е.
– Что ж, уверен, вы знаете и это. Однако я сообщу остальным, с вашего позволения. – Шерл поднялся со своего места и посмотрел на всех свысока. – Как единственная светлая в Ковене, меня пригласила герцогиня Деметра Лоренс.
Деми встретилась глазами с сестрой, посмотревшей на нее, как на врага.
Она должна была просто выдержать это. Как Рубина, которая не растерялась, столкнувшись с неизвестными ей обстоятельствами. И все же становилось ясно, что сестры она лишилась.
– Она единственная поняла важность совместного диалога, – продолжал выкапывать ей могилу Шерл. – И предложила сотрудничество.
– О каком сотрудничестве вы говорите? – спросил Кеннет Лителтон.
– Магистр реабилитировала светлых и собиралась заключить с нами мирный договор. Но, я уверен, все здесь осознают, что договор не будет заключен на равных условиях, если мы не будем равны, – говорил Шерл. – Своим договором я лишь выразил нашу позицию. Светлые хотят вернуть назад свои силы. И если вы не считаете это справедливым, то ни о каком мире не может быть и речи.
– Могу сказать, что за эти дни мы сильно продвинулись в этом вопросе, – поторопилась вклиниться в диалог Рубина и указала на папку с бумагами, принесенную с собой. – Мы работаем с лучшими умами Нью-Авалона и не только, чтобы выяснить работу механизма, который…
– Который напал на нас сегодня в пабе? – перебил Кеннет и, подняв загипсованную руку, тоже вскочил со своего места. – Этана Брамса убили! И убил его, как вы выражаетесь, механизм! Не этот ли самый механизм, уважаемый магистр? Среди людей еще ходят слухи о некоем Вороне, которым управлял почивший Винсент Ларивьер. Еще мой отец мне рассказывал – прошлый магистр считал Ворона своим главным оружием на войне. Так как же вы объясните, мисс Вэлфорд, то, что этот механизм напал на горожан Эмайна? Может быть, и очевидно, этот механизм больше не находится в собственности Ковена?
– А вы уверены, что это тот самый механизм, мистер Лителтон? – с усмешкой заметил Дориан.
– А может, это вы как глава Штаба должны нам об этом рассказать?! – мгновенно переключился на него старик. – Этан Брамс убит, посреди важного разговора! Я – искалечен, и это для моих-то лет…
– Для ваших лет у вас явные проблемы со зрением, – перебил его Дориан, также поднимаясь на ноги.
– Господа! – попыталась перекричать их Рубина. – Господа, сядьте! Мы можем спокойно все обсудить?
Рицци громко и наигранно вздохнула. Джорджиана вообще будто была не здесь – она зачем-то отвернулась к окну и не проявляла никакого интереса к любимым ранее дискуссиям. Деметра поглядела на Дрейка, но тот смотрел на своего брата.
Шерл опустился в кресло.
– Как я понимаю, такие ситуации здесь нормальны? – шепотом спросил он, склоняя голову к Деми. – Понятно, почему на Нью-Авалоне царит бардак.
– Не вам говорить о бардаке, – тихо ответила ему Деметра. – Это вы украли Ворона.
Глава светлых хотел что-то ответить, однако его прервал грохот распахнувшихся дверей.
В проеме стояла Мия Лайз в светлом платье и с наброшенным на плечи пальто с белой меховой оторочкой – пальто это выглядело на ней едва ли не королевской мантией. По-благородному спокойный вид только добавлял этой женщине некой властности.
– Прошу прощения, – мелодично сказала она, проходя вперед и жестом руки закрывая за собой двери.
За мраморным столом возникла минутная пауза, спорщики замолчали и медленно вернулись на свои места.
– Кто вы? – спросила Рубина.
Ее голос прозвучал неожиданно громко в тишине.
– По своему происхождению, положению и протекции одного из правителей с сегодняшнего дня я считаюсь полноправным членом Верховного Ковена, – проговорила Мия традиционную речь и извлекла из-под своего пальто папку с документами. Она дошла до магистра и аккуратно положила папку перед ней. – Здесь вся информация обо мне, вы можете ознакомиться с ней. Мое имя – Юфемия Лайз. Я светлая волшебница и я очень рада присутствовать здесь сегодня. Куда я могу сеть?
Рубина, явно ошарашенная появлением еще одного светлого в Ковене, молча указала ей на свободное место.
– По чьей протекции?.. – только и выговорила она, явно не зная, что еще сказать.
– Джорджианы Ларивьер, – ответила Мия, садясь на предложенное ей кресло.
Леди Джорджи быстро кивнула, подтверждая ее слова, и принялась рассматривать свои ногти. Кеннет Лителтон злобно расхохотался.
– Я так понимаю, светлые решили открыто выступить против нас и собрать в Ковене свою коалицию? – сказал он сквозь смех, затем тяжело отдышался и воззрился на Рубину. – Опять молчите, магистр Вэлфорд?
– Госпожа Лайз, господин Лителтон, – мертвенно-спокойно проговорила Рубина. – Никто не будет против прервать собрание на перерыв?
Рубина умчалась куда-то, стоило ей только задать вопрос. Деметра отметила, что вместе с ней исчезли не только все три папки с документами, но и Дрейк.
Она попросила лакея подать ей кофе.
«С сестрой и Дрейком отныне ты можешь попрощаться», – вспомнила Деми слова Дориана. Жестокие и до ужаса правдивые слова.
Она не хотела даже думать о том, что Руби и Дрейк могли обидеться на нее бессрочно. В данный момент они, наверное, сидели в каком-нибудь пустом кабинете и придумывали план, как они делали это раньше все вместе. И сейчас могли бы, если бы Деметра не стала скрывать от них правду так долго.
Друзей у нее, очевидно, не осталось. Если не навсегда, то на время.
Деми украдкой наблюдала за Мией и думала о том, что в Ковене теперь собралось трое светлых против пяти темных. За время перерыва Юфемия Лайз успела разговориться с Шерлом и Кеннетом, ведя себя, по обыкновению, тактично и очаровательно. Рицци пила чай и уже с не подозрением, а с любопытством поглядывала на главу Ордена. Леди Джорджи продолжала молчать.
Собрание возобновилось через двадцать минут.
Магистр, хоть и выглядела рассерженной, сразу взяла обсуждение в свои руки, всем видом напоминая, что она здесь главная и потому больше не потерпит никаких склок. Рубина вновь продемонстрировала результаты исследований магов-ученых и заверила всех, что работа над возвращением сил светлым идет полным ходом. Значит, и необходимости в войне пока нет.
– Поглядим в течение оставшихся девяти дней, магистр, – согласился с ней Шерл Прамнион и казался при этом удовлетворенным ее рассказом.
Дальше слово взял Дориан Далгарт и тоже, вооружившись какими-то бумажками, со скукой в голосе зачитал отчет Штаба о нападении Ворона. Никто не смог выяснить, откуда он взялся, кому принадлежал и по чьему приказу действовал. Во время его речи Деметра специально смотрела на каждого члена Ковена, но не смогла заметить ничего подозрительного. И даже если организатор теракта находился среди них, так просто выявить его не получилось бы.
Джорджиана, которая числилась заместителем главы Волшебно-магической Канцелярии, с не меньшей скукой сообщила всем, что количество заявлений, прошений и даже судебных исков от жителей Нью-Авалона за последние дни сильно возросло. Кеннет, как глава этой самой Канцелярии, категорично заявил, что настроения горожан близки к бунту.
– Отсутствие светлой крови для лечения, нестабильность Штаба, какие-то непонятные мирные договоры со светлыми, землетрясения, теракты – терпение людей на грани, магистр, – сказал он. – Наводить порядок нужно прямо сейчас. Потом уже будет поздно.
– Как же я могу помочь работе Канцелярии, мистер Лителтон? – терпеливо поинтересовалась Рубина.
– Возможно, для начала добавите нам людей? – надменно предложила Джорджиана. – Служащие не справляются.
– Меня интересует, почему Волшебно-магической Канцелярией до сих пор управляют исключительно темные? – спросил Шерл Прамнион. – И у Деметры Лоренс, насколько я знаю, до сих пор не было своей должности?
Деми бросила на него короткий взгляд – она не могла понять, отчего глава Ордена снова заговорил о ней. Другой работы, за исключением присутствия в Ковене и поиска кандидатов, у нее действительно не имелось. Рубина объясняла это тем, что хотела дать ей больше времени освоиться.
– Своей должности нет и у меня, – немного обиженно заметила Рицци. – Хотя до этого я несколько лет работала секретарем в Штабе.
– Вас, дорогая моя, вообще не стоит допускать до настоящей работы, – сварливо отозвался Кеннет. – Секретарское дело – это то, что подходит вам идеально.
– Что вы имеете в виду под этим двусмысленным выражением, уважаемый Кеннет? – уточнила Рицци, прищурив глаза. – Поясните, пожалуйста.
– Я о вашей неполноценности, дорогуша, – как-то брезгливо отозвался старик. – Женщина, не являющаяся женщиной в полном смысле этого слова, не может считаться даже человеком. Не говоря уже обо всем остальном.
– Мистер Лителтон, я хотела бы напомнить вам о приличиях, – сказала Рубина. – Давайте вернемся к обсуждению более важных дел.
– Ах, что же может быть важнее обсуждения моего «венца безбрачия»? – неприятно рассмеялась Рицци. – Давайте, Кеннет, ужальте меня еще какой-нибудь своей колкостью. Очевидно, моя милая проблема сильно задевает вас за живое.
– О Абатис и Монтера, – пробурчал Кеннет, устремляя свой взор в потолок, – дайте мне сил наставить этих детей на путь истинный.
– Кеннет, ваше поведение уже переходит за все рамки дозволенного, – повысила голос Рубина. – Проявите хоть немного уважения к соправителям!
– К кому, вы сказали? – переспросил Кеннет. – К маленькой девочке на троне, к мальчишке-охотнику, к наивной глупышке-светляку, к алкоголичке-баронессе, к уродке-секретарше? К новоприбывшим светлякам? К кому я должен проявить уважение?
– С меня хватит, – со злостью и слезами в голосе воскликнула Рицци, вновь отчего-то взглянула на Шерла и резко отодвинула кресло от стола. – Сообщите, пожалуйста, когда и этот старик умрет.
Она вышла из зала, громко хлопнув дверью.
– С меня тоже, – высказалась Рубина и поднялась. – Вы без конца твердите нам, что дети никогда не правили на Нью-Авалоне! Но вспомните – Антуанетте Вайерд было восемнадцать, когда она стала магистром, Винсенту Ларивьеру – девятнадцать! Где же эта ваша преемственность власти среди старых и мудрых? Может быть, это просто вы слишком уж постарели… и слишком многое забыли?