перебравшихся вниз с более дружелюбной отмели, данная теория верна, история кружевных кораллов и других организмов свидетельствует о том, что морские виды могут мигрировать и в обратном направлении.
Наряду с кораллами есть и другие животные, которые также очень похожи на растения и аналогичным образом используют преимущества глубоких скалистых склонов и потоков плавающей в воде пищи. Криноиды, также известные как морские лилии, живут только на глубине. Эти родственники морских огурцов и морских ежей встают во весь рост и протягивают пять перистых «рук», посредством которых просеивают пищу из воды.
Склоны подводных гор часто бывают покрыты губками – существами без органов и рта, которые были в числе первых животных, появившихся по меньшей мере шестьсот миллионов лет назад[54]. На протяжении веков губки в основном занимались тем, что бесконечно втягивали воду своими пористыми телами, извлекая частицы пищи. (Существуют также плотоядные губки, которые захватывают мелкую рыбу и ракообразных.) До недавнего времени ученые считали, что губки неподвижны, но за тридцать лет непрерывных наблюдений и видеосъемки камерами «Станции М», на которой проводятся длительные исследования абиссальной равнины у побережья Калифорнии, было выявлено совершенно неожиданное поведение этих существ. Некоторые из них катятся по морскому дну, как перекати-поле, оседлав медленные глубинные течения, другие производят нечто похожее на процесс замедленного чихания, который может длиться неделями. Возможно, таким образом губки выводят раздражающие их частицы.
Их жизнь, может быть, и примитивна, а чихание длится бесконечно долго, однако глубоководные губки способны поразить своим видом: некоторые имеют форму уха, другие похожи на помпоны на стеблях, а третьи напоминают опрокинутый стакан молока, застывший за миг до падения. Плотоядная губка по прозвищу Спутник похожа на миниатюрный советский спутник с длинными шипами, захватывающими планктон. Скелет шестилучевых губок построен из тонких нитей диоксида кремния – материала, из которого состоят песок и стекло. Некоторые из этих губок д