не пробиться, свет предал, а изначальная тьма при малейшем ее применении превратит в бездушную марионетку… Я так старалась все это время не сдаваться, так всегда верила в лучшее и гнала уныние. И пусть сейчас я реально не видела никакого выхода, но он должен быть! Непременно должен!
И уж точно я не собиралась показывать своего ужаса. Хотя бы это я точно могла сейчас сделать.
— Знаете, что в происходящем самое смешное? — боюсь, моя усмешка вышла совсем уж издевательской. — То, что все вы искренне верите, будто изначальная тьма вознаградит вас за это прислуживание. А ведь, что весьма забавно, все вы первыми сгинете в ней, едва доведете свой замысел до конца.
— Возможно, — Нибрас с полнейшим равнодушием пожал плечами. — Но ты все равно ничего этого не увидишь.
— Как же противно осознавать, что именно вы — мой единственный кровный родственник, — презрительно не удержалась я, отвращение к нему сейчас пересилило даже ужас происходящего.
На миг Нибрас дрогнул. Даже показалось, что его змеиные зрачки на долю секунды стали нормальными. Но на мои слова он никак не отреагировал, все так же апатично говорил:
— Мы все благодарны тебе, что ты не погибла до сих пор, ведь тогда бы свет тьмы был безвозвратно потерян. Но сегодня все будет сделано правильно, и твоя смерть не только не уничтожит свет, но и вернет его нашей госпоже сполна. Для ритуала уже все готово. И в качестве нашей признательности тебе, мы готовы исполнить твое заветное желание.
— Дружно всем коллективом сдохнуть?
Но он снова будто бы меня и не услышал, продолжал:
— Мы позволяем тебе перед смертью увидеть того, кто для тебя важен. Впрочем, он же будет и последним, кого ты вообще увидишь.
Было слышно, как Призраки расступаются. В круг света у алтаря вышел Амир. Его абсолютно черные глаза не выражали никаких эмоций, лицо оставалось словно каменным. Я закусила губу, чтобы горько не разреветься. Холод тьмы через связь метки ощущался так, что мое тело оцепенело. Я даже не в силах была сказать что-либо! Но, боюсь, даже кричи изо всех сил, я бы все равно не смогла бы до Амира достучаться.
Нибрас отошел в сторону. Послышалось заунывное пение множества голосов в униссон на неведомом языке. Руны на алтаре засияли так, что осветили почти весь огромный зал, полный народа. Кроме Призраков тут хватало и обычных людей, даже несколько тех, кто участвовал в отборе. Но мой в панике заметавшийся взгляд замер сейчас на Амире.
Он подошел ко мне. Цепи тут же спали, но тьма по-прежнему парализовывала так, что я все равно сама и пошевелиться не могла. Пение становилось все громче, все сильнее сияли руны. Грубо схватив меня одной рукой за шею, Амир поднял над полом. Все, как в том жутком видении…
Перед глазами потемнело, я задыхалась. Не чувствовала уже ничего, кроме стальной хватки на своей шее. Я не могла вырваться, не могла остановить Амира, ставшего и вправду орудием изначальной тьмы. Но кое-что сделать я все же могла.
Мысли путались, сознание угасало, у меня оставались лишь считанные мгновения.
Это страшно и больно, но я все равно вот-вот умру… Так что терять уже нечего… Амир… Я приму всю твою изначальную тьму на себя…
Через связь метки тьма хлынула от Амира ко мне. Но я уже не ощущала ее холод, я лишь отчаянно надеялась, что не задохнусь раньше, чем получится осуществить задуманное.
Все оборвалось разом. На грани бессознания я даже не могла понять, что вообще происходит. Быть может, я уже умерла? Но почему тогда все еще чувствую себя материальной? Шея саднила, и дышать было пока больно. Перед глазами все плыло, так что, может, происходящее мне лишь чудилось.
Вокруг бушевала магия. Не тьма, нет. Та самая, прекрасно знакомая мне магия с серебристыми искорками — магия Амира… Я видела, как нападают Призраки, как Нибрас нещадно атакует изначальной тьмой. Но все эти потоки магии огибали меня, никак не могли добраться. А все потому, что было кому защитить.
И пусть один против всех, но сейчас он казался просто непобедимым. Черный Дракон Запада…
Я никогда не видела Амира таким. Леденящая ярость, но без какой-либо подпитки тьмой — это были лишь его эмоции, его желание отправить окружающих мерзавцев прямиком в бездну к их госпоже.
Перед глазами еще немного плыло и шея по-прежнему болела, но я все равно быстро восстанавливалась. Держась за алтарь, я поднялась на ноги. Так а что вообще произошло? Я переняла на себя изначальную тьму Амира, потом на какие-то мгновения отключилась… Но явно же мой замысел удался — Амир снова стал самим собой. Но в то же время, почему я тогда в своем уме? Да и не просто в своем уме, я сейчас тьму в себе вообще не чувствовала! Один лишь предательский свет, который затаился в самой глубине души.
Призраки дрогнули, их становилось все меньше — большинство попросту спасалось бегством. Уже и стены зала дрожали, норовя вот-вот обрушиться. Нибрас оставался последним из противников, но и он отлетел к стене и, кажется, потерял сознание от удара.
Но я даже толком обрадоваться не успела, как Амир вдруг сгреб меня в охапку. Обнял так крепко, что я чуть не ойкнула. Вот теперь я даже не пыталась сдержать слезы. И вправду ведь думала, что все кончено, Амир навечно сгинет во тьме, а я умру…
— Какое-то чудо, да? — прошептала я сквозь слезы, уткнувшись ему в рубашку.
— Ты — это чудо, — чуть отстранившись, Амир нежно взял в ладони мое лицо, покрывал легкими поцелуями глаза, щеки с дорожками от слез. Пока наши губы не встретились в порывистом, даже чуть отчаянном поцелуе.
И только сейчас я поняла, что именно нас спасло. Та единственная сила, способная противостоять изначальной тьме. А я все гадала, как же ее проявить, а оказалось так просто и сложно одновременно. Наверное, в том и суть любви, что другой человек становится дороже тебя самого, и ты искренне и без тени сомнений готов даже умереть, лишь бы только его спасти… Я забрала через метку тьму, но она не поработила меня, вообще исчезла. И я чувствовала, что сейчас и в Амире нет ни капли изначальной тьмы, только его собственная магия.
— Нужно выбираться отсюда, — Амир обеспокоенно оглядел темный зал. — Даже если Призраки не вернутся с подмогой, то запросто подземелье обрушат, чтобы нас тут с тобой заживо похоронить. Ты как?
— В порядке, все хорошо, — я инстинктивно коснулась шеи, без какого-либо вообще намека, но Амир аж в лице изменился. Порывисто прошептал:
— Прости… Прости, если можешь… Я совершенно не осознавал, что делал… Поверь, я бы никогда…
Я приложила палец к его губам:
— Амир, я знаю, что это был не ты. Это все тьма. Так что просто забудем об этом. Тем более у нас еще есть одно очень важное дело.
— Помимо выживания? — усмехнулся он.
— Ты, наверное, не знаешь, но сейчас идет последнее испытание отбора. Всех закинули в тьму, и именно это стало для тебя последней каплей. Свет хоть и вывел меня прямиком сюда, но это уже дела культа, отбора не касаются. Я не знаю, выбрались ли уже из тьмы остальные участники. Но нам, наверное, стоит поспешить. Согласись, как-то обидно после всего этого не выиграть? — я улыбнулась.
— Мне уже достаточно того, что у меня есть, — Амир ласково коснулся тыльной стороной ладони моей щеки. — И я безмерно благодарен уже за это…
Он не договорил. Резко нахмурившись отчего-то, Амир вмиг обернулся, толкнул меня… Я отлетела к самому алтарю, упала на пол, пребольно ударившись коленями.
Последовавший женский вопль был преисполнен отчаяния и ужаса. Появившаяся из тьмы Альмия мотала головой в полнейшем неверии. А вокруг оседали темные искорки ее воплощенной магии. Я мигом узнала, ведь прекрасно видела эту магию во время нашего Аграт Дай.
— Нет! Нет! — она кричала до хрипоты. — Так не должно было быть! Только не так! — и полубезумно забормотала, схватившись за голову: — Нет, нет… Изначальная тьма ведь даровала мне силу… На исполнение клятвы… А я… Что же…
В одно мгновение под ней начала разрастаться темная воронка. Истерично завизжав, Альмия пыталась выбраться, отчаянно цепляла за выбоины в полу… Тьма поглотила ее. Видимо, так и бывает с теми, кто не исполняет данные ей клятвы.
Меня даже потряхивало от увиденного. Но что вообще случилось? Ведь… Мысль оборвалась. Я закрыла рот рукой, чтобы не закричать, что есть сил. Амир…
Он лежал на полу за алтарем. Руки раскинуты, глаза закрыты… Он не дышал!
Я тут же кинулась к нему, опустилась на колени.
— Нет-нет, пожалуйста, — лихорадочно то хватала его за руки, то касалась лица. Слезы застилали глаза, от раздирающей душу боли хотелось просто кричать без остановки. И отчетливо чувствовалось, как постепенно начинает исчезать метка…
Амир спас меня… Спас от атаки Альмии… Видимо, никак иначе просто нельзя было… Меня оттолкнул и принял все на себя… А теперь…
Горько плача, я обнимала Амира. Держала так крепко, словно только так могла не позволить смерти его отобрать.
Я всегда верила, что выход есть, что обязательно должен быть… Но неужели сейчас его точно нет?… И это конец?..
Мерцание начало разрастаться постепенно, пока не охватило всего Амира. Магия, но какая-то странная… Метка! Метка восстанавливалась! Я отчетливо это ощутила! Что бы это ни было за мерцание, но оно возвращало Амира к жизни!
Резкий звук заставил обернуться. Сидящий у стены Нибрас как в трансе качался из стороны в сторону, монотонно хлопая в ладоши — настолько неестественно, словно он — марионетка. Голова запрокинулась, на губах выступила пена. Глава Призраков обмяк и замер недвижимый, будто неведомый кукловод оборвал все нити, отпуская свою жертву.
А сквозь полумрак уже был отчетливо виден приближающийся мужской силуэт.
— Знаешь, что я за все эти годы так и не смог понять? Как настолько жалкие и слабые существа смогли когда-то подчинить себе изначальную тьму. Для меня это так и остается величайшей загадкой… Но порою ведь не так уж и важно получить ответ, верно? — улыбка коснулась знакомого лица. — Зачастую куда важнее просто исправить эту несправедливость.