*** А. К. Боровков (1904–1962) – турколог.
12 июня 1948 года, Ленинград.
Дорогой Теодор Адамович,
Ваше письмо от 2-го получил своевременно, а вчера усмотрел в «Вечернем Ленинграде» объявление о диссертациях, которое и посылаю Вам для развлечения. Говорят, что объявление должно быть опубликовано не позже чем за десять дней до срока: номер «Ленинграда» опубликован десятого, так что все формально выполнено. Вчера же вечером был у меня Ольдерогге, чтобы окончательно распределить наши роли. Завтра он должен выехать на пять дней с отчетом в Москву, так что поглощен спешкой, но все же взял у меня посмотреть те части Вашей работы, которых у него нет…
Гасуб – поэт, с нашей точки зрения, малоактуальный, а по таланту средний, так что для отдельных переводов в наших общих изданиях малоподходящий. В конце концов, я прозанимался им не без удовольствия и написал статью, главным образом тоже в методических целях.
Вчера кончили с Виктором Ивановичем [Беляевым] основную «массу» экзаменов*: «провалили» мало, но в целом все же и радости мало. Если бы мог, давно бы бросил преподавание, ибо тратишь энергию, по существу, бесплодно. С некоей Карась** читаю теперь недавно полученную мною начальную хрестоматию Асина Паласиоса***, главным образом тоже в методических целях, для выверки текста. Кое-что поучительно. – Шлю Вам пожелание всего доброго. Больше до [защиты] диссертации писать не буду.
* На восточном факультете ЛГУ.
** М. Б. Карась (1922–?) – испанистка.
*** М. Асин Паласиос (1877–1944) – испанский арабист.
18 июля 1948 года, Ст. Келломяки.*
Дорогой Теодор Адамович,
пересылаю для Вашей коллекции два произведения одного «газетчика», коего лично не знаю, а имею о нем представление только по телефонному разговору из Москвы. Прилагаю и его письмо с некиим предложением […] Адрес Ваш я ему сообщил, но без всяких подробностей. Не надо добавлять, что никакой телеграммы в Москву я не посылал; очевидно, такая «литературная форма» понадобилась для заполнения соответствующего отдела**.
Здесь мы обретаемся с 3 июля, и я был бы доволен, если бы не необходимость по временам превращаться в Робинзона Крузо в связи со свойствами вновь выстроенной дачи. Несомненный плюс тот, что до осени могу оторваться от всяких издательских неприятностей, которые изрядно отравляли жизнь за последние полгода. Занимаюсь, главным образом, недоделанным В. И. Беляевым просмотром переводов Жузе из Якута*** для Баку и подготовкой своего эфиопско-сабейского курса****. И то и другое вне библиотеки закончить трудно. Для утешения читаю отложенные зимой арабские и неарабские книжки. Подумываю о докладе к 30-летию медниковской смерти на основе его писем к Розену, но материал скудный. Избавились ли Вы от гриппа, с которым уезжали?
Адрес обычный.
* Ныне пос. Комарово под Санкт-Петербургом.
** Речь идет о корреспонденции в «Комсомольской правде» от 7 июня l948 года, где фигурирует «телеграмма» о защите мной диссертации, будто бы посланная в Москву И. Ю. Крачковским.
*** П. К. Жузе (1871–1942) – русский арабист, по происхождению палестинский араб; Шихабаддин Якут (1179–1229) – арабский географ.
**** Имеется в виду курс лекций «Введение в эфиопскую филологию», прочитанный И. Ю. Крачковским в 1948/49 учебном году на восточном факультете ЛГУ (издан под тем же названием, Л., 1955).
25 августа 1948 года, Келломяки.
Дорогой Теодор Адамович,
Ваше письмо я получил своевременно. Надеюсь, летняя работа у Вас кончилась и, может быть, Вам удалось несколько передохнуть, что очень следовало бы сделать.
Я хочу оттянуть свое пребывание здесь до половины сентября. Хотя здесь неудобств очень много, но, по крайней мере, можно не видеть надоевших физиономий и прервать, хотя бы на время, всякие издательские разговоры. Чистовые листы 3-го издания моей книжки* постепенно печатаются, к сожалению, с некоторыми, не всегда удачными изменениями. Об «Истории арабистики» Издательство опять поднимает речь, но не знаю, будет ли это удачнее, чем в первый раз; к принципиальным изменениям я мало склонен.
Много работал над переводом Жузе из Якута, но без книг отделать ее нельзя (взять хотя бы гороскопы или стихи!). Копался с удовольствием, «поминая дни древние», над введением в эфиопскую филологию и сабеистику. Если Вас тянет к переводам, не взяться ли Вам за окончательную работу над историей Абу Ханифы**? В первой стадии этого можно, пожалуй, обойтись без большого количества книг.
Об осени, лекциях и прочем думаю без удовольствия.
* «Над арабскими рукописями».
** Абу Ханифа ад-Динавари (ум. в 895 г.) – арабский историк.
23 сентября 1948 года, Kellomaki.
Дорогой Теодор Адамович,
Ваше письмо я получил все еще на даче: пользуясь тем, что лекции я могу начать с октября, я решил «досидеть» до конца и переберусь только числа 28–29-го. Помимо своих эфиопско-сабейских штудий только читал всякие отложенные за зиму книжки. В сентябре немного стал писать: подготовил доклад о Медникове (к 30-летию смерти) и случайно возникшую статью о переписке П. Я. Петрова* с Белинским. Набросал и маячившую у меня в мыслях с прошлой осени «автохарактеристику» ученого (не для печати). «История арабистики» после длительных бесед со вторым редактором пошла в Типографию. (…)
Не думаю, чтобы текст Ибн Маджида так быстро можно было бы привести в надлежащий вид: слишком много там всяких crux'ов** (…) 3-е изд[ание] книжки*** вышло не без опечаток и с одним курьезным пропуском (…)
Всего Вам хорошего.
* П. Я. Петров (1814–1875) – русский санскритолог и арабист.
** Crux (лат.) – мука, бедствие.
*** «Над арабскими рукописями».
25 октября 1948 года, Ленинград.
Дорогой Теодор Адамович, рад был услышать, что Вы приступили к своим «процедурам»* и занимаетесь ими с утра до вечера; авось, количество перейдет в качество. Надеюсь, Старкова поставила Вас в известность, что ей вручены суммы, требовавшиеся для фотографии**, ибо на другой день после разговора с Вами мною был получен по почте некий гонорар, на который я всегда смотрю как на неожиданность и распределяю на «внеплановые» нужды. Ей же вручена для передачи Вам и грамматика Юшманова, отнюдь не дефектная и даже не разрезанная, которая попала в мои руки, можно сказать, столь же чудесным образом, доказывая, что иногда «эст модус ин ребус»***. – Я продолжаю несколько «страдать ногой» (воспаление связок) и поэтому избегаю излишних передвижений, а в настоящее время еще несколько простужен, но все же надеюсь преодолеть предстоящую довольно перегруженную неделю. Сегодня читаю сообщение о письмах Медникова Розену, а вообще поглощен распределением курсовых студенческих работ, ибо мои «помощники», несмотря на условие, ничего не сделали в течение лета и сентября и теперь все это приходится наверстывать с опозданием и спешкой. Много времени отнимает у меня «эфиопский» курс и, к сожалению, не успеваю, как предполагал, параллельно с лекциями писать его, так что к концу года и он будет у меня в сыром виде, как все прочее. Может быть, и тут «эст модус ин ребус», хотя мне и непонятный. – Подготовил для печати статью о письмах Петрова к Белинскому, но до доклада для университетской Сессии в конце ноября об Ибрахиме ибн Якубе**** все не могу дойти. – Изредка утешаюсь книжками: выписал из Москвы полученную там большую работу Никля***** об испано-арабской поэзии. Читаю с интересом, но все же это немного Хаммер XX века******. – На этих неделях предстоят заседания о применении биологии к востоковедению, на Факультете в среду.
Старайтесь несколько отдохнуть; кормят ли Вас там в меру?
* Лечению в Институте уха, горла, носа и речи в Ленинграде.
** Имеется в виду фотографирование рукописи «Книга польз об основах и правилах морской науки» Ахмада ибн Маджида для моей работы.
*** Est modus in rebus (лат.) – «Есть правило в вещах».
**** Ибрахим ибн Якуб (X в.) – испанский географ.
***** А. Никль (1885–1958) – американский арабист.
****** И. Хаммер-Пургшталль (1774–1856) – австрийский востоковед поколения романтиков.
23 декабря 1948 года, Ленинград.
Дорогой Теодор Адамович,
в своем письме Вы ничего не пишете про свои домашние дела. Посему мне хочется думать, что те осложнения, которые вызвали Ваш спешный отъезд, благополучно ликвидировались. Сам я, едва прочитав свой доклад, опять залег 25 ноября с осложнениями после гриппа и только на днях стал немного вставать. Температура упорно не снижается, и причину сего не могут разгадать. Ищут ее в почках и поэтому изводят меня всякими исследованиями. Моя «История арабистики» вся набрана (кроме указателей), около 18 листов, но проходит болезненно, и все еще не знаю, увидит ли она свет. Были корректуры кое-каких мелочей. О современной «кестион дю жур»* – реформе ИВАН Вы, вероятно, знаете от Старковой. Пока все находятся в выжидательном состоянии. Я больше всего боюсь, чтобы не возникла идея перевоза библиотеки и рукописного отделения в Москву. – У Заходера, если память меня не обманывает, находится работа не Хозайина, а Хади Хасана, которая в свое время при просмотре в Москве произвела на меня приличное впечатление**. Вашу статью в «Известиях» Географического Общества видел и бегло просмотрел; как будто бы в ней все благополучно. – Ковалевский отбыл в Харьков, и я получил от него письмо одновременно с Вашим. ИВАН продолжает вести с ним торговлю насчет квартиры, – по-видимому, власти не принимали как-то всерьез его намерения уехать, пока он фактически не отбыл.