Только и говорил о том, как мешает собака в квартире. Хоть и большая квартира, а все равно шерсть. И под ногами путается. И лает иногда, когда кто-то приходит. Мужчина брезгливо отодвигал лабрадора ногой и ссорился с женой из-за собаки. И никогда не ходил гулять с питомцем – жена пусть выгуливает свое чудовище, глупое и прожорливое.
И что? Лабрадор все забыл плохое. И выгуливает сейчас этого мужчину. После аварии мужчина стал слабым и беспомощным, как маленький ребенок. И почти потерял зрение.
Лабрадор гуляет с ним аккуратно и бережно, помогает не упасть, ведет на дорожку, потом домой. И охраняет от хулиганов, мало ли злых людей на улице… И во время ограничений, когда на улицу нельзя было просто так выходить, этот лабрадор буквально спас хозяина – они гуляли и двигались.
Собака любит своего хозяина. И дома больному не одиноко, когда жена на работе. Лабрадор все приносит, что ни попроси. Он хорошо понимает неразборчивую речь больного. И лижет ему руки теплым влажным языком, утешает, значит. Это сейчас опора и верный друг, помощник и лекарь… Состояние больного медленно улучшается.
Так часто бывает. Рядом остается тот, кого в грош не ставили, кого не замечали, а если замечали, то раздражались… И говорили: «Зачем он мне?» Вот потом и узнаем зачем. Если кто-то появился в нашей жизни, значит, есть «зачем». Если настойчиво и раздраженно задавать этот вопрос, могут показать зачем. Вот затем, чтобы ты мог выйти на солнышко и не упасть. Хотя бы за этим.
Если кто-то пока зависит от нас, на самом деле зависит, не притворно, пренебрегать и раздражаться не надо. Попрекать куском хлеба, ругать за то, что топает и дышит громко, что не так чай пьет, путается под ногами, – не надо. Кто знает, что будет потом. И от кого мы будем зависеть однажды. Кто останется с нами, когда все уйдут…
У одного мужчины была нелюбимая жена. Он давно ее разлюбил; жили вместе ради детей и из-за квартиры. Взяли эту большую квартиру в ипотеку на много лет, теперь платить надо. И слишком много хлопот ради того, чтобы разъехаться. Проще по разным комнатам разойтись, метраж позволяет.
Мужчина этот женился еще в юности. А потом понял, что не любит жену. Она не очень красивая. Толстая стала, не следит особо за собой. Сварливая. Все время недовольная какая-то. Занята исключительно хозяйством и детьми. И своей никчемной работой, за которую получает копейки. Даже голос противный у нее. И ходит, шаркает тапками, в каким-то халате застиранном.
Но он молчал и жил себе в семье. Детей он любил, а к жене относился как к соседке по коммуналке. Давал деньги, вздыхая. И смотрел фильмы, в которых длинноногие и пылкие красавицы играли главную роль. И в жизни поглядывал на таких красавиц, если честно. Он не любил жену. Совсем не любил.
Однажды этот мужчина с друзьями поехал на рыбалку. Он всегда ездил везде один, без нелюбимой жены. Только летом с семьей выезжал к морю – ради детей. И там было ужасно скучно, жена все считала деньги, тревожилась, что много потратили, раздражалась, делала замечания… И ходила такая толстая, в сарафане и шлепках. Вот и весь отдых. Он потом летал с друзьями – другое дело, сами понимаете.
Ну вот, на рыбалке пили напитки и закусывали. Смеялись и сыпали мужскими шутками. И один друг стал едко шутить над женой этого Виктора. Мол, надо же так обабиться, так себя запустить. Скоро захрюкает, – всякое такое. Неприятно писать. Но все хохотали. И предлагали Виктору развестись, – зачем губить себе жизнь вот с этой вот. Он же сам иногда жаловался, что нет понимания и любви. Что вот дети вырастут, а тогда…
И тут до этого мужчины дошла простая вещь. Предать можно и нелюбимого. Неважно, любишь ты человека или не любишь, – можно предать нелюбимого. Это точно такое же предательство, ничем не отличается. Даже еще гаже, потому что такое предательство мы оправдываем нелюбовью. Неприятного, некрасивого, нелюбимого можно предать вроде бы именно потому, что он нам неприятен, нелюбим нами и вообще не нравится.
Виктор встал, очень грубо сказал, чтобы все замолчали и не смели говорить о его жене. Это его жена. Мать его детей. Замолчите. И уехал на автобусе, дошел до остановки пять километров. Он же приехал на машине друга, а друг выпил.
Потом Виктор долго ехал в тряском автобусе по грязной дороге. Мимо деревень, тоже не с картинки деревни. Мимо толстых коров на лугах. Мимо лошадок, коз, баранчиков… Мимо полей, лесов, холмов и рек… Какая долгая дорога домой была.
Он зашел в квартиру, усталый и печальный. Жена вышла в халате, смотрит круглыми голубыми глазами, совсем детскими. Удивилась, что он рано вернулся, – она давно ни о чем не спрашивала. А Виктор сказал: «Я вернулся домой!» – и обнял ее. Почему-то обнял. Теплую, живую, свою. Так и стояли в коридоре, обнявшись.
Предавать никого нельзя. А любовь – она разная. Иногда только на грани предательства понимаешь, что любишь. Считаешь своим. И не делаешь шаг – и тогда остаешься человеком.
Когда я была маленькой, дедушка привез меня на кремлевскую елку. Мне было лет шесть.
Я совершенно не помню представление. Оно было грандиозным. Светили разноцветные прожектора, елка на сцене сияла и переливалась, сверкали костюмы ведущих. Какая-то музыка звучала и какие-то слова. И кто-то танцевал на сцене.
Все. Я не запомнила представление совершенно. И на подарок мне было наплевать – его надо было получать после представления. Я и думать забыла о подарке. Какой подарок? Я испытывала тревогу. Находилась в электрическом облаке тревоги. И думала только об одном: как я найду дедушку?
Дело в том, что взрослых не пускали в зал. Взрослые провожали детей до дверей, а потом ребятишек рассаживали по местам артисты.
Многие дети увлеклись представлением. Смеялись и хлопали. А некоторые, как я, сидели напряженно и тревожились. Я это отлично чувствовала. Эти дети тоже переживали: как потом найти своих родителей? Зал такой огромный. Куда мне идти, я же маленькая девочка в чужом городе, без шубки и шапки, где мой дедушка?
…Дедушка встретил меня у выхода из зала. Это был другой выход; не там, где вход. Родителей туда привели, и там они ждали детей.
Я крепко взяла дедушку за руку. Очень крепко. Я крепилась, чтобы не расплакаться. Тревога прошла, какое счастье! И подарок мы получили; дедушка решил, что я забыла. Просто забыла, увлеклась представлением…
Я это представление совершенно не помню. А тревогу помню отлично. И глаза таких же встревоженных детей, которые поминутно оглядывались растерянно. Или сидели в оцепенении, не вникая в смысл веселого представления…
Вот что такое тревога. Когда ты не видишь жизнь. Не радуешься спектаклю и конфетам. Тревога съела праздник, веселье и конфеты. Пожрала время и нервы.
Тревога – когда ты можешь потерять важное. Самое важное.
И когда ты не знаешь, куда идти.
И когда ты слишком мал и слаб против обстоятельств, которые навалились на тебя.
Только когда выйдешь из обстоятельств и возьмешь за руку своего, близкого, любимого, – тогда тревога отпустит.
А пока надо смотреть представление жизни. Мы давно не дети. И необходимо участвовать: поддерживать и успокаивать тех, кто встревожен. И верить, что выход есть. Жизнь продолжается, другой не будет. И надо стараться видеть хорошее и делать посильно хорошее. Надо жить, несмотря ни на что…
Судьбоносное время – это время, когда формируется судьба человека.
Его будущее. Будущее его потомства. И будущее всего человечества. И все поступки, мысли, намерения, умыслы, события, встречи – все они сейчас исполнены глубокого смысла. Это ростки будущего. Вот что такое судьбоносное время.
И одна молодая женщина, Лена, размышляла об этом. О судьбоносном времени. Но не философски – она ругательски ругала это время. И очень переживала. У нее две девочки, детей надо кормить и одевать. Муж в другом городе на заработках, в маленьком городишке работы нормальной нет.
И еще кредиты. Без них не проживешь. А на работе платят мало. Даже про запас ничего не купить в магазине. Проклятое и плохое время! Какие еще знаки и судьбоносные встречи, жить-то как?
Лена шла по разбитой скользкой дорожке между домами. И тут увидела собачку, йоркширского терьера. Маленькая собачка, вся грязная, скулит тихонько и сидит посреди дорожки. Видимо, потерялся. И уже из сил выбился, дрожит и тихо-тихо плачет.
Лена перестала ругаться и нагнулась к собачке. Как он только себе лапки не обморозил, бедняжка! Март, холодно, хоть и грязи уже полно… Лена подняла песика и прижала к себе, куртку испачкала, конечно. Но это ерунда. Лена посмотрела вокруг – никого нет. Вечереет, уже почти темно. Ну что же делать?
И Лена принесла собачку домой, разогрела суп, покормила дочек и песика. Песик ел очень жадно, хоть и дрожал от нервов. Тоже нервный, как Лена… И такой несчастный, бедненький. Потерялся. Сколько натерпелся, наверное…
Девочки тоже гладили и ласкали собачку. Назвали Фирочкой – это была девочка тоже. Устроили Фирочке постельку, потом стали смотреть объявления о потерявшихся собачках. И ничего не нашли. Никто не искал Фирочку. Никому она не нужна. Кроме Лены, конечно. И ее дочек. И мужа Лены – он позвонил и сначала немного раздражился. А потом сказал, что ладно, ничего. Это маленькая собачка. Ее легко прокормить. Пусть живет у нас. Место есть. На собачку я заработаю, не переживай.
…Так они теперь и живут. Мама, две дочки и собачка Фирочка. Почему-то Лена успокоилась, тревога ушла, спокойно стало на сердце. И мужу хорошую работу в городке предложили, с большей зарплатой, что очень удивительно в нынешние времена. Он сможет дома жить.
И Лене немножко повысили зарплату. Очень своевременно. И еще всякие маленькие везения стали происходить – крошечные для других. И весьма значительные для Лены.
Это крошечная собачка Фирочка принесла маленькое счастье и маленькое везение – можно и так сказать. Потому что это был судьбоносный поступок и судьбоносная встреча в судьбоносное время.