— У тебя есть аэрозоль для ожогов? — Девин выключил воду, осмотрел волдырь и снова повернул кран.
— Да. Аптечка в ванной. — Лилиан подняла глаза, увидела, что Девин не сводит взгляда с ее губ, и у нее захватило дух. — Все нормально, честное слово…
Он не обратил на ее слова никакого внимания.
— Не двигайся. Я сейчас.
Когда Девин ушел из кухни, Лилиан шумно выдохнула. Да что же это такое? От его прикосновения у нее подгибаются колени… Она посмотрела на кексы и застонала. Господи, теперь ни за что не успеть!
— С тобой все в порядке? — тревожно спросил вернувшийся из ванной Девин.
Лилиан поняла, что он слышал ее стон.
— Да. Я подумала обо всех этих кексах, которые нужно покрыть глазурью.
— Я помогу тебе. — Девин завернул кран, вытер ее руку кухонным полотенцем и распылил аэрозоль. Волдырь тут же затянула тонкая пленка. — Ну вот, теперь будет легче. — Он улыбнулся. — Не этой ли штуковиной ты лечила свою попку?
Лили вернула ему улыбку и сказала:
— Нет. Там была мазь. — Внезапно она стала серьезной. — Знаешь, лучше не надо.
Он приложил к ожогу марлю и заклеил кусочком пластыря.
— Что не надо?
— Помогать мне с кексами. — Лилиан переминалась с ноги на ногу.
Его пальцы были повсюду. Они прикасались к ее предплечью, к запястью, к ладони, к пальцам…
— Но я хочу, — ответил Девин. — Обожаю печь кексы.
Лилиан готова была держать пари, что он не пек их ни разу в жизни. Ее подозрения подтвердились, когда Маккей сделал попытку обмазать глазурью первый кекс. На верхушку упала шоколадная клякса высотой в пять сантиметров. Одним махом он выдавил половину того, что было в бумажном фунтике. Когда Лилиан попыталась взять кекс, ее пальцы сразу стали липкими.
Девин взялся было за следующим, но она опередила его:
— Хватит. Я сама. Ты будешь обсыпать глазурь сверху. — Она сунула ему пластмассовый шейкер, наполненный цветным съедобным конфетти.
Лилиан наносила глазурь и передавала кексы стоявшему рядом Девину. Работа спорилась и прервалась лишь на минуту, когда понадобилось достать из духовки последний противень.
— Майкл никогда не предлагал помочь. Честно говоря, он даже не заходил на кухню, — заметила Лилиан, сунув Маккею следующий кекс и облизав с пальцев глазурь.
— Я не Майкл, — с ноткой досады произнес Девин.
— Большинство мужчин считает, что место женщины на кухне. Как в поговорке: на кухне, босая и беременная.
Девин лукаво приподнял бровь.
— Насчет беременной — согласен. Особенно если учесть то, что этому предшествует…
Лилиан бросила на него испытующий взгляд. Маккей положил украшенный конфетти кекс в коробку.
— Разве плохо, если мужчина хочет видеть свою жену беременной? Я думаю, это говорит о сексуальной гармонии.
— Дай Майклу волю, я бы не вылезала из беременностей.
Девин развратно подмигнул.
— Ах он, старый шалунишка!
Лили покачала головой. Шутка не заставила ее улыбнуться.
— Не в этом дело. Он действительно считал, что назначение женщины — дом, готовка, уборка и воспитание детей.
Девин украдкой сунул палец в кастрюлю и с наслаждением облизал его.
— Не вижу ничего дурного в том, что мужчины любят порядок в доме и горячий обед. — Возразил он.
Лилиан смерила его уничтожающим взглядом.
— Ты не веришь, что женщина может работать и в то же время заботиться о семье?
— Я этого не говорил. — Подняв взгляд, Девин увидел ее задранный подбородок и горящие глаза. — Почему ты все принимаешь в штыки?
Она отвернулась и схватила последний кекс.
— Давай оставим эту тему, ладно?
— Нет, не ладно! — с жаром воскликнул Девин и подбоченился. — Лили, не стриги всех мужчин под одну гребенку! Я понимаю, почему Майкл так относился к женщинам. Вспомни его мать. Она была помешана на муже и детях. Майкл вырос в доме, где мужчины были королями, а женщины — смиренными подданными. Он ждал того же и от тебя, верно?
— Хватит, Девин, — сквозь зубы пробормотала Лилиан.
— Отвечай, черт побери!
— Да! — с досадой крикнула она. — Он ждал, что я буду образцовой домашней хозяйкой, женой и матерью. Когда Джейсон пошел в школу, я сказала Майклу, что хочу вернуться на работу. Но он не позволил…
— Не позволил? — негромко повторил Девин.
Лилиан начала вытирать буфет, лишь бы чем-нибудь занять руки.
— Он говорил, что его жена ни за что не будет работать. Я сидела дома, потому что так хотел Майкл. — Слова текли сами собой, как пена из откупоренной бутылки. — Я готовила, убирала и заботилась о детях, пока могла. А потом Джейсон пошел в школу, и я поняла, что если буду торчать весь день дома, то сойду с ума. — Рука с тряпкой бессильно опустилась на крышку буфета. — Девин, я чувствовала, что окончательно теряю себя. Дети стали частью моей жизни, но мне нужно было что-то создавать. Я хотела работать.
— И он в конце концов согласился?
Лилиан горько рассмеялась:
— Конечно нет. Когда я сказала, что пойду работать даже без его согласия, он поставил мне ультиматум — либо семья, либо работа. Я заявила, что подаю на развод, но он умер прежде, чем я успела оформить бумаги. — Гнев сменился чувством вины. Лилиан вытерла буфет и сунула в раковину грязные противни.
Девин тронул ее за руку и заставил поднять взгляд.
— Я не знал, Лили. Извини.
Она грустно пожала плечами.
— В последний год мы только и делали, что ссорились. Он не хотел, чтобы я работала, но сам все больше времени проводил в офисе и часто уезжал из дома. Мы отдалялись друг от друга. Дошло до того, что самая пустяковая беседа заканчивалась скандалом. — Лилиан посмотрела Девину в глаза. — Я хотела работать только в свободное время. Разве это плохо?
— Нет, но ты много лет просидела дома. Тебе приходило в голову, каким потрясением это будет для Майкла?
— Да. Я думала, что со временем Майкл привыкнет к этой мысли, но он оставался чужим и холодным. А когда я пыталась говорить с ним о работе, это кончалось ссорой. — Она устало вытерла лоб. — Он не хотел этого, но его ультиматум только подлил масла в огонь. Девин, Майкл заставил меня выбирать между ним и независимостью. Это было нечестно.
— Да, — задумчиво кивнул Девин. — Чтобы пойти на такой риск, надо было окончательно потерять контроль над ситуацией. Ты и дети были для него всем. Ты сама знаешь… он любил тебя.
— А я его. Это не изменилось, — с силой сказала она. — Просто мы стали чужими людьми с разными взглядами. Мое стремление работать не означало, что я не хочу быть женой и матерью. Но он не позволил бы мне делать и то, и другое.
Девин погладил ее по щеке.
— Я всегда считал, что в тебе слишком много пыла. — Он, не отрываясь, смотрел на ее губы.
У Лилиан участилось дыхание, пальцы сжались в кулаки. Она велела себе сделать шаг назад, но тело не подчинилось. Кончик большого пальца поглаживал ее подбородок, разжигая в ней невыносимое желание. Его глаза стали темными и жаркими, голос зазвучал с хрипотцой:
— Дай мне узнать этот пыл, Лили. — Он шагнул вперед, и разделявшее их расстояние исчезло.
Лилиан застыла на месте. Она не могла пошевелиться. Большие ладони Девина нежно обхватили ее щеки. Он опустил голову и прильнул к ее рту. Когда их губы слились, Лилиан ощутила невероятное наслаждение. Она закрыла глаза и уступила напору его языка. Девин целовал ее как никто другой, его губы и язык не только брали, но и давали.
Маккей не мог оторваться от ее рта. Она отвечала на его ласки, и этого ответа было достаточно, чтобы в его поясницу вонзилось огненное копье. Его тело хотело больше, чем мог дать один поцелуй.
У Лилиан кружилась голова. Поцелуй становился все крепче. Она со стоном прильнула к Девину, прижавшись грудью к его груди.
Тут в дверь позвонили, и Девин мысленно проклял непрошеного гостя. Он отстранился и посмотрел в пылающее лицо Лилиан. Она тяжело дышала, глаза были полны страсти. Маккей снова чертыхнулся и слегка потряс ее, пытаясь привести в чувство.
— Лили, кто-то пришел.
— Кексы… — пробормотала она.
В раздвижные двери громко постучали. Девин оглянулся и снова посмотрел на Лилиан.
— Плевать мне на эти кексы!
— Эй, есть кто-нибудь дома? — раздался женский голос.
— Кэролайн приехала за кексами, — без всякого выражения произнесла Лилиан. — Нужно сложить их. — Она принялась укладывать оставшиеся кексы в коробку. — Открой, пожалуйста.
Девин хотел было что-то сказать, но промолчал. Он круто повернулся и пошел к дверям.
Лилиан закрыла глаза. Кто бы мог подумать, что поцелуй мужчины способен потрясти ее до глубины души? Ей хотелось сорвать с него рубашку и прикоснуться к упругим мускулам и загорелой коже. Мгновенная реакция ее тела была едва ли не постыдной… и упоительной. Ничего подобного она до сих пор не испытывала. Разве можно смотреть на Девина и не вспоминать о прикосновении горячих губ и о том, как ее соски прижимались к его твердой груди?
— Привет, Лилиан! — Кэролайн ворвалась на кухню как вихрь. Девин тащился за ней следом. — Извини, что так рано, но я проезжала мимо твоего дома по пути к Мэрилин и решила заскочить. А вдруг у тебя уже все готово?
Если бы Кэролайн приехала позже, она наверняка застала бы их с Девином в еще более жарких объятьях. Если бы не это несвоевременное вторжение, Лилиан стала бы умолять Девина лечь с ней в постель. О боже, до чего эта Кэролайн несносная!
— Все готово. Осталось только положить их. — Лилиан спиной ощущала взгляд Девина. Казалось, ее кожа дымится. Рука Лили дрогнула, и последний кекс выскользнул из ставших вдруг неловкими пальцев. Она хотела поймать его, но схватила лишь верхушку. По ладони потекла шоколадная глазурь.
— Черт побери! — выругалась она, беспомощно глядя на кусок кекса в своей испачканной руке.
— Ой! — воскликнула Кэролайн и прикрыла рот ладонью.
Девин фыркнул. Лилиан хмуро уставилась на него. Похоже, он потешался над ней!
— Если ты не против, я заберу кексы и поеду. Спасибо за помощь, Лилиан. — Кэролайн подхватила коробку и была такова.