Деми знала, что упадок затронул особняки, поместья и замки по всей Великобритании. Магов он коснулся не меньше, несмотря на то, что их аристократия еще имела реальный вес. Время господ и их слуг безвозвратно ушло. И даже магические города, имевшиеся почти в каждой стране, превращались в закрытые, малонаселенные общины.
– Думаешь, в этом тоже виновато проклятие? – спросила она Дрейка, с которым прогуливалась по пустым комнатам.
– В том, что магические города уже мало на что влияют? – уточнил он и почти сразу же ответил: – Виновато, но только частично. Раньше маги и волшебники ставили себя выше людей, мнили себя более совершенными существами, властителями миров. А Людвиг показал, насколько наши способности ненадежны и как просто их лишиться. Стоило ему пожелать, и светлые растеряли свои силы. После войны многие решили отдалиться или, наоборот, смешаться с людьми. Магия сейчас не применяется так часто, а кто-то вообще умудряется обходиться без нее.
– Опять намекаешь на меня? – улыбнулась Деметра, шутливо толкая его в плечо.
– Когда мы вернем вам силы, ты узнаешь, как это здорово – чувствовать, что магия течет по твоим венам и позволяет творить чудеса, – проговорил Дрейк без тени иронии. – Хотел бы я помочь Руби все здесь наладить. Вернуть Нью-Авалону былое величие и снова сделать Эмайн процветающим городом.
– Жаль, что ты не можешь присоединиться к Ковену, – честно сказала Деми. – Твой брат настроен не так оптимистично.
Возможно, именно оптимизм мог бы придать правителям сил. Его в последнее время не хватало и самой Деметре.
До собрания еще оставалось около пары часов. Не желая подвергать себя новым возможным опасностям, они решили переждать здесь. И после того, как магистр прислала чистую одежду, просто без толку бродили, общаясь и разглядывая «музейные» интерьеры.
Один из лакеев, встретившийся им по пути, предложил подать обед. Деми ожидала, что к ним за едой присоединится и Рубина, но стол накрыли только для двоих. Слуги ушли, оставив их в маленькой столовой.
Сумрак за высокими окнами сгущался, огоньки зажженных свечей колыхались от легкого сквозняка. Еда вновь показалась Деметре безвкусной, и она больше ковырялась в тарелке, отделяя салатные листья от овощей и кусочков тушеной говядины.
«Я трусиха», – внезапно решила она для себя. Она вспомнила о том, для чего вообще поехала в центр так рано. Для того, чтобы рассказать Дрейку правду. И вот, сейчас время было более чем подходящее, а она смотрела на парня и понимала, что просто… не могла. Не могла начать разговор, даже просто произнести вслух: «Наши отношения подстроили». И поняла, отчего год назад ни Дрейк, ни Рубина не сообщили ей о том, что встречались. Сказать правду совсем непросто, зная, что она точно расстроит кого-то.
– Чего погрустнела? – первым подал голос Дрейк.
Он уже расправился со своей порцией и потянулся за виноградом, уложенным вместе с другими фруктами на большом серебряном блюде.
– Есть кое-что, что ты должен узнать, – ответила Деметра.
И прежде, чем успела даже задуматься над своими словами, принялась рассказывать. Сначала сбивчиво, неуверенно, но затем все более связно и эмоционально. Деми вспоминала странные события с тринадцати лет и до позапрошлого августа, говорила о расчетливом плане и коварстве Ортруны, о том, как ей самой жаль…
Глядя на все более мрачное выражение лица Дрейка, она боялась лишь одного – момента, когда придется замолчать и выслушать ответ. И вместе с тем осознавала, что делала хоть что-то правильно.
– Я попросила Дориана не рассказывать никому, а он пообещал хранить мою тайну, – призналась Деметра в конце. – Тогда столько всего произошло, столько изменилось. Я думала, что план ведьмы уже ничего не значил, не хотела грузить вас и этим. Но я была не права. Ведь так?
– Ведь так, – подтвердил Дрейк, помрачневший еще больше.
А когда наступила та самая, страшная тишина, Деми обнаружила, как лицо ее парня вдруг стало похоже на лицо Дориана. Что-то едва уловимое в напряженных мышцах лба и рта, в чуть прищуренных глазах. И тот же самый опасный отсутствующий взгляд, от которого можно было ожидать чего угодно.
– Дрейк? – тихонечко протянула она, касаясь его пальцев. – Ты ведь сможешь меня простить?
Она не решилась бы заговорить с Дорианом в похожей ситуации. Но Дрейк… он ведь никогда не был таким?
Впрочем, когда он резко отдернул руку и в его глазах мелькнула все та же, чересчур узнаваемая, злость, Деметра поняла, что ошибалась. До этого она и подумать не могла о том, как братья на самом деле похожи.
– Да, смогу, – поспешно выговорил Дрейк, словно бы извиняясь. Однако лицо его при этом оставалось серьезным. – Осознать все сразу непросто. Мне нужно время.
– Я понимаю, – торопливо проговорила Деми. – Но для нас с тобой это ведь ничего не изменит. Только Руби нужно будет задуматься над тем, как…
– Руби нужно было рассказать об этом в первую очередь, – холодно перебил Дрейк, и опять Деметра услышала в его голосе стальные нотки. – Ведь именно на нее ведьма наложила чары, затуманивающие разум. Не следовало превращать это в ваш с Дорианом секрет! Вы не имели на это никакого права!
– Пожалуйста, прости меня, мне действительно очень жаль, – еще быстрее зашептала Деми. – Дориан здесь ни при чем, он просто…
– Просто что? Нашел еще один способ мне досадить? – спросил Дрейк, и кулаки его угрожающе сжались. – Для него это все игра, Деметра! Как ты не понимаешь? Забавная игра, в которой он мнит себя серым кардиналом, но не делает ничего! Только смотрит и смеется над всеми нами!
– Ты не прав насчет него, – покачала головой Деметра. – Это была не его идея.
– Теперь ты его еще и защищаешь, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес Дрейк.
Шумно выдохнул, закрыл на секунду глаза.
А когда открыл, то схватил стоящий перед ним стакан с вишневым соком и запустил его в стену. Раздался громкий звон. Стекло брызнуло осколками, светлая парча над стенной панелью окрасилась бордовым. Деми от неожиданности отшатнулась.
– Поговорим позже, – сквозь зубы сказал Дрейк, поднимаясь со стула.
И просто вышел из столовой, даже не удосужившись закрыть за собой дверь.
За более чем год отношений Деметра ни разу не видела Дрейка с такой стороны.
К залу Собраний Деми подошла чуть позже назначенного времени. Из-за всех последних событий этажи Канцелярии оказались переполнены. И она надеялась, что люди, донимавшие чиновников, были слишком заняты собственными проблемами, чтобы обратить внимание на ее покрасневшие от слез глаза.
Деметра остановилась перед дверьми зала, совсем не желая входить внутрь. Возможно, Шерл Прамнион и Рубина уже поубивали друг друга. А Дрейк наверняка поменялся с кем-нибудь из Штаба, чтобы больше ее не видеть.
Чей-то смешок послышался со спины.
Деми обернулась, уже зная, что увидит там Дориана. И знала, что его-то внимательный взгляд догадается о том, как она плакала весь последний час, спрятавшись ото всех в одной из комнат дворца.
– Я рассказала Дрейку, – сухо проговорила Деметра, отворачиваясь и не давая ему возможности сказать что-нибудь неприятное первым.
– А Кэрри теперь светлая волшебница, – в тон ей ответил бывший охотник.
Уже собираясь открыть дверь, Деми замерла и снова посмотрела на него.
– Что? – удивленно переспросила она, подумав, будто ослышалась.
– Что? – с холодной насмешкой передразнил ее Дориан и, протянув руку, нажал на ручку двери. – У нас проблемы. Но ты и так это понимаешь.
Вместе они вошли в зал.
И Дрейк – а он, конечно же, стоял с внутренней стороны двери – проводил их внимательным взглядом.
Шерл Прамнион в белом костюме тоже уже сидел на свободном месте, рядом с креслом Деметры. На него с подозрением поглядывали одетая в старомодное платье Рицци и пришедший в себя после нападения Ворона Кеннет Лителтон, со свежим гипсом на левой руке. Джорджиана нервно барабанила длинными черными ногтями по мраморному столу. И даже несмотря на то, что Рубина, по обыкновению, опаздывала, обстановка была крайне напряженной.
– Доброго всем вечера, – сказала Деметра, ощущая не страх, не грусть, не отчаяние, а какое-то истеричное веселье. Проблем вокруг нее стало настолько много, что она устала реагировать на них адекватно.
– Доброго вечера и вам, мисс Лоренс, – поддержал ее Шерл с довольной улыбкой.
– Чрезвычайно доброго, – процедил Кеннет Литтелтон, демонстративно кладя загипсованную руку на стол.
Оценив этот жест, Деметра предположила, что после нападения Ворона ее положение в Ковене в глазах темных стало еще более шатким. Седовласый маг Кеннет, считавший себя самым старым и мудрым правителем, уже записал ее в террористки и организаторы нападения наравне с Шерлом.
Заняв свои места, они подождали еще немного.
Когда вошла Рубина, в очередном алом платье из своей новой коллекции, Деми не стала прятать взгляд, а проследила за ее реакцией. Магистр оглядела всех присутствующих, лишь на секунду задержавшись на гроссмейстере Ордена Монтеры, после чего прошла к своему креслу. Что ж, сохранить самообладание у нее получилось отлично. Возможный приказ о казни младшей сестры временно откладывался. Деми немного расслабилась.
Но еще через мгновение Руби натянуто улыбнулась:
– Приветствую всех и вас, Шерл, в отдельности, – сказала она спокойным тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Могу я дать слово вам первому?
– По своему происхождению, положению и протекции одного из правителей с сегодняшнего дня я считаюсь полноправным членом Верховного Ковена, – объявил Шерл Прамнион так торжественно, словно ждал этого момента всю свою жизнь. Он поднял папку, лежащую перед ним, и тут же опустил ее обратно. – Здесь вы сможете найти все необходимые документы, подтверждающие легитимность моего вступления в должность.
– Да, благодарю вас, меня уведомили, – кивнула Рубина. Она говорила неправду, лишь для того чтобы сохранить лицо – Деметра не успела предупредить ее, – но делала это так естественно, что никто в зале не мог усомниться. – Расскажите же нам, кто вас пригласил и какие цели вы преследует