Этот простой способ многие используют. Жаль только, что ждут обратного эффекта – любви и дружбы. Это ошибка. Это способ прекратить отношения навсегда. И вызвать к себе устойчивую антипатию…
Сейчас все окутано туманом тревоги. Знакомый мир покрыт туманом, будущее туманно. Вот такая картина предстает перед мысленным взором.
Туман символизирует переход из одного состояния в другое, превращение одной реальности в другую. Во многих культурах для инициации нужно пройти сквозь темный плотный туман, прежде чем достичь ясного света духовного озарения, истины.
А проще говоря, едете вы на машине по дороге. И вдруг оказались в полосе тумана. Начинают действовать другие правила, не так ли?
Нельзя ехать быстро. Потому что не видно, что впереди. Нельзя действовать быстро и необдуманно, нельзя жить как раньше. Чуть помедленнее, чуть помедленнее, как пел Высоцкий. Осторожные и обдуманные шаги спасительны. Поспешность губит.
Нужно удвоить внимание, быть начеку. Не время расслабляться и «не обращать внимания» на происходящее, делать вид, что все как прежде. Внимание спасительно. Кто знает, что может появиться из тумана и вынуть ножик из кармана… Или врезаться в нашу машину.
Видимость сокращается. Видите небольшой отрезок пути перед собой – и хорошо. Живем одним днем. Планируем на небольшой промежуток времени. Не забываем свой маршрут, ясное дело. Но лучше сосредоточиться на решении проблем нынешнего дня. На краткосрочных целях.
И побольше света. Побольше светлых людей рядом, побольше светлых текстов, фильмов, музыки, мыслей. И Вера дает Свет, помогает найти путь в тумане. И Любовь – это Свет. И Надежда – это тоже Свет. Мудрость и знания тоже рассеивают туман и освещают путь во тьме.
Вот четыре правила движения в тумане. И четыре правила поведения в туманное время.
В религии туман считается проявлением потусторонних сил. Когда он рассеется, придет небывалое откровение. Мир станет другим. Истина воссияет. И откроются тайны, станет ясно виден путь. Туман – рождение нового, эволюция, развитие за завесой тайны. Но он опасен.
Главное – выбраться из него.
И обязательно выберемся, если будем соблюдать правила движения в тумане. Останавливаться в страхе нельзя. Это не менее опасно, чем скорость. Продвигаемся не спеша – выход обязательно будет. И туман обязательно рассеется…
И доказать, что все, что вы сделали и дали, просто пустяк. Ерунда какая-то. Это совершенно необременительно и легко.
Вам в радость отдать свое имущество, деньги и труд другому человеку. Вы прямо ждали с нетерпением, когда сможете это сделать.
Лишь бы ему удобно было. А то просит человек о чем-то. Получает желаемое. Вы ему даете и делаете то, о чем он попросил. Хотя это вам приносит убытки и проблемы. Но еще обязательно надо обеспечить удобство тому, кто просил. Он же прямо говорит: «Мне неудобно!» И вам надо это удобство обеспечить. Заявить, что все отданное ничего не стоит.
И вот на это обеспечение чужого душевного комфорта тратится много сил. Одна женщина попросила бесплатно ее пустить. У нее, мол, денег мало. А на экскурсию очень хочется. Экскурсовод вошла в положение и пустила.
А потом всю экскурсию оправдывалась и обесценивала свой добрый поступок. Ноющая женщина все время подходила и повторяла: «Ах, мне так неудобно! Я так себя некомфортно чувствую!»…
И приходилось ее утешать. Объяснять, что все хорошо, удобно, мой труд ничего не стоит, ну что вы!
Попросили что-то, так не надо рассказывать о неудобстве. И заставлять другого человека, который выполнил просьбу, обесценивать собственное добро. И обеспечивать удобство и полный комфорт тому, кто что-то выпросил.
Это очень неприятно, когда позвонят в полночь, проноют, что так неудобно было беспокоить! И ты, сонный, уставший, бормочешь, что все нормально. Не беспокойтесь. Очень удобно, пустяки, я не спал!
Просить и пользоваться бесплатным и должно быть неудобно. Это такой закон этики. Чтобы побудить человека добывать свой личный ресурс и не брать то, что ему не по карману. И не будить людей по ночам. И не попрошайничать. Просить и брать для нормального человека и должно быть неудобно. Даже если на это толкнули реальные обстоятельства.
Только не надо еще и принуждать того, кто дает, обеспечивать комфорт. Неудобно – вот и хорошо. Это побудит в другой раз десять раз подумать, прежде чем брать у других. Лучше поблагодарить, а при первой же возможности отплатить добром. И чувство неудобства моментально пройдет.
Это манипуляция – про «неудобно». Попросили. Получили. Поблагодарили. При первой возможности рассчитались деньгами, подарком или услугой. А заставлять доброго человека утешать и обесценивать свое добро – вот это действительно неудобно. И нехорошо.
Знаете, как бывает? Заспорили о чем-то незначительном, не поняли друг друга, замолчали, холодно попрощались… Нет, ни одного обидного слова не было сказано. Просто возникло напряжение. И холод. И мы распрощались сдержанно; не как друзья.
И этот холод был тяжелым. Словно в груди – ледяная тяжелая вода. Терпеть можно. Можно делать вид, что все как обычно. Жизнь продолжается. И можно обойтись без друга. Друг без друга…
Пустота – она бывает тяжелой и холодной. Ее стараешься не замечать. И жить дальше. Людей полно на свете; работы полно, общения, жизнь продолжается.
А потом случилось плохое. Надо позвонить другу! Старому верному другу, как всегда. Или пойти к нему, он рядом живет. И вместе мы придумаем, как быть! Как всегда.
И ты уже тянешься к телефону или поворачиваешь к дому друга…
И вспоминаешь – мы же поссорились. И некому звонить. Не к кому идти.
…Людей на свете несколько миллиардов. И много других друзей и хороших знакомых. Но старый верный друг – он один. Только ему можно все рассказать. Только он понимает и знает; он – наша часть, часть нашей жизни. А теперь некому звонить. И не к кому идти…
Конечно, я позвонила. И друг, конечно, ответил. Как будто ничего и не было. И тяжелый холод исчез. Снова стало тепло и легко; несмотря на неприятности. Мы вместе. И друг меня не покинет. А я – его…
…Когда человек отвергает Творца и уходит от него, потом некому звонить и идти не к кому. Вот про что Достоевский писал; мол, самое страшное – когда не к кому идти. Когда ты один в холодной пустоте, с холодной тяжестью в груди. Которую так старательно пытаешься не замечать.
И говорить себе: на свете много других людей. А Бог далек. Может, его и вовсе нет…
Есть. Просто надо вернуться. И снова станет тепло и не страшно…
А теперь моего старого друга нет на Земле. Он ушел. Но я всегда его чувствую и говорю с ним; нет холодной пустоты.
Она бывает, если ты ссоришься. Отвергаешь.
И друга, и Бога.
Я так прожила несколько часов. А иные люди живут так всю жизнь.
Хотя можно просто вернуться. Прийти.
Но озлобленным и гордым это трудно. Но жить в холодной пустоте труднее, вот о чем я думаю…
Может, без слез заплачет. И скажет глухо: «Я не могу больше ничего сделать!»
А может, не скажет. Но это будет совершенно очевидно.
Самое страшное в жизни – когда сильный превращается в слабого. Когда тот, кто всех вел, нес общий груз, спасал, работал, поддерживал, сядет бессильно. Или сляжет. И признается, что больше не в силах идти.
Вот тогда другие познают настоящее отчаяние. Это не смерть сильного человека. Это смерть его силы. Это страшнее.
Он вел, вез, нес, защищал и подбадривал. И на него полагались, опирались, знали, что это опора! За ним как за каменной стеной, за таким человеком!
И обращались с ним как с каменной стеной, если честно. Не сомневаясь в ее прочности и отсутствии потребностей. Слабые безжалостны к сильным.
И вот стена рухнула. Город открыт бедствиям.
Берегите сильных, на которых все держится. Не обращайтесь с ними как со стеной или опорой. Не черпайте как из бездонного колодца. Потому что это не стена, не колодец, а живой человек. Который старается быть сильным.
Он такой же, как мы. Просто очень старается.
И за это его надо уважать и беречь. Потому что самое страшное – когда сильный сядет и заплачет. И скажет в отчаянии: я не могу!
И что тогда будут делать другие? Сила – ресурс исчерпаемый. И сильные люди не вечны…
Энергия уходит – слишком много тревожной информации. И слишком долго работаешь, стараясь поддержать, – как умеешь. Но мы все живые люди. И ненормальную веселость, как бодрый доктор Ливси из мультфильма про Остров Сокровищ, проявлять нелепо и глупо.
Но в минуту сомнения приходит ответ. Когда говоришь себе печально: «Что я могу сделать?» Как Григорий Ефимович говорил в отчаянии: «Я всего лишь маленькая мушка!» Муравей в растревоженном муравейнике. Просто человек – что я могу сделать?
И ответ пришел незамедлительно. В дверях большого торгового центра я столкнулась с большим таким бородатым мужчиной. Не южным, самым обычным, нашим. С детским лицом, с круглыми ясными глазами – такими же растерянными, как мои.
Он еще пройти не мог в двери-то. Потому что толкал коляску. В коляске – двое таких же ясноглазых крупных малышей в ярких шапочках. А за руку юного бородача держит еще один малыш, чуть побольше.
Я сказала: «Давайте я буду держать двери, а вы провозите коляску с малышами!» И отворила дверь. И придерживала ее, пока отец завозил и заводил своих детей.
И, знаете, мне стало намного легче. И бородатому папе – тоже. Он улыбнулся и поблагодарил. И мрачность ушла с его лица. И с моего, наверное, тоже. Хотя ничего не произошло особенного. Я просто придержала двери.