Поступил вызов от капитана Констанц. «Грешник» вывел ее изображение в рубку.
– Вы в порядке? – нахмурилась она на меня с экрана. – Мы зарегистрировали торпедные взрывы. Что у вас там происходит?
– Распыляем разбитые корабли.
– Зачем, бога ради?
– Они заражены.
– Заражены? Вы о тех тварях, что мы обнаружили на «Неуемном зуде»?
– Те самые.
– О-о… – Она нервно теребила козырек своей линялой бейсболки. – Вот дрянь!
– И у обоих следы зубов в районе двигателей.
– То есть их определенно атаковали в гиперпространстве?
– Судя по всему. Следы ударов в середину корпуса. Они могли даже не увидеть, что их убило.
Констанц потерла повязку на пустой глазнице.
– Новость не из лучших.
– Для их экипажей уж точно.
– Да и для нас. – Она прикусила нижнюю губу. – Я вроде как надеялась, что атака на ваш корабль – исключение, а Бошняк преувеличил опасность.
– Хорошо бы так.
– Да. Мы очень далеко забрались. Шансы, что это работа того же существа, исчезающе малы…
Я потер подбородок:
– Полагаете, их двое?..
– Если не больше.
– Черт!
– Вот именно, – с горечью хмыкнула Констанц и выпрямилась в кресле. – У нас по одну сторону – Кинжальный флот, а по другую – эти твари. – Она ударила кулаком о кулак, костяшки к костяшкам. – Нас теснят с обеих сторон.
– Что будем делать?
Она взглянула на меня из-под козырька и ответила:
– Это скорее от вас зависит.
– В каком смысле?
– «Злая Собака» сильно подозревает, что «Грешник» предпочтет объединиться с «Мантикорой» и дать бой Кинжальному флоту.
– Ох…
– Вы могли бы его отговорить?
Я только познакомился с этим кораблем.
– Стоит попробовать.
– Объясните ему значение ваших находок. Я попрошу «Злую Собаку» переслать материалы Бошняка по этим созданиям и запись всего, что случилось с «Душой Люси». Может, этого хватит, чтобы он передумал.
17Сал Констанц
Переговорив с Шульцем, я спустилась в грузовой отсек, где Нод устанавливал принтер.
– Сколько времени тебе потребуется, чтобы его запустить?
Три лица Нода обратились ко мне, черные жемчужинки глаз блеснули в свете верхних ламп.
– Не долго. Много работы, но не долго.
– Речь о часах или о сутках?
Вокруг одного лица задрожали пальцы-лепестки. Этот жест не был полным аналогом смеха, но драффы использовали его для выражения юмора. Другая рука, протянувшись, нежно похлопала матовый корпус механизма. Там, где его коснулись лепестки, проступил светящийся зеленый треугольник, и все устройство загудело, включилось.
– Готово.
Я пару раз открыла и закрыла рот. Уж не шутит ли Нод? Не припомню, чтобы такое случалось раньше. Его вид славился скорее всеобъемлющим прагматизмом, а уж никак не игривостью.
Лица-подсолнечники с видом полной невинности развернулись ко мне.
– Наполним мусором, – сказало одно. – Первый стержень будет готов за пару часов.
– Потрясающе, Нод! – Я бережно пожала ближайшую ко мне руку-лицо. – Спасибо тебе!
– Это просто. Уже работал с такой техникой.
– Ну, я это ценю. – Я глубоко вздохнула. – А теперь пожелай мне удачи. Пойду разговаривать с салагой-упрямцем.
Поджатые губы выдали недовольство капитана Мерфи при виде моего лица.
– Решились наконец присоединиться к нам? – спросил он.
– Извини, сынок, – с улыбкой покачала я головой. – Будь у меня желание покончить с собой, я бы сделала это раньше.
Он стиснул зубы. Я унижала его перед командой.
– Тогда чем могу служить?
– Ты видел, как мы спускались на планету?
– Мы за вами наблюдали.
– Ну, так мы нашли себе топливные стержни.
– Рад за вас. – Мерфи сузил глаза. Возможно, подумывал устроить нагоняй командиру поисковой группы за то, что подобрал не все, что было. – Сколько же?
Я позволила улыбке перейти в хитрую усмешку.
– Вам надо было послать с поисковиками драффа.
– Не понимаю. Сколько вы нашли?
Я развела руками:
– Столько, сколько мне понадобится. И нам, и гражданским судам хватит на неограниченное время.
Мерфи, откинувшись, смерил меня взглядом и поправил безупречный воротничок.
– Вы спускали всего один челнок.
– Правильно.
– И при этом говорите, будто получили неограниченный запас стержней?
– И это верно.
У него загорелись щеки.
– Что за игру вы ведете?
– Никаких игр, капитан.
Я наклонилась к камере в надежде, что у него в рубке транслируется моя голограмма, так что над ним сейчас склоняется мое увеличенное лицо.
– Наш механик нашел принтер нечеловеческой цивилизации, производящий пригодные к использованию стержни из любого хлама. Пока у нас хватает сырья, недостатка в горючем не будет.
– Чушь!
– Нет, правда. – Я сняла бейсболку и пригладила волосы. – И на вас тоже хватит. Так что вам пора спросить себя: присоединитесь ли вы к нам, дав своей команде шанс выжить в среднесрочной перспективе, или намерены бросаться их жизнями ради дурацкого бесполезного жеста, который ничего не изменит, разве что удовлетворит вашу гордыню и упрямство.
Мерфи разинул рот.
– С чего вы взяли, что можете разговаривать со мной в таком тоне?
– Я уже бывала в подобной ситуации. – Я отстучала на панели приказ «Злой Собаке»: вывести запись нашего противостояния с адмиралом Мендересом в Галерее. – И, как вы увидите из приложенного файла, для того парня это не кончилось добром.
«Собака», столкнувшись с решимостью адмирала пожертвовать кораблем и командой в тщеславной атаке на Мраморную армаду, прикончила его одиночным ядром прямо в рубке флагмана и тем спасла экипаж от верной смерти.
Мерфи скосил глаза, просматривая данные. На месте с записью смертельного выстрела он дернулся в кресле. Румянец с его лица немного схлынул.
– Ваша работа?
– Да.
– И вы угрожаете мне, капитан Констанц?
– Вам нужны угрозы?
Мерфи потер подбородок и обвел рубку взглядом, словно оценивая температуру в помещении. Впервые на протяжении разговора в нем мелькнула неуверенность, и сквозь наслоения выучки и права на власть стал сквозить его подлинный юный возраст. Он готов был вести своих людей в лапы смерти, но сейчас перед ними замаячил другой вариант, и команда, вероятно, о нем услышала. Чтобы не лишиться доверия экипажа, он должен был осторожно выбирать слова. От флота Конгломерата остались одни обломки, и сейчас за ним не стояло высшей власти – только тихая верность корабля с перепуганным, пьяным от страха персоналом.
– Неограниченный запас горючего?
– Да.
– И вы действительно знаете безопасное место?
– Знаю.
Он надул щеки. Еще раз обвел рубку взглядом.
– У меня есть обязанности.
– Только перед вашим экипажем. Флота больше нет, а уцелевшее население планет плевать хотело, умрете ли вы ради него. У них свои проблемы, и ваша смерть тут не поможет.
– А что «Грешник»?
– Он… он действует так, как считает нужным, – точь-в-точь как вы. Но если вы передумаете и отправитесь с нами, уверена, и он не останется позади.
Мерфи опять потер подбородок.
– Дадите мне несколько минут обсудить вопрос с офицерами?
– Конечно.
Я разорвала связь и спустилась в камбуз, где попыталась заварить себе чаю с помощью пакетика из персональной заначки, но неосторожно взяла чайник правой рукой, так что он попал в слепое пятно. Кипяток полился на стол, я выругалась. Мелочь, но она стала последней соломинкой. Год назад я была почти счастливой – если забыть о потере Седжа. Я уже пару лет служила Дому и примирилась с тем, что проживу жизнь, помогая другим, – с долгими перерывами на одиночество, когда можно будет порисовать, и почитать, и проработать все, чего навидалась за время войны. Сейчас, оглядываясь назад, я видела, каким хрупким было то довольство. Впрочем, тогда я, хоть и смотрела двумя глазами, едва ли назвала бы себя счастливой. Живущий в хорошие времена их не замечает. И только когда все пойдет прахом, мы понимаем, как нам везло.
Я кое-как вытерла стол, закинула мокрую, дымящую паром тряпку в утилизатор и решила, что чаю попью в каюте. Но на полпути по коридору, обвивающему талию «Собаки», меня застал вызов с «Мантикоры». «Злая Собака» вывела связь на стену.
– Да, капитан Мерфи.
– Капитан Констанц.
– Вы пришли к решению?
– Да.
– Пойдете с нами?
Под воротничком у Мерфи дернулся кадык.
– Да.
– И подчинитесь мне как коммодору нашего маленького флота?
– Да, коммодор. По крайней мере, пока не установим связь с уцелевшими частями флота Конгломерата.
– Справедливо.
Молодой человек стоически сохранял непроницаемую мину, но под ней я различала чуть заметное облегчение – у него расслабились плечи, шире открылись сощуренные глаза – всего на мгновение. Загнав парня в угол, я сняла с него тяжелую ношу.
– Каково будет первое приказание, коммодор?
Я сдула парок над чашкой.
– Общее собрание проведем в восемнадцать ноль-ноль. Приглашаются все экипажи и корабельные аватары.
Я увидела, как он стрельнул глазами на часы.
– А до тех пор?
– Я буду пить чай и обдумывать информацию, присланную Бошняком.
– Кто такой Бошняк?
– Ученый. Он был на борту флагмана Судак и сумел переслать нам сведения, выкопанные там в архивах.
– Что-то полезное?
– Возможно.
– А нам что делать?
– У вас полное вооружение?
– Да.
– Печатайте дополнительный боезапас. Набейте трюм снарядами до отказа и сгребите с планеты все, что сумеете найти. Бой предстоит затяжной, и лишним ничто не будет. – Я опустила чашку и взглянула ему в глаза. – Нам предстоит убивать драконов.
18Корделия Па
Открыв глаза, я съежилась от яркого света, струившегося сквозь белые тюлевые занавески. Я сидела на краю кровати в номере приморского отеля. На мне был скафандр, но снятый шлем лежал на ковре возле обутой ноги, как перевернутый аквариум для золотых рыбок. За окном колыхалось под жарким солнцем море цвета густой лазури, от его блеска пришлось заслонить глаза.