Почему, спрашивала я себя, я никогда обо всем этом не слышала? Почему я никогда не слышала о сотнях, даже тысячах еврейских женщин, которые участвовали во всех формах этого сопротивления, а иногда и возглавляли его? Почему «Freuen in di Ghettos» – название, которое почти никому ничего не говорит, вместо того чтобы входить в список классической литературы о Холокосте?
Как я убедилась, многие факторы, как личные, так и политические, повлияли на то, какими путями шло развитие знания о Холокосте. Наша коллективная память формировалась под эгидой всеобщего сопротивления Сопротивлению. Молчание – способ повлиять на восприятие и переориентировать власть, и оно по-разному десятилетиями действовало в Польше, Израиле и Северной Америке. Молчание – также средство для того, чтобы справиться и жить дальше.
Но даже когда рассказчики шли против течения и публиковали истории о Сопротивлении, женщинам в них уделялось мало внимания[19]. В редких случаях, когда авторы все же включали женских персонажей в свои сочинения, те чаще всего изображались по известным шаблонам. В захватывающем телефильме 2001 года «Восстание» – о Варшавском гетто – женские персонажи присутствуют, но в классически искаженном виде. Большей частью это второстепенные действующие лица, «подруги» героев. Единственная активно действующая женщина в фильме – Тося Альтман, и хотя показано, как она бесстрашно перевозит оружие для подпольщиков, сама она изображена как красивая робкая девушка, заботящаяся о своем больном отце, со всегда широко открытыми наивными глазами и кроткой речью, девушка, которую просто подхватило общим вихрем Сопротивления. На самом деле Тося была одним из лидеров «Юного стража», молодежного движения, существовавшего еще до войны; ее биограф подчеркивает, что она пользовалась репутацией энергичной, «эффектной» и «дерзкой девушки»[20]. Переписав ее биографию, авторы фильма не просто исказили ее характер, но и стерли, словно ластиком с бумаги, целый мир еврейского женского образования, воспитания и труда, который сформировал Тосю.
Нет нужды говорить, что еврейское сопротивление нацистам в Польше не являлось радикальной сугубо женской, так сказать, феминистской миссией. Мужчины были бойцами, лидерами и военными командирами. Но благодаря принадлежности к женскому полу и умению маскировать свое еврейство женщины уникально подходили для некоторых важнейших и опасных для жизни заданий, в особенности для роли связных. Как сказала участница Сопротивления Хайка Гроссман: «Еврейские девчонки были главным нервом движения»[21].
Знаменитый летописец Варшавского гетто Эммануэль Рингельблюм писал о девушках-связных того времени: «Без звука, без малейших колебаний они брали на себя и выполняли самые опасные задания… Сколько раз смотрели они в глаза смерти!.. Деяния еврейских женщин станут славной страницей в истории еврейства времен нынешней войны»[22].
Тогда, в 1946 году, единственной целью «Freuen in di Ghettos» было рассказать американским евреям о невероятных усилиях еврейских женщин из гетто. Авторы книги просто хотели, чтобы имена этих женщин стали известны всем читателям, предполагая, что будущие историки их увековечат. Ружка Корчак написала: эти истории участия еврейских женщин в Сопротивлении являются «нашим великим национальным достоянием» и должны стать существенной частью еврейского фольклора[23].
Но и семьдесят пять лет спустя их героини по-прежнему остаются безвестными, а страницы о них в книге вечной памяти[24] ненаписанными.
Так было до сих пор.
ПрологБудущие герои – защищаться или спасаться?
Если смотреть с высоты, можно было принять маленький городок с поблескивавшим за́мком, пастельными домами и городскими пейзажами леденцовых расцветок за сказочное королевство. Основанный в IX веке, Бендзин был первым возведенным здесь городом-крепостью[25], призванным охранять древний торговый путь между Киевом и Западом. Ландшафт Бендзина, как и многих польских средневековых городов, особенно в лесных краях, был великолепен. Зеленые просторы не располагают к мыслям о раздорах и смерти, нескончаемых сражениях и суровых приказах. Тому, кто видел его издали, никогда бы и в голову не пришло, что этому королевскому городу, увенчанному золотистой башней, суждено вскоре стать эмблемой истребления еврейского народа.
Расположенный в области Заглембье, Бендзин столетиями был домом для евреев. Они работали и процветали в этих местах с 1200-х годов. В конце XVI века король пожаловал бендзинским евреям права иметь собственные молельные дома, владеть недвижимостью, заниматься торговлей безо всяких ограничений, забивать животных и продавать алкоголь. Более двухсот лет, пока платили налоги, евреи находились под защитой и наладили крепкие торговые связи. В XVIII веке город перешел под суровое прусское, а потом русское правление, но местные оказывали сопротивление иностранной колонизации и защищали свое польско-еврейское братство. В XX веке начался быстрый подъем экономики, были открыты современные школы, и Бендзин стал одним из центров развития новых философско-политических систем, особенно социалистических. Воплощение новых идей на практике привело к бурному и плодотворному внутреннему конфликту, в котором участвовали еврейские политические партии, профессура и пресса. Как и во многих других городах по всей стране, процент еврейского населения рос, и оно затейливо вплеталось в ткань повседневной жизни. Жители, говорившие на идише, составляли значительную часть населения здешних мест; в свою очередь, Заглембье стало неотъемлемой частью их культуры.
В 1921 году, когда Бендзин называли «Иерусалимом Заглембья», евреи владели 672 местными фабриками и мастерскими. Почти половина[26] всех бендзинцев были евреями, и значительное число среди них – людьми обеспеченными: врачами, юристами, торговцами и хозяевами производственных предприятий. Они представляли собой группу либерально настроенных светских людей умеренно социалистических взглядов, которые посещали кафе, имели домики в горах, любили джаз, танцевальные вечера, где исполняли танго, катание на лыжах и чувствовали себя европейцами. Рабочий класс и религиозные евреи тоже процветали; у них были десятки молельных домов и широкий выбор партий, представителей которых выбирали в местный Еврейский совет. На муниципальных выборах 1928 года было представлено двадцать две партии, семнадцать из них являлись еврейскими организациями. Заместитель мэра Бендзина был евреем. Разумеется, эти евреи и не предполагали, что динамично развивающийся мир, который они построили, вскоре будет разрушен до основания – или что им придется бороться за свое наследие и свои жизни.
В сентябре 1939 года вторгшаяся немецкая армия захватила Бендзин. Нацисты сожгли величественную городскую синагогу в романском стиле, гордо доминировавшую в архитектурном ансамбле, построенном у подножия за́мкового холма, потом убили десятки евреев[27]. Три года спустя двадцать тысяч евреев со звездой Давида на нарукавных повязках[28] были принудительно переселены в маленький соседний городок, где в крохотные хибары и общие комнаты загоняли по несколько семей. Люди, веками жившие в относительном мире, процветании и общественном согласии, носители многовековой культуры, были втиснуты в несколько неопрятных кварталов. Бендзинская община получила новое местожительство. Мрачное и сырое. Гетто.
Заглембские гетто были одними из последних в Польше, подвергшихся «ликвидации», гитлеровская армия добралась сюда на последней стадии своего «окончательного решения»[29]. Многие жители гетто имели разрешение на работу, их предпочитали посылать на принудительные работы на немецких оружейных заводах и в мастерских, вместо того чтобы сразу отправлять в лагеря смерти. В Бендзине все еще действовала почтовая связь, и гетто имели контакты с Россией, Словакией, Турцией, Швейцарией и другими, «неарийскими», странами. И даже в таких мрачных местах возникали ячейки еврейского Сопротивления.
Посреди скучившихся домов, в атмосфере паники, постоянной тревоги и террора, существовало особое здание. Постройка, которая сохраняла свою крепость не только благодаря прочному фундаменту (вскоре она будет покоиться над подземными бункерами), но главным образом благодаря своим обитателям, их уму, сердцам и силе. Тут располагался штаб бендзинского отделения еврейского Сопротивления. Сопротивление выросло из философии Рабочего сионистского движения, пропагандировавшего еврейское представительство в органах власти, работу на земле, социализм и равенство. «Товарищи» взросли на уникальной «диете», сочетавшей физический труд и расширение прав и возможностей женщин. Такова была центральная идея молодежного движения «Свобода».
В феврале 1943 года гетто накрыл страшный холод, воздух казался тяжелым, как свинец. Шумные обычно жилища местной общины стояли притихшими. Бурная деятельность «Свободы» в области культурных программ – языковые курсы, музыкальные концерты, семинары на тему «Сердце и земля» – приостановилась. Не слышно было ни песен, ни вообще голосов.
Реня Кукелка, восемнадцатилетняя еврейка, начинающий боец подпольного движения Сопротивления, вышла из прачечной и направилась на собрание, проводившееся за огромным столом в полуподвале, где разрабатывались самые важные планы. Место было ей хорошо знакомо.