Я выдохнула.
– Итак, наша погоня за капитаном Констанц приближается к финалу.
«По-видимому, так. Но позволь спросить, почему ты так фиксируешься на одном конкретном корабле?»
– Не сказала бы, что «фиксируюсь», – нахмурилась я.
«Тем не менее мы тратим значительное время и усилия на ее сдерживание, между тем как несколько подобных ей кораблей уже вышли за пределы Общности».
Я подобралась.
– «Злая Собака» – особый случай. Вы с ней встречались. Она на многое способна, она коварна, и недооценивать ее возможности было бы ошибкой. – Я покачала пальцем перед медвежьей мордой. – Те, другие корабли просто бегут, спасаются, а она что-то затевает. Попомни мои слова.
27Нод
Домой.
Через века, домой.
Хлопотная Собака садится в порту, и я у люка, когда он открывается. Оставшиеся потомки рядом.
Вдыхаю запах дома. Сочный, густой. Гниющие листья Мирового Древа. Новые почки на ветвях над нами. Запах миллиардов драффов.
Мировое Древо огромно. Покрывает всю землю. Единый организм. Все живое служит ему. Драффы служат ему.
Драффы работают, потом отдыхают.
Укрепляют волокна Древа, несущие нервные импульсы и другую информацию. Расчищают мертвую древесину. Восстанавливают после бурь.
Драффы работают, потом отдыхают.
Работают до смерти, потом падают в перегной между корнями. Питают Древо. Становятся едины с Мировым Древом. Снова видят ушедших раньше предков.
Ничто никогда не пропадает совсем.
Маленькие и я сходим с Проблемной Собаки и ощущаем подошвами родную почву.
Для них это первый раз.
Драффы теперь рассеяны среди звезд. По всей Множественности. В машинных отделениях кораблей. Человеческих кораблей. Нимтокских кораблей. Кораблей скакунов… Все расы нанимают драффов.
Драффы работают усердно.
Хранят корабли.
Строят новые гнезда.
Отдыхают.
Иногда возвращаются домой к Мировому Древу.
Иногда приходят коснуться лицами родных.
Представить потомков.
Покататься в почве.
Взобраться на самые высокие ветви и почувствовать, как холодные ветра на высоте раскачивают скрипящее Древо.
Дома.
Дома хорошо.
Люблю быть дома.
Хотя бы и ненадолго.
28Сал Констанц
Порт рябил от красноватых бликов солнца, просачивающихся сквозь крону Мирового Древа. Я сидела на затененной грузовой платформе, глядя, как толпа механиков-драффов облепляет корпус «Злой Собаки» – словно крабы акулью тушу. Только они, в отличие от крабов, не раздирали ее по кусочкам. Они восстанавливали поврежденные пластины, сменяли отработавшие системы, перенастраивали истощенные перегрузкой двигатели.
Порт представлял собой полоску голой земли посреди джунглей. Я ковырнула каблуком плотную почву полосы. Крошечные подобия насекомых кружили во влажном воздухе, и все вместе напомнило мне Пелапатарн.
Выйдя к звездам, человечество обнаружило, что планеты джунглей распространены не меньше планет-океанов. В галактике больше всего водных видов или растительных форм. Как видно, Земля, где жизнь выбралась из одной стихии в другую, была редкой диковинкой. Вот почему из Множественности лишь немногие расы вышли в космос. Жизнь большей частью довольствуется существованием в своей экологической нише. Она не стремится вырваться вовне и приспособиться к новой среде, как это делали люди. Разум – обычное дело, а вот любопытство в галактике – исключение.
Здесь, в мире драффов, всеми континентами планеты завладел единый древовидный организм. Предки драффов, выбравшись из доисторического болота, установили с деревом симбиотические отношения задолго до того, как их ум устремился к иным горизонтам. У них было Древо, и Древо было их жизнью. Получая все, в чем нуждались, они не видели нужды в любопытстве. И только когда другие расы, явившись на планету, распознали их возможности, драффы двинулись в иные миры, нанимаясь на службу инженерами и механиками.
– Как ты себя чувствуешь? – обратилась я к «Злой Собаке».
– Неопределенно. – Ее голос доходил ко мне через капсулу в ухе. – Меня заполонили.
– Они же хотят тебе добра.
– Знаю. Просто они пролезают повсюду. И скорость ремонта такая, что мне трудно уследить. Кажется, не осталось воздуховода или проводка, не облепленного шестирукими чудотворцами.
Я знала: больше всего ее беспокоит, что Нод не остался на борту следить за ходом ремонта. Он ушел куда-то знакомить отпрысков с родиной предков.
– Тебе это на пользу.
– Не сомневаюсь. Просто это… обескураживает.
Я взглянула на ковер желтых листьев.
– Ты продолжаешь следить, нет ли погони?
– Как только зарегистрирую любые признаки, ты первая узнаешь.
– Хорошо.
Я прервала связь и откинулась на спину. Платформа подо мной нагрелась. Стволы Мирового Древа вздымались на сотни футов вверх, а кроны простирались, казалось, до бесконечности. Сквозь сплетение ветвей взгляд проникал в путаницу следующего яруса, а за ним открывались новые и новые. Слой за слоем, чтобы не упустить ни единого фотона их усталого красного солнца.
Гражданские возвратились на «Северянина» и «Любопытство». После ремонта и дозаправки они намеревались отправиться к незарегистрированной человеческой колонии на дальних границах Общности, где надеялись обрести покой. Я желала им удачи, но в моих пожеланиях просвечивало и эгоистичное облегчение. Ответственность за них меня тяготила, а «Злая Собака» без тихоходных подопечных сможет двигаться быстрее и сражаться упорнее.
Бронте Оконкво подошла со стороны портовых строений. От устеленной перегноем земли поднимался душный пар, но она не изменила застегнутому на все пуговицы мундиру Конгломерата.
– Коммодор Констанц?
Я приподнялась на локте.
– Чем могу быть полезна?
Она потянула носом воздух, скривила губы на запах джунглей.
– Как вам известно, я провела последний час в поисках выживших судов Конгломерата в этом порту.
Я знала, что здесь много кораблей. Беженцы с территории человечества и полдюжины других рас, принимавших на борт механиков-драффов.
– Удалось найти?
– Нет.
Она стояла, сведя каблуки начищенных сапог, сцепив руки за спиной. Смотрела прямо перед собой. Не то чтобы по стойке смирно, но и без вольностей.
– Сочувствую. Что вы собираетесь делать?
Оконкво неуловимо сменила позу, напряглась и ответила:
– Я много об этом думала.
– И?..
– При таком развитии событий для меня предпочтительно временно вступить в вашу команду.
– Неужели?
Она опустила взгляд. Глаза у нее были ярко-карими, как блестящие каштаны, с золотыми искорками вокруг зрачка, и у меня что-то шевельнулось в груди.
– Хотя мне и больно служить на краденом судне Конгломерата, – добавила она.
– На краденом? – Я, стараясь не замечать трепещущих в груди бабочек, выдавила смешок. – Никто ее не крал, она ушла сама.
Оконкво оскалилась.
– Корабль могла бы не забирать. Почему бы извлеченному мозгу было не дожить жизнь в виртуальной реальности?
– А она вот не захотела. Решила иначе.
– И тем самым увела имущество флота.
Я села совсем прямо.
– У вас не слишком просвещенный взгляд. Вы сами, будь у вас выбор, не предпочли бы сохранить свое тело?
Оконкво застыла. Оглядела свой мундир и, сжав зубы, уставилась на деревья.
– Извините, я что-то не так сказала? – удивилась я.
– Вы не поймете.
– А вдруг?
– Это личное.
Из-за деревьев на краю порта выкатилась и проскочила у самых моих ног стайка маленьких драффов, каждый не больше ладони. Заметив нас, они замерли и поспешно шмыгнули обратно, под защиту многоствольного Мирового Древа. В их голосах звенели тревога и смех. Я проводила их глазами.
– Может, они впервые видят человека.
Оконкво сохранила невозмутимое выражение лица.
– Будем надеяться, что не в последний раз.
Минуту мы разглядывали друг друга – две женщины лицом к лицу на поляне, так далеко от родины.
– Вы в самом деле хотите вступить в мою команду?
– Это представляется мне наилучшим способом послужить Конгломерату.
– Что вы умеете?
Оконкво чуть расслабилась, опустила плечи.
– В академии специализировалась на тактике сражений в космосе и на грунте. Могу консультировать вас при столкновениях кораблей и возглавить десант на планету, а в случае необходимости и в пограничных действиях.
– Значит, драться умеете.
– Да.
В ее голосе совсем не было хвастовства, простая констатация факта, убедившая меня больше любых пышных слов. Я оглядела ее с головы до ног. Во время войны эта женщина была мне врагом. Возможно, стреляла в меня. Но здесь мы за границей мелочных склок. Этика Дома Возврата всегда требовала оставить прошлое за спиной, а помнить о тех, кому нужна помощь. Сейчас спасать надо было целую человеческую расу, так что наш долг – забыть старые обиды и сотрудничать. А я, потеряв Альву Клэй, нуждалась в человеке с боевым опытом. Пусть даже этот человек злит меня, как эта Оконкво, что вечно смотрит на меня сверху вниз.
Я встала на платформе и протянула ей руку:
– Добро пожаловать на корабль.
После крошечной заминки – она собиралась отдать честь – Оконкво пожала мне руку.
– Благодарю, коммодор. Вы не пожалеете.
Я устало улыбнулась и коснулась повязки на лице.
– Как знать? Обо всех своих прежних решениях я жалею до сих пор.
В кронах зашумел ветер. Сухие листья по спирали летели к земле. Рука Оконкво в моей руке была прохладной и сильной. Будь эта женщина еще парой сантиметров выше, мне пришлось бы задирать голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Потому-то я вам и нужна, – сказала она, потупившись. – Может, помогу впредь решать благоразумнее.
Позднее я очутилась в лесу, среди корней Мирового Древа. Повсюду сновали драффы, как терпеливые паучки, починяющие нити паутины, а к запаху компоста под ногами я почти привыкла. Люси увязалась за мной, лицо ее было задумчивым.