– Если бы ты был здоров, а у меня в помощницах хоть пара сестёр, мы бы никогда не отступили, – признала она честно, – но против трёх десятков магистров нам не выстоять. А более слабые маги далеко от храма и часовен не отходят, боятся. Слишком уж не любят их в последнее время простые жители. Да и есть из-за чего! Но сейчас нам не о них думать нужно… а как догнать отряд. Пойдём по воде, я знаю местные реки и болота как свои пальцы. Проведу кратким путём. Там есть пара слабых источников, немного пополнишь резерв, а к ночи доберёмся до Славы.
Спорить Гром не стал, просто свернул с протоптанной дорожки и полез за моряной в кусты. А вскоре уже стоял на берегу небольшой речки, следя за действиями Линел, копавшейся в своём походном мешке.
– Вот ещё кусок морской паутины, – подступила она к спутнику через несколько минут, сообразив, что первый выданный ею кусок сейчас где-то под коконом из магии, – снимай одежду, я тебя замотаю. В ней тепло и никто тебя не увидит. А вот это зелье придётся выпить мне… иначе будем путешествовать три дня. Но у нас их нет, Тину нужно как можно быстрее доставить в крепость мастеров, королева морян мне не простит, если с нею что-то случится. Она девушку удочерила.
– Он парень, – вспомнил упрямое заявление целительницы верт и увидел на её губах печальную улыбку.
– Сейчас – да. А тогда стоял на перепутье… и всё могло сложиться совершенно по-иному. Но не стоит теперь поминать… вот сетка, ложись в неё и устраивайся поудобнее, только в пути не вертись, мотать начнёт.
– Линел, трое жрецов бегут сюда, быстро. И у них в руках жезлы. – Унс действительно мгновенно запоминал названия новых предметов. – Какие указания?
– Лети над нами и старайся держаться как можно дальше от жрецов, – торопливо скомандовала моряна и скользнула в воду, – мы уходим.
На самом деле, они уплывали, причём с невероятной быстротой, и верту, болтающемуся в сетке, привязанной к надетой на плечи моряны упряжи, пришлось искать такое положение, при каком водные струи не били бы ему в лицо. А вскоре он по достоинству оценил невзрачную паутинку, странным образом удерживающую тепло тела.
И всё равно, выбравшись на берег через пару часов, Гром отбивал ещё небольшими белоснежными зубами барабанную дробь так лихо, что моряна сжалилась и объявила привал.
Глава 25
Поразмыслив несколько минут, командир достал бумажку, написал одно слово и пустил по кругу. Все прочли и задумались, потом начали брать листок друг у друга и писать какие-то короткие фразы.
Беркис искоса присматривал за новыми знакомыми и всё сильнее им завидовал. Так спокойно и доброжелательно посматривали эти мужчины и женщины друг на друга, так искренне волновались за судьбу девчонки, замкнувшей на себе магический кокон, как сам он не делал уже давно. Да и не о ком ему было заботиться, с той самой поры, как жрец Астандиса забрал его из родного дома, уговорив поступить в школу магов.
На самом деле, всё оказалось вовсе не так сладко, как обещал вербовщик, по аурам отыскивавший в дальних деревушках Таджера и Тан-Габира одарённых мальчишек. На Зании жрецам разрешали вербовать только девственниц, а на Сузерд и Имрай вообще не пускали. Ну а жители Хамшира и сами знали, куда лучше пристроить одарённого сынишку или дочку, чтобы те после всю жизнь не знали ни нужды, ни горя. В ученики к фокусникам и предсказателям или к целителям, но только не в храм.
В школе юного Беркиса не учили ни заклинаниям, ни грамоте, вместо учёбы он с первых же дней работал. Храмы Астандиса продают горы браслетов и амулетов и ради выгоды не заказывают их у ювелиров, а делают в собственных небольших мастерских, расположенных при храмах. Вот в такой мастерской и работал Беркис, отбирал из вороха наскоро огранённых камушков те, на которые хватало его силы, и часами сидел, сосредоточенно сливая в камни скопившуюся за ночь энергию. И сидел бы там до сих пор, если бы не счастливый случай. Впрочем… это сейчас маг знает точно, насколько ему тогда повезло. А в тот миг, когда сорвался с крыши, на которой ловил с приятелями голубей, чтобы зажарить втихомолку возле тиглей, искренне считал жизнь законченной.
Падая сверху на камни двора, парнишка так страстно желал выжить, что сумел сделать почти невозможное – пробудить в себе неведомое доселе умение. Почти чудом завис на несколько мгновений над выщербленной плитой и шлёпнулся на неё совершенно целым. Зато с напрочь высушенным резервом. Несколько дней после этого Беркис без сознания валялся в камере для заключённых, а когда пришёл в себя, то обнаружил, что едет куда-то засунутый в багажный ящик небольшой тележки.
Как объяснили ему позже, жрецы просто вышвырнули его за ворота, как только выяснилось, что наглый парнишка, покусившийся на храмовых голубей, напрочь потерял способности. А возвращавшийся домой сельский лекарь, приезжавший усилить свои отвары, прихватил Беркиса с собой. И не столько из жалости, сколько в надежде на дармовые рабочие руки.
Отвары для нового хозяина Беркис варил потом больше года, и вскоре лекарь перестал возить их в храм, обнаружив, что восстановившийся на деревенских хлебах ученик заряжает их не хуже и причём совершенно бесплатно. Он даже начал строить планы быстрого обогащения, но парнишка точно знал другое – через некоторое время жрецы об этом прознают и вспомнят про подписанное им обязательство, хранящееся в храмовых архивах. И потому сбежал, едва собрал немного денег на первое время.
Потом он мотался по городам и сёлам с фокусниками, пару лет жил в учениках у одного ювелира, делавшего на заказ магические амулеты и кольца. А когда вник в тонкости ремесла и подкопил денег, решил зарабатывать в одиночку. Купил домик неподалёку от столицы, женился и открыл собственную лавку артефактов и зелий. И до тех пор, пока не понял, что он для жены всего лишь дойная корова, которую можно понемногу обкрадывать, считал, будто хорошо устроился и всё у него прекрасно. Но когда в очередной раз поймал супругу на воровстве, терпеть больше не стал, расстался безо всякого сожаления. И вдруг понял, как зря мучился сомнениями, нужно было сделать это ещё пару лет назад. А немного погодя решил заняться исполнением давней мечты, проверить свои способности и начать усиленно тренировать главную. Маги, совершенствующиеся в каком-то одном деле, имели кучу преимуществ.
Чья-то рука легонько тронула мага за плечо, и он по привычке вскинул руки, готовясь при необходимости бросить одно из тех заклинаний, какие зазубрил наизусть. И тотчас опомнился, рассмотрев в полумраке кабинки лицо командира. Этот парень, необычайно похожий на впавшую в спячку девчонку и имевший ещё брата-близнеца, был слишком молод, по мнению Беркиса, чтобы ему подчинялись такие могущественные существа, как потомки ваальтов и моряна. Маги Хамшира не в пример простым жителям давненько догадывались, как не просты на самом деле улыбчивые и радушные моряны и их полукровки, но предпочитали помалкивать. Их интересы никогда не сталкивались – так зачем искать себе лишних неприятностей? Свободным магам их и так хватало, храм уже давненько прибирал к рукам не только способных подростков со всех континентов, но и слабых магов и целителей. А в последнее время жрецы упорно пытаются подчинить себе и подобных Беркису магистров-одиночек, и нужно ли говорить, как сами чародеи относятся к подобным действиям. Только трое из десятка хорошо знакомых Беркису магистров ещё остались в собственных имениях, не в силах расстаться с любовно обустроенными жилищами и лабораториями. А остальные вдруг воспылали любовью к сельской жизни, причём новые дома купили подальше от Хамшира, в основном на Таджере или Зании.
– Что? – шёпотом спросил маг, и его губ тотчас коснулся в предостерегающем жесте тонкий пальчик сидевшей неподалёку анлезийки.
– Чшш! – Листок бумаги лёг в руку мага, и он поспешил уткнуться в написанные на нём фразы, даже не подозревая, какой важный момент в своей жизни сейчас проживает.
И с каким вниманием всматриваются в его ауру все те, кто может распознавать мельчайшие изменения цвета, безошибочно выдающие не только эмоции, но и намерения. Хотя Беркис и догадывался, как бесполезно лгать своим спутникам вслух, но не подозревал, что его истинных намерений не скроет даже полное молчание.
«Путешествовать с нами может быть опасно. Если у тебя есть в этой местности надёжное убежище, скажи, где лучше тебя оставить. Но сначала поклянись молчать и никогда не искать Тарля».
Беркис прочёл записку дважды, хотя понял всё с первого раза. А читая вторично, нагнулся пониже, делая вид, будто не может разобрать слов, хотя чего там было разбирать? Синим по белому написано, эти необыкновенные люди обойдутся и без него, а он, маг-самоучка без выраженной способности, может выбрать кустики, куда его выкинут, как безродного пса. Беркис стиснул посильнее зубы и даже глаза на миг прикрыл, силясь справиться с наплывшим горьким, как полынь, разочарованием, но вдруг ощутил, как его окутывает лёгкое тепло. Оно ничуть не было похоже на жар очага или неровное тепло костра, да оно вообще не грело тело или одежду.
Это странное тепло мягким, умиротворяющим покрывалом окутало на миг его душу, и магу стало спокойно так, как бывало лишь в раннем детстве, когда он просыпался от залившего каморку солнечного света из распахнутого настежь оконца. Беркис поднял голову и на миг ошалел от доброй улыбки сумасшедше красивой анлезийки, которую команда в шутку называла бабушкой.
– Держи, – командир закончил писать новую записку и почти силой втиснул в руку мага, отобрав первое послание.
«Никто тебя не гонит, можешь оставаться с нами, если хочешь. Просто мы должны были предупредить, что легко не будет. А свой путь каждый должен выбирать сам».
Беркис прочитал и закивал, да хочет он, хочет. И ничего в жизни за свои три с половиной десятка лет так не хотел, как этого путешествия, только сейчас начиная понимать, чего же ему так не хватало в его устоявшейся, размеренной жизни. Вот такой команды… и приготовленных судьбой на тропах грядущего приключений и открытий.