– Проходите, пожалуйста, – пригласила Клио. – Как прошел полет?
– Замечательно, – ответила мама. – Самолет Стефано такой удобный, и на борту есть все, что нужно.
Подгадав момент, Стефано подошел к Клио сзади и схватил ее за запястье:
– Сколько ты еще будешь бегать? – прошептал он, чтобы слышала только Клио. – Уже даешь распоряжения пилоту без моего ведома?
Все, что хотел сейчас Стефано, – это извиниться перед родителями, затащить Клио в комнату и потребовать объяснений. Или сначала овладеть ею, а уже потом допросить.
Потому что только страсть к непокорной жене была постоянной в его новой жизни.
За итальянскими блюдами, приготовленными поваром по просьбе Клио, родители вежливо обходили вопрос, почему их не пригласили на свадьбу. Зато мама без умолку спрашивала, где познакомились Клио и Стефано, как поняли, что любят друг друга, и, главное, планируют ли они детей. И если Клио старательно выдумывала ответы, то Стефано за весь ужин не произнес ни слова. Происходящее сильно действовало ему на нервы.
Все эти двенадцать лет, приезжая в Нью-Йорк, он жил в «Четсфилде» в одном и том же люксе. Но теперь в его жизни словно извергся вулкан, ущерб от которого было невозможно возместить.
Отец прервал ход его мыслей, положив руку сыну на плечо:
– Злишься на жену, что позвала нас?
Стефано автоматически закачал головой, как вдруг прочел в глазах отца понимание. Отец никогда ему не врал, ни разу в жизни.
– Знаешь, мы были бы счастливы, если бы ты приехал к нам хоть раз за все это время. Почему ты ни разу не приехал в Палермо? Зачем держался от нас на таком расстоянии?
Вопрос отца был пропитан такой болью, что у Стефано закололо в сердце. Скорлупа, которой он отгородился от всего мира, дала трещину.
Ведь отец понимал его, как никто другой на Земле. Отец точно знал, что творилось в душе Стефано все эти годы.
– Ты решил наказать нас за то, что мы пригрозили прекратить общаться с тобой? Неужели ты стал таким жестоким, сын мой?
– Нет, – сорвался ответ с губ Стефано, прежде чем он успел подумать. Но другого ответа отец бы не принял, ему была нужна только правда. Впервые за долгие годы Стефано было стыдно.
– Каким нужно быть человеком, чтобы лишить любящую мать возможности обнимать сына?
Укор в словах и голосе отца был слишком болезненным. Стыд и чувство вины наполнили душу Стефано в считаные секунды.
– Серена… – начал он. – Когда она ушла, я потерял веру в себя. В тот же день я стал чужим самому себе. Я стал другим и не хотел, чтобы вы это видели. Мне было стыдно перед вами. Я знал, что недостоин вас, раз предпочел вам эту женщину. Как я мог смотреть вам в глаза после того, как разбил все ваши мечты?
В глазах отца читалось понимание.
– А что потом? – все же спросил он. – Ты создал целую империю. Ты доказал себе и другим, что можешь достичь всего.
Стефано отрицательно покачал головой. На этот вопрос отца у него не было ответа.
– Неужели она взяла с собой все хорошее, что было в тебе?
Нет, она ничего у него не брала. Он отдал все по собственному желанию. Он не хотел хранить то, что в один прекрасный день снова сделает его уязвимым. В тот день он навсегда распрощался не только с юношеской наивностью, но и с добрым мальчишеским сердцем.
Он так старался вычеркнуть ее из своей жизни, но все же позволил ей победить.
Осознание этого холодом пробежало по его спине. Он будто питался ядом, которым Серена отравила его душу. И этот яд съедал изнутри все доброе и чистое, что было в нем.
Из-за него он лишил себя и родителей радости видеть друг друга.
Взяв руки отца в свои, Стефано произнес:
– Мне было стыдно видеться с вами. Чувство вины оказалось сильнее меня. Я хотел доказать себе, что снова достоин вас. Но потом я забыл все, чему ты меня учил. Я забыл, что в жизни действительно важно.
Кивнув, отец сжал руки сына в своих ладонях.
– Материнская любовь бывает слепа, – тихо произнес он. – А мне было больно видеть, в кого превращается мой сын. И знаешь… Клио – твое спасение, Стефано. Видеть рядом с тобой такую женщину – счастье для нас.
Что бы сказал отец, узнай он все подробности их брака?
Но если он действительно так сильно хочет Клио, что мешает ему сделать ее своей настоящей женой?
Эта мысль пришла как откровение.
Когда двери лифта закрылись и радостные родители поехали вниз, Клио извинилась и оставила Стефано одного. Он не стал ее останавливать, решив, что сейчас так будет лучше. Для начала нужно разобраться в самом себе, привести мысли и чувства в порядок.
Родители весь вечер только и говорили, что они с Клио созданы друг для друга. И каждый раз Стефано пытался взглянуть Клио в глаза, но она их отводила. Показывая родителям достопримечательности города, Стефано видел, что им куда приятнее смотреть на его жену. А больше всего они хотели увидеть Колумбийский университет. Ведь вся мировая пресса раструбила, что именно здесь начинались отношения Стефано и Клио.
Глядя на фасад университета, мама Стефано сказала:
– Сынок, вы будете с Клио даже дольше, чем мы с твоим отцом. А ведь нашему браку уже сорок лет. Я знаю, что вы продлите добрую традицию долгой и счастливой семейной жизни, которой так славится род Бьянко.
Мама не знала, что этими словами сыплет соль на старую рану, которую Стефано считал давно зажившей. Или, вернее сказать, забытой. Ведь для себя он решил, что в его жизни нет места женщине, как нет места и семейному счастью.
Все это время Клио разжигала в нем огонь, который он затушил навсегда. Она возвращала его на тропинку, с которой он когда-то свернул и не хотел возвращаться обратно.
И даже счастье в глазах родителей он считал слишком высокой ценой.
Стефано знал: боль, которую приносит любовь, того попросту не стоит.
Клио дала его родителям надежду, и это так жестоко с ее стороны. Теперь они снова верили в будущее, которое он не мог им обеспечить.
Но хуже всего, что на какое-то мгновение в это будущее поверил он сам.
Закрыв за собой дверь, Клио подошла к кровати. Чувство необъяснимой тревоги сковывало ее изнутри. Она открыла планшет, ввела пароль и посмотрела на банковский счет. Ощущая капли пота у себя на спине, она взяла оставленные на комоде бумаги.
Финансовые документы Джексона.
В глазах потемнело, когда она наконец обнаружила разницу в цифрах. Но это была не та разница, которую искала Клио. Дело касалось ее собственных финансов.
Джексон обокрал ее полностью. Он присвоил себе все ее деньги до последнего цента.
Ее тело обмякло в кресле, руки повисли, как плети. Зрение затуманилось, и цифры на экране превратились в размытые темные пятна. Почему только сейчас, почему не раньше?
Ответа не было.
Сегодня, когда она впервые за долгое время видела улыбку на лице Стефано. Когда его глаза вдруг засветились от радости. Когда ей наконец показалось, что она внесла перемены в его жизнь.
Ведь это все, что было ему от нее нужно. Ради этого он пошел на эту сделку, ради этого женился на ней.
И вот теперь…
Чтобы не упасть, Клио обеими руками держалась за кромку стола и уже не сдерживала слез.
Весь этот день был сродни поездке на американских горках. Сначала все выше и выше в небо, а затем сокрушительное падение.
С такой любовью смотрела Роза Бьянко на нее и на Стефано. Эта добрая женщина была уверена, что главное желание ее жизни наконец начало сбываться. Мечты, которые она лелеяла все эти годы, стали воплощаться в реальность. Если бы она знала, как далеко все это от правды.
Притворяться любимой женщиной Стефано было сродни наркотику, с которого Клио не хотела слезать. Она знала, что этот наркотик рушит ее жизнь и искажает реальность. Но отказаться от него была не готова.
– Тебе не стоило вмешиваться, Клио.
Услышав голос Стефано, полный злобы и ненависти, Клио вздрогнула. Но она сделала то, что считала нужным. Броня, что защищала его от мира, была наконец пробита. Какими бы ни были последствия, Клио их не боялась. Будь у нее возможность вернуться в недавнее прошлое, она поступила бы так же.
– Повернись и посмотри на меня, – скомандовал Стефано. – Сейчас тебе некуда бежать.
Сколько власти и самоуверенности было в его голосе. Но если он хотел напугать Клио, то добился обратного эффекта. Кто-то должен был показать ему, кем он стал. И напомнить, каким он был когда-то.
Не вставая с кресла, Клио повернулась.
– Я не вмешивалась, Стефано. И я не намерена куда-то бежать.
– Вот как? А мне кажется, совсем наоборот. Эти две недели ты только и делаешь, что решаешь все за меня. Откуда тебе знать, что мне действительно нужно? Это моя жизнь, Клио. И у тебя нет обязательств по отношению ко мне.
Он говорил так, как будто произносил проклятие. Как будто ему была противна сама мысль, что она делает что-то для него.
Все внутри Клио словно разделилось на две половины. Первая хотела извиниться и покаяться в содеянном, пока не вспыхнула буря. Вторая была готова оспорить свое место в его жизни. Ранить его так же, как он ранил ее.
Вставая с кресла, Клио распрямила спину.
– Возможно, как жена я и впрямь не несу перед тобой никаких обязательств. Все мои обязательства описаны в твоем проклятом контракте. Но что делать с другом, который желает тебе добра? Который хочет снова видеть твою улыбку?
Стефано сделал несколько стремительных шагов вперед. Длинные пальцы схватили волосы на ее затылке.
– В моей жизни есть три друга, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Ни один из них не лезет в мою личную жизнь. А других друзей мне не надо.
– Значит, все, что ты для меня сделал, – это…
– Это другое.
Клио хотелось рассмеяться ему в лицо. В эту секунду она как будто снова стала собой двенадцать лет назад.
– Послушай себя, – усмехнулась она. – Ты дал мне право лезть в твою жизнь, когда сам вмешался в мою. Это плоды твоего же урожая.
– Если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, мне придется отступить от собственных правил.