Как мог Стефано винить старого друга за бесконечные подколки, если тот был прав? Стефано действительно едва сдерживал себя, чтобы не разбить бокал шампанского об пол. Может быть, хоть тогда Клио перестанет улыбаться Зайеду и посмотрит наконец на него.
– Она всегда была отличной танцовщицей, – вступил в разговор Кристиан.
На виске Стефано нервно запульсировала вена.
Он знал, что стоит за словами друзей. Знал это так же точно, как и то, что сколько бы шуток ни прошептал Зайед на ушко Клио, сколько бы он ни заигрывал с ней в этот вечер, для него она навсегда останется доброй подругой по университету.
Зато для Стефано Клио стала женой. И да, он хотел, чтобы Клио улыбалась ему одному. Только ему во всем мире.
Он знал, что может соблазнить ее. В этом не было сомнений. Каким бы мощным ядом ни отравил ее кровь Джексон, что бы она ни думала теперь о самой себе, всякий раз между Клио и Стефано вспыхивала безудержная искра. Всякий раз, когда они оказывались вдвоем в одном месте.
И больше всего он боялся проснуться следующим утром и увидеть, что взгляд ее изменился. Он хотел и боялся переспать с ней – такой хрупкой, какой сейчас была Клио. Ему не хотелось стать для нее очередным неверным решением, о котором она будет долго жалеть.
И в то же время Стефано мечтал, чтоб она была так же поглощена им, как он ею. Но если их свадьба была сродни сказке, то такое желание больше походило на шизофрению.
Во время свадебного танца Клио была сильно зажата. На лице ее будто застыла маска притворной вежливости. Казалось, надави он чуть посильнее, и она рассыплется в его руках на мелкие осколки.
Она почти не притронулась ни к одному из блюд и заметно покраснела, когда принесли огромный торт, который им нужно было разрезать вдвоем.
Каждый раз, когда Клио слизывала с ложечки сладкий десерт, Стефано подавлял в себе тяжелый стон.
– Пойдем, выпьешь с нами, – предложил Рокко, прерывая хоровод его мыслей.
Наверно, выпить сейчас – самое верное решение. Трое друзей стояли у края стола молодоженов. Самый дипломатичный и самый проницательный из них – Зайед – крепко обнял Стефано и неожиданно прошептал ему на ухо:
– Будь осторожнее, Стефано. Наша судьба не всегда подвластна нам, друг мой.
Стефано не знал, что ответить. Он понимал: что бы ни стояло за словами Зайеда, старый друг желал ему добра.
Их дружба – это единственное, что Серена не смогла разрушить в его жизни.
– Думаешь, я способен потерять голову от любви? – спросил он Зайеда.
– В том-то и дело, что нет. Ни ты, ни я не познаем счастья, которое обрушилось на Рокко и Кристиана. Возможно, нам это и не нужно. Но не разрушь то доброе и светлое, что так неожиданно вернулось в твою жизнь.
Совет друга еще звучал в голове Стефано, когда он притянул к себе молодую жену. Каждый мускул в его теле напрягся, когда Клио обвила руками его шею.
Маленькой грудью она прижалась к его груди. От нее пахло тонким ароматом духов, кожа ее была мягче шелка. В венах Стефано закипала кровь. Изящный изгиб шеи и худые плечи Клио манили его губы к себе.
Схватив ее за пучок волос, он слегка откинул ей голову назад, всмотрелся в бездну ее глаз… и испытал очередной шок.
– Постарайся расслабиться, мой дорогой муж, – тихо прошептала она, прижимаясь щекой к его щеке. – Мы же безумно влюблены, ты забыл?
От ее прикосновения Стефано действительно забыл все на свете. Он обхватил ее щеки руками, приподнял ей голову и снова всмотрелся в ее глаза.
Это была принцесса, сошедшая со страницы сказки.
Под ликование и одобрительные возгласы гостей он поднял молодую жену на руки и ступил на середину танцпола.
Клио никогда не думала, что может напиться на собственной свадьбе. Все эти годы Джексон так умело обходил разговоры о женитьбе, что Клио вообще начала сомневаться в возможности замужества. С учетом этого, сейчас ей было приятней считать, что она напилась от счастья. Она чувствовала себя викторианской девственницей на борту пиратского корабля, которую вот-вот возьмут силой.
Она подписала договор на условиях Стефано. На самой свадьбе она так искусно всем улыбалась, что теперь у нее болела челюсть. И, насколько это было возможно, она старалась подавлять в себе желание каждый раз, когда чувствовала прикосновения Стефано, поцелуи его горячих губ.
Ее пугало, что в какой-то момент она действительно стала чувствовать себя женой. По крайней мере, она ощущала какое-то новое, неведомое до этого чувство. Словно познала новую себя. Чего никак нельзя сказать о Стефано, который как будто отдалился и закрылся от нее.
Что стало тому причиной? Возможно, вид обручального кольца на ее пальце отталкивал его. В том числе поэтому Клио потеряла счет выпитым бокалам шампанского. Алкоголь развеял страх, который давно стал привычным.
Ей так долго хотелось перестать бояться и стать свободной.
Она мечтала стать той прежней Клио, пусть даже и с помощью шампанского. Даже предвкушение завтрашней мигрени не могло ее остановить.
Она была счастлива танцевать с Рокко, затем с Кристианом; счастлива смеяться над тонкими шутками Зайеда. Клио понимала, что Зайед делает это из жалости – он знал, что ее новоиспеченный муж не сможет выдавить из себя улыбку, не сможет общаться с ней, как ей того хочется.
И все же Клио была счастлива.
Когда двери лифта закрылись, Клио вздохнула и сильнее вцепилась в руку Стефано. И вдруг ей показалось, что она услышала смешок. Подняв глаза, она не могла в это поверить. Он действительно смеялся.
Зверь, который весь вечер смотрел на нее ненавистным взглядом, как будто она была самой непривлекательной женщиной во вселенной, теперь заливался смехом.
– Что тебя так рассмешило, черт возьми? – спросила она, когда Стефано хоть сколько-то успокоился.
– Ты, bella.
– Я?… И что именно?
– Викторианская девственница на пиратском корабле, которую вот-вот возьмут силой? – вновь рассмеялся Стефано.
Жар ударил Клио в лицо. Неужели она произнесла это вслух?
– Я напилась, – протянула она, прижимаясь лицом к его груди. Ей нравилось слышать, как стучит его сердце. Он был таким большим и крепким. С ним Клио чувствовала себя защищенной. – Все, что я говорю сегодня вечером, завтра можно забыть, – сказала она. – К тому же я не викторианская девственница, а ты не пират.
– Это успокаивает, – ухмыльнулся Стефано, выходя из открывшихся дверей лифта. – Значит, и в этом мы похожи.
– «Повзрослевшие студенты вновь обрели любовь»? – процитировала Клио заголовок одной из газет. – «Судьба снова сводит бывших влюбленных», «Любовь побеждает время». Я готова отдать все на свете, чтобы Джексон просыпался по утрам и первым делом видел эти строки.
Неожиданно улыбка соскользнула с губ Стефано. Лицо его словно окаменело, а глаза так гневно блеснули, что Клио сделала шаг назад. Она испугалась, что он может ее ударить.
Но нет, это невозможно. Она знала, что Стефано не способен причинить ей боль. Как не способен поверить ей больше, чем новой случайной знакомой из бара, клуба или откуда он брал всех своих женщин.
Внезапно, но осторожно Стефано поднял ее на руки и пронес в одну из спален. Здесь он опустил Клио на пол, а когда ее повело в сторону – подхватил за талию. Не в состоянии подчинить себе собственное тело, Клио обмякла в его руках – крепких, как сталь.
Она попыталась высвободиться, но хватка Стефано была слишком сильной.
– Стой спокойно, Клио, – прошептал он практически приказным тоном, так что по спине Клио побежали мурашки.
Она вновь попыталась вырваться, но в итоге оказалась прижатой к его мускулистой груди.
Дрожь пробежала по ее телу. Она словно прижималась к горячей статуе. Его пальцы, теперь вжавшиеся ей в бедра, горели через тонкий шелк платья.
Этот жар выжигал ее изнутри, превращая кровь Клио в вязкий мед.
Она понимала, что тонет, но тонет в нем, и уже не пыталась спастись.
– Не буди во мне зверя, с которым ты не в силах справиться, bella, – прошептал Стефано за секунду до того, как обхватить губами мочку ее уха. – Я не сторонник воздержания. Тем более сейчас, когда у меня есть все права перед Богом и законом овладеть женщиной, которую я так долго хотел.
Волна электрошока пронизала Клио, мгновенно распространив пламя огня до кончиков ее пальцев.
Его бедра были как цементные колонны, его торс – стальная стена. Она ощущала его такую же стальную эрекцию.
Этого хватило, чтобы в секунду развеять хмельной дурман.
Облизав сухие губы, Клио сильнее прижалась к нему, насколько это возможно. Продолжая держать ее одной рукой, второй Стефано провел по ее животу – и выше, по груди, пока не обхватил ее подбородок.
Затем длинные пальцы скользнули ей по губам, и Клио едва не забыла, как дышать.
«Прошу, остановись», – хотела взмолиться она, но слова оказались слабее жгучего, почти животного желания.
– Приоткрой эти пухлые губы, Клио.
Она сделала, как он просил, и Стефано ввел палец в ее открытый рот. Она сомкнула губы, нежно посасывая его, играя с ним языком. Горячая влага выступила у нее между ног.
Продолжая ласкать его палец, Клио повернулась к нему спиной. Свободной рукой он крепко прижал ее к себе.
Стефано выругался – громко, грубо. Она почувствовала, как усилилась его эрекция между ее ягодиц.
Клио не смогла сдержать стон, когда его зубы впились ей в плечо. Боль и наслаждение слились воедино, когда он кусал и одновременно слизывал боль с ее чувственной кожи.
При этом он уже не давал ей пошевелиться. Теперь он позволял ей делать только то, что было нужно ему.
Когда он схватил ее за грудь, Клио ощутила очередной прилив влаги к своему лону. Откинув голову назад, она дала ему знак, что отдается его воле, его прикосновениям.
Возбужденный сосок жадно терся о его ладонь.
Прильнув устами к шее Клио, Стефано облизывал ее кожу. Клио извивалась змеей в его крепком объятии, не желая вырываться. Она терлась лоном о его мускулистое бедро, и это было настоящей пыткой. Между ног Клио ощущала почти болезненную пульсацию.