Или очень мало. Но труд и старания должны приносить деньги, так ведь? Труд – общественно полезная и целесообразная деятельность, которая должна приносить результат. Деньги. Где деньги-то?
Они есть. Только не у вас. Ваш труд приносит деньги. Но не вам. Вот в этом и проблема, скорее всего.
Айседора Дункан в юности была бедной танцовщицей. Иногда ей попросту было нечего есть. И однажды Айседору богатые дамы пригласили в роскошный особняк, чтобы Дункан танцевала на благотворительном вечере.
Конечно, Айседора согласилась! Она любила танцевать. И, конечно, она надеялась, что ей заплатят. Дамы же были баснословно богаты. И публика состояла сплошь из богачей.
Айседора танцевала четыре часа на голодный желудок. Прекрасно танцевала, услаждая взоры богатой публики. А потом ей дали чаю, миллионерша собственноручно налила чашечку! И показала Айседоре большой такой мешочек, полный золота. Битком набитый золотыми монетами тяжелый кошель.
И сказала: вот, мол, то, что мы собрали за ваши пляски. Недурно, недурно. Это все мы отправим в приют для бедняков.
Айседора чуть чаем не поперхнулась. Ей не дали ни одной монетки. Но деньги – вот они. В чужом кошельке, даже в мешке. Просто вам их не дают.
Если вы трудитесь изо всех сил, а денег нет, посмотрите внимательно. Вам дают чай с сухариком, а ваши деньги складывают в большой кошелек. В свой. А потом тратят их так, как заблагорассудится. Может, и добрые дела делают, почему бы и нет? Это же не они плясали четыре часа изо всех сил…
Так что труд приносит деньги. Только иногда не тому, кто трудится. Возможно, вы работаете не на тех людей. И приумножаете богатство миллионеров за глоток чая и благосклонную улыбку. Ваши деньги кому-то достаются, вот и все. И надо искать другую работу с другими людьми, заранее обговаривая свое вознаграждение.
Это неправда, что вы ничего не заработали. Заработали. Просто деньги лежат в чужом кошельке. И надо переменить условия труда, не рассчитывая на справедливость богачей…
…он еще и заболел. Все разом свалилось на него. Он ходил с палочкой после тяжелого лечения, денег не было. Жена уехала в другую страну. Друзья в большинстве своем исчезли. Так часто бывает.
Но немногие остались. Причем небогатые; старые, еще с юности, друзья.
Они заезжали. Привозили кое-что в больницу, хотя этот Андрей не просил, конечно. И однажды друг сказал: «Андрюха, ты зачем яблоки раздал все сразу? И шоколад отдал санитарке? Сам даже не попробовал. Я же вот только привез… Зачем ты все раздаешь, даже последние деньги?»
И этот Андрей, худой и слабый, ответил: «Когда я даю, я себя чувствую здоровым и сильным. Богатым. Мне важно давать, понимаешь? Если я ничего не могу дать, со мной покончено. Меня нет!»
И друг понял. Это же был старый друг, со школы еще. Есть люди, которым важно давать. В этом их сила и спасение. Они не просто другим помогают, они помогают так себе. Даже если отдают последнее. И это последнее у них бессовестно выпрашивают. Они все понимают, эти бывшие сильные люди. Но дают. И спасаются этим.
Делиться – значит, обладать силой. Тот, кто считает, что ему нечем делиться, – тот нищ и слаб. Кто находит возможность делиться – тот обладает возможностями. В том есть энергия жизни.
Другой вопрос – как делиться и с кем. Недаром этот Андрей впал в болезни и бедность.
И об этом они говорили с другом долго и вдумчиво.
Делиться надо тогда, когда самому не придется просить, пользоваться чужим ресурсом, становиться тяготой для других. Отдавать все – это гибельный путь. Яблоки и шоколад приносили небогатые друзья. И не с деревьев срывали это…
В больнице Андрей многое понял о себе и о мире. И о друзьях. И о ресурсе, который не безграничен.
Может, поэтому и выздоровел. Научился балансу. Научился делиться правильно. И научился ценить настоящих друзей.
Он по-прежнему делится. Но более разумно; и дела его давно пошли на поправку.
Делиться надо правильно. Своим, а не чужим. И так, чтобы не остаться нищим, слабым, никчемным. И делиться надо. Это совершенно верно. Чтобы чувствовать себя сильным и живым…
Одна девочка полюбила свою мать.
Нет, она и раньше любила, – просто пришел подростковый возраст. Девочка стала спорить и ссориться. Отстаивать свою свободу, как все подростки. Кричать стала иногда. Назло ходить без шапки и краситься. Это давно было – мы вместе с этой девочкой учились в художественной школе.
И нам дали задание: сделать наброски людей. Простые карандашные наброски, это нетрудно. Наташа ничего не делала неделю, как обычно, – а завтра надо было уже показывать работы. Наташа с мамой была в саду в воскресенье.
Там они отчаянно ссорились, мама кричала, Наташа тоже кричала, потом копали грядки под картошку… Сад в те годы кормил. И выходные счастливые обладатели сада проводили в трудах на лоне природы.
Мама прилегла на старенький диван, задремала. Наташа взяла карандаш… Я потом видела эти наброски – очень талантливая была девочка. Очень одаренная. С поразительной точностью простым карандашом она рисовала спящую уставшую женщину.
И вот пока рисовала с натуры, поняла. И ощутила любовь. По-настоящему увидела набрякшие вены на руках, сложенных на груди. Крайнюю утомленность всего тела. Старый заплатанный халатик, его в саду донашивали из экономии. На ногах варикоз. Морщинки у рта, еще не очень заметные, уголки губ опущены печально. И глаза, глаза закрыты на уставшем лице…
Это спала постаревшая девочка, такая же, как Наташа. Только утомленная тяготами жизни и непрестанной работой, постаревшая под грузом времени и забот.
И сон был похож на другое, на то, что не хочется называть. Когда тоже глаза закрыты, а тело безвольно лежит, как снятая одежда…
Наташа рисовала и плакала. Она поняла. И наша добрая учительница тихо сказала, глядя на наброски: «Это гениально!»
Наташа поняла свою маму, когда увидела ее. И поняла быстротечность жизни. Сегодня ты еще юная девочка-бунтарка с мечтами и нежной прелестью молодости. А потом ты неизбежно меняешься под тяжестью жизни и времени… И близкие меняются. Мы просто не замечаем это особо. И они кажутся нам вечными, как статуи в парке. Но это не так.
Мама проснулась. Наташа не показала ей наброски – они были слишком честными и печальными. Просто обняла маму, прилегла рядом и плакала тихонько. А мама гладила Наташу по роскошным длинным волосам и говорила тихонько, как маленькой: «Ну что ты, моя крошка? Не плачь, моя девочка. Я люблю тебя, я же твоя мама!»…
Иногда надо просто всмотреться в близкого человека. И понять. И ощутить грозное течение реки времени, которая все уносит с собой. И нас унесет когда-то. И тех, кого мы любим. И на память останутся только наброски, легкие тени воспоминаний о земной жизни. Может, по ним мы и узнаем своих…
Умершие могут на миг проявиться – не в виде призрака.
Они могут проявить себя в действии, когда мы в отчаянии. Когда кто-то нуждается в помощи. Могут подать знак и помочь, – особенно если вы восприимчивый человек. И если вас с умершим связывали узы родства или дружбы.
В какой-то миг происходит нечто обыденное. Но для вас исключительно важное. Или для других людей, которым вы должны что-то передать или как-то помочь. Нередко рассказывают, как умерший во сне или наяву указал, где хранится какая-то вещь. Или указал на преступника, который его погубил. Этот сюжет встречается еще у Диккенса, он основан на рассказах реальных людей.
А с другом Есенина и Айседоры Ильей Шнейдером тоже был случай. Однажды он провожал Айседору и Сергея Александровича в полет – тогда это было редкое и опасное путешествие. И Айседора с присущим ей легкомыслием решила черкнуть завещание; мало ли что случится.
Она просто накорябала несколько строк в маленьком голубом блокноте, который был у Шнейдера. Мол, все имущество завещаю своему мужу Есенину! Потом подумала: ведь если самолет упадет, погибнут оба! И дописала, что в этом случае брату пусть все достанется! И улетела.
А потом погиб Есенин. За ним – Айседора. Приемная дочь танцовщицы Ирма попросила Шнейдера прислать ее завещание. Тот быстро нашел блокнотик. Но вот беда – страницы вырваны. Нет никакого завещания. Он задумался и огорчился.
А потом услышал легкий стук за портьерой. Там в нише был книжный шкаф. Заглянул: лежит точно такой же голубой блокнотик. А в блокнотике – та самая запись, завещание…
Все это было так странно. И Шнейдер решил, что блокнотиков было несколько. Хотя вот что странно: он видел лиловые следы от капель дождя на обложке первого голубого блокнота. И помнил, как записывал туда свои заметки на летном поле. И моросил дождик, оставляя лиловые крапинки.
А на втором блокноте крапинок не было. Просто голубой блокнот с завещанием. Путаница какая-то; наверное, блокнотов было несколько. В каждом кармане по голубому блокноту или в сумке их было два, как-то так. Хотя тоже странно…
Завещание приняли в суде. И наследство досталось тому, кому хотела его отдать Айседора.
Всему есть объяснение, если постараться объяснить. Но иногда бывают странные и удивительные вещи. Умершие во сне подсказывают нам, как поступить. Предостерегают. Просят о чем-то или о ком-то. А иногда передают послания для других. Много таких историй рассказывают люди. А объяснить не могут.
И ученые предпочитают отрицать факты или объяснять их совпадениями. Блокнотиков было много. В каждом кармане по голубому блокноту. И про дождь – ты просто забыл, когда был дождь… А упал блокнот тем вечером просто так. Плохо его положили, криво…
Но кто получал знак или конкретную информацию, знают, что все не так. Не совсем так. И умершие проявляются в земном мире, как капли прошлогоднего дождя, сиреневые крапинки на обложке голубого блокнотика жизни…