— Джорин… - презрительная усмешка Аланара не заставила себя ждать, но он пока все равно не мог перебороть собрата. — В который раз меня удивляешь. Честно говоря, я был уверен, что ты с ума сойдешь в незримом мире за восемнадцать-то лет, уверенный, что все люди твоего рода мертвы. Ан нет… Да и сейчас ты как-то не особо вовремя. Попугать меня решил? Думаешь, я поверю, что ты пойдешь на такие меры? — он даже засмеялся. — Ну раз все равно заявился поприсутствовать во время столь судьбоносного момента, может, заодно и расскажешь мне, каково это. Каково это предать свою собственную природу, отречься от изначальной тьмы, став эдакой нянькой для людей?! Ты жалок, Джорин! Жалок и ничтожен!
— Тебе никогда этого не понять, — Джорин говорил глухо, будто слова ему давались с трудом. — Есть то, что дороже изначальной тьмы…
— Ты не сделаешь этого, ты блефуешь, — Аланар явно начал нервничать, но перебороть у него не получалось.
— Дороже власти… — мерцание Джорина все усиливалось.
— Останови это! Ты же сам сгинешь вместе со мной!
— Дороже бессмертия…
Вопль Аланара оглушил настолько, что я едва услышала последнее слово Джорина.
«Семья» — звучало эхом в моих мыслях…
«Семья» — отражалось от багровых сейчас стен…
«Семья» — так и читалось в улыбке моего хранителя, последнем его взгляде на меня…
Мерцание достигло своего пика…
Эта воронка тьмы была куда больше и страшнее той, что поглотила Альмию. С жутким ревом тьма закручивалась, словно норовя втянуть в себя саму реальность. Смазанным пятном Аланар исчез в ней. Вместе с по-прежнему не отпускающим его Джорином…
— Нет-нет-нет… — слезы застилали глаза. — Не оставляй меня! Только не ты! Ты — мой единственный родной! Больше никого у меня нет!.. Джорин! Пожалуйста…
Все.
Воронка тьмы исчезла.
Навечно забрав моего хранителя… Но, видимо, только так он мог одолеть Аланара, только уведя его с собой в изначальную тьму…
Держащие меня цепи спали сами по себе. Пламя на постаментах стало обычным. В зале воцарилась неестественная тишина.
Кое-как встав, я подбежала к Амиру. Опустилась рядом, обняла его. Он дышал, он был жив… Я никак не могла остановиться, плакала беззвучно, горько. Все еще болью отзывалось, как оборвалась некая незримая тонкая ниточка между мной и тем, кто был мне родным. Пусть Джорин порой раздражал и даже злил. Пусть я не всегда его понимала. А ведь он просто делал все, лишь бы только меня уберечь… Несмотря на мои протесты и возмущения, несмотря на то, что я далеко не всегда его слушала. Он все равно любил меня. Все равно терпеливо и самоотверженно защищал.
Пусть я не знала своего настоящего отца. Но Джорин заменил мне его. Он стал моей семьей…
Когда Амир бережно обнял меня, я разревелась еще сильнее. Как странно, одновременно плакать от радости, что любимый жив. И в то же время плакать от горя, что погиб другой дорогой человек, пусть и не совсем человек.
— Я…я так рада, что с тобой все в порядке… — я никак не могла унять слезы, но объятия Амира словно бы отгораживали меня от всех бед, от всего горя. — Амир… Джорин… Он… — голос сорвался.
— Я знаю, — тихо произнес Амир, успокаивающе гладя меня по волосам. — Они оба…
Я подняла на него ошарашенный взгляд, голос сам собой сбился на шепот:
— Инитар?..
— Он отдал свое бессмертие, чтобы сохранить жизнь мне, мы же магически были связаны. Инитар растворился в изначальной тьме, как и Джорин. Но, видимо, лишь через собственную гибель твой хранитель мог одолеть Аланара, только уведя его с собой в последние мгновения своей жизни.
Вот, что значило то мерцание… Бессмертие. Бессмертие, покидающее хранителя… Потому-то Джорин и держал Аланара так крепко. Зная, что сам канет в изначальную тьму, намеревался увлечь противника за собой…
— Знаешь, сколько себя помню, я все пререкался с Инитаром. Ни разу не сказал, как я ему признателен, как он важен для меня. Мне всегда казалось, что все равно еще найдется для этого время… — Амир невесело усмехнулся. — А в итоге не успел сказать ему ни слова.
— Мне кажется, он знал, они оба знали, — я очень хотела в это верить.
Амир ласково взял в ладони мое лицо, едва уловимо коснулся губами заплаканных глаз, влажных щек, будто понукая перестать плакать.
— Пусть я и не мог толком очнуться, но слышал все происходящее. Ты говорила, что ты одна, что больше никого у тебя нет. Кристин, но ведь это не так.
Мне очень не хотелось говорить об этом сейчас, но я все же ответила:
— Амир, после всего случившегося я точно знаю, что не смогу пройти посвящение изначальной тьмой. Свет сразу меня предаст. Даже если мы с тобой выиграли отбор, я все равно не стану императрицей. Но ты не подумай, я прекрасно понимаю, как важен для тебя престол, пусть и с другой спутницей и…
Амир не дал мне договорить, нежно-нежно коснулся губами моих губ, обрывая слова. Улыбнулся, но взгляд оставался очень серьезным.
— Знаешь, я тоже кое-что понял за это время. Ты была в какой-то мере права, я слишком самонадеян. Так что я явно переоценил свои силы и для роли императора никак не подхожу… — с демонстративной удрученностью вздохнул, но тут же хитро мне подмигнул: — Но вот ведь какое везение, у меня на примете есть просто идеальнейшая кандидатура на эту роль.
Я не удержалась от улыбки:
— А я в свою очередь знаю одну девушку, которая составит для него подходящую пару. Эта девушка, правда, немного робка и наивна, запуталась в своих чувствах, но я уверена, она многое успела осознать и сделать для себя правильные выводы.
— Ну вот видишь, проблема легко решилась. Но если мы с тобой хотим поприсутствовать еще на их коронации и свадьбе, то пора бы выбираться отсюда, а то зал этот обрушится в любое мгновение.
— Да, конечно, идем, — спохватилась я. — Амир, но я почему-то больше не чувствую тяжести магической клятвы. Только как так? Я же ничего не сделала, чтобы одолеть культ.
— Джорин сделал. Если можно так выразиться, он отрубил голову этому змею. Как я понял, Аланар изначально был эдаким кукловодом. И без него культ перестанет существовать. А учитывая, что вы с Джорином магически связаны, его поступок отчасти стал и твоим. Потому и выполнена клятва.
К выходу Амир понес меня на руках, хотя я и протестовала. И казалось, мы не из подземелья выбираемся на поверхность, а из кромешной тьмы к вечному свету. Все-все это остается позади…
А в Чертогах царили хаос и ликование. Как выяснилось, наши хранители успели предупредить Тайрона и Грона. Объединенные силы верной Тайрону стражи и партизанящих эльмарийских магов ударили по служителям культа, когда те бежали из подземелья. Победа не далась легко, но была одержана. Все-таки верно сказал Амир: как только змею отрубили голову, он долго не просуществовал.
Но даже во всем этом хаосе все равно подводили итоги последнего испытания. Только мы с Амиром, получается, выбрались из тьмы самостоятельно. Остальных участников пришлось местным магам спасать. Альмия погибла, Вейран был схвачен среди приспешников культа…
Нас объявили победителями отбора.
Ну а мы объявили, что отказываемся от этой победы.
Эпилог
Амир
В доме целителей после сражения с культом и так было переполнено, но Тайрону все же выделили отдельную комнату. Тот уже был в сознании, жизни ничего не угрожало, но выглядел друг пока не самым лучшим образом. Лежал на узкой кровати, бледный и весь в повязках. Амир кое-как уговорил верховного целителя позволить ненадолго с Тайроном пообщаться.
— Я не достоин, ты же знаешь, — хмурился Тайрон, выслушав друга.
— Но если не ты, то кто? — возразил Амир. — После того, как всех участников отбора пришлось вытаскивать из тьмы, ни один из них не рвется рискнуть пройти полное посвящение. И почему ты не достоин? Ты все последние годы оберегал империю, сам оставаясь в тени. Причем делал это совершенно бескорыстно, даже не помышляя о власти. Назови мне сейчас хоть одного, кто достойнее тебя.
— Ты, — Тайрон ни на миг даже не задумался. — Амир, ты же так стремился к этому. Я вообще ушам своим не поверил, когда узнал, что ты отказался от победы.
Амир улыбнулся. Сейчас казалось даже странным, что когда-то и вправду был так одержим стремлением к власти.
— А зачем мне все это без Кристины? Стать правителями можно, лишь пройдя посвящение изначальной тьмой, а в этот раз к тому же истинное, сам же знаешь. А Кристине теперь вообще даже лишний раз ко тьме приближаться нельзя. Из-за того воздействия Аланара свет сразу же предаст, убьет ее, чтобы высвободится. А без Кристины не нужен мне престол. Вот ты сам бы какой выбор сделал в такой ситуации: власть или Тамилла?
— Тамилла, конечно. Но еще далеко не факт, что она сама согласится на все это. Ей до сих пор сложно смириться со всем произошедшим, — Тайрон помрачнел. — Очень сомневаюсь, что она отважится пройти со мной посвящение. Амир, я понимаю, что движет тобой и уважаю за этот выбор. Но я столько лет скрывал, кто я. Да я стыдился своего происхождения! Но я — сын своего отца и никуда от этого не денусь. Что, если я стану еще худшим правителем, чем он? Нет, Амир, прости, но я точно не достоин.
— Что ж, тебе виднее, — Амир едва сдержал улыбку, уж слишком хорошо знал своего друга. — Пусть все остается, как есть. Истинные метки только у двух пар. Но я ни за что на свете не стану рисковать жизнью Кристины, а ты считаешь, что недостоин. Получается, твой отец так и останется у власти, и престол по наследству перейдет к твоему брату. Что-то мне подсказывает, когда Гоар станет императором, нам точно придется сменить место жительства… Как насчет Эльмарии? Там вполне живописно. Я вдоволь налюбовался, пока Кристину в свое время разыскивал. Купим там два домика по соседству, станем этими…как их…
— Земледельцами, — теперь уже и Тайрон не сдержал улыбки. С усмешкой покачал головой: — Ты в курсе, что ты — манипулятор? Вот в такие моменты, Амир, мне и самому тебя убить хочется.