я свои слова этим ласковым жестом. – Высокомерная, стервозная, вот с таким самомнением, – Тим широко развел руки в стороны, показывая размер. – И знаешь, ты ведь просто так ничего не делаешь. Это тоже видно со стороны. В последнюю нашу встречу Оля просила помочь ей с переводом статьи. Помнишь, что ты ей ответила? А помнишь, на днюхе у Темы как ты себя вела? Протяни к тебе руку – и шарахнет током. А это играет не в твою пользу. Даже я… – ухмыльнулся он грустно и продолжил: – Не решался к тебе подходить. Мы слишком разные. До сих пор не знаю, что меня толкнуло согласиться. – Я опустила глаза, разглядывая мелкий рисунок на одеяле. А Тим задумался и покивал каким-то своим мыслям: – Но сейчас мне хотя бы стало понятно, почему ты такая. Это твоя защитная реакция, твой панцирь, который ты однажды надела и носишь не снимая.
Тимур прав. Я ядовитая, поэтому ко мне не хотели приближаться. И я совсем неидеальна. Неудивительно, что он меня избегал. И если бы не моя Сила, мы никогда не были бы вместе.
– И ты пробрался под него. Считала, что никому это не под силу, что он непроницаем. Я вот пытаюсь вспомнить, когда я последний раз с кем-то секретничала, делилась мечтами и рассказывала о своем прошлом. И знаешь что? Ты первый за много лет и единственный! Маринка не в курсе. И Артем.
– Он не знает ни о чем?! – искренне удивился парень и подался чуть вперед, ожидая подробностей.
Помотала головой из стороны в сторону и поджала губы:
– Мы тогда мало общались. У него вступительные экзамены, потом студенческая жизнь началась. Ему было не до меня. Дома почти не ночевал, оставаясь все чаще у друзей. Я… Понимаешь, родители меня не понимали, отмахивались. Мне было страшно, что и Тема сделает так же. Подумаешь, младшая сестра что-то там придумала. И меня раздирала обида. Он-то в гимназии остался учиться! За него родители переживали, чтобы он поступил на бюджет! Все делали для него. Меня затянула мясорубка, а его обошла стороной. И у меня не возникало никакого желания делиться своими переживаниями. Мы сблизились с братом последние два-три года и стали больше общаться. Но он до сих пор ничего не знает, и ты ему не говори. – Дождалась неуверенного кивка Тимура и перевела тему: – У тебя хорошие друзья, мне понравились.
– Мы же друзья. Я им доверяю, они мне. В альпинизме без доверия нельзя.
В моей жизни все складывалось наоборот. Я зареклась кому-либо доверять. Это качество испарилось вместе с добротой и искренностью, заставив меня спрятаться за непроницаемой стеной и никого за нее не пускать. И в этом Тимур был прав. Слишком проницательным он оказался.
Самый сложный момент в нашей семье меня многому научил, закалил и выковал новую меня. Мне пришлось рано повзрослеть. Уж как смогла, так и справилась с этой внезапной задачей. Тогда мне было не до психоанализа.
Придвинулась к Тимуру и прижалась к его мягким губам, ставя точку в этом нелегком разговоре. Вскоре я оказалась на лопатках, а парень навис сверху. После такого эмоционального откровения сбросить напряжение – отличная идея.
– Люблю тебя. С первого взгляда, как только мы познакомились, – вновь шептала я, когда он уже спал.
Я не готова произнести эти слова, глядя в глаза. Пока только так.
Я лежала рядом с Тимуром и чувствовала, как внутри скребет, – его острые честные слова обо мне неприятно кололи. Говорят, на правду не обижаются, но неприятное чувство не исчезало.
Он откровенно рассказал, как смотрел на меня раньше и кем считал. Прежде я не задумывалась, что Тимур видит меня такой. Слепо верила, что между нами все получится.
Глава 15
Следующий этап игры наступил неожиданно.
В университете началась сессия. Сперва зачетная неделя, потом экзамены – и все, последний семестр будет закрыт. Останутся только стажировка и диплом.
Я чуть не опоздала на зачет и подходила к кабинету, где уже кучковалась наша разномастная группа: кто-то с учебником в руке, кто-то с конспектами, кто-то довольный улыбался, потому что готов и совершенно не переживает.
Подходя к ребятам, махнула им рукой и встала у подоконника. Одногруппники оглядывались на меня и как-то странно смотрели, пока я искала тетрадь в рюкзаке.
Оглядела себя украдкой, проверяя, все ли в порядке с одеждой. Достала из кармана телефон и через фронтальную камеру проверила прическу. Тоже не к чему было придраться. А потом ко мне подошел наш староста.
– Ты из какой группы? Тебе назначили пересдачу вместе с нами? – спросил он, ставя меня в тупик.
– Никонов, ты совсем, что ли?
– Эмм… Мы встречались раньше? – он нахмурился.
– Несмешной прикол. Не мешай готовиться!
Парень смотрел на меня еще несколько мгновений, потом на его лице появилось узнавание и… непонимание.
– Юлиана, извини, не узнал, – растерялся он.
– Я уже сказала, шутка не удалась. – Я уткнулась в конспект. Но староста стоял передо мной, продолжая разглядывать, и я снова посмотрела на него: – Что еще?
– Это странно. Извини. Но я тебя правда сначала не узнал.
Кивнула, отпуская его.
Меня охватило необъяснимое волнение, а внутри все кричало: «Что это значит?! Почему не узнал?!» Медленно нарастала паника, как в каком-то фильме ужасов под нагнетающую мелодию. В тот момент я могла только беззвучно открывать и закрывать рот. Я смотрела в тетрадь, но не видела ничего, не разбирала выведенных аккуратным почерком слов. Могла только слышать, как шептались остальные: «Это кто?», «С нами сдает?», «Не помню ее».
Сердце в груди бешено колотилось от страха.
Подсознательно где-то глубоко я понимала, что дело в шкатулке. Хотела достать и заглянуть. Дернулась было к рюкзаку, но замерла. Коробочка уже давно пылилась в ящике стола, я перестала носить ее с собой.
Хотелось сорваться и бежать домой. Посмотреть, что случилось. Определенно что-то изменилось. Игра продвинулась. Без причины никто никого не забывает. И ладно бы это был один человек, но не двадцать же! Даже преподаватель, который уже открыл дверь и приглашал всех зайти в аудиторию, меня не узнал.
В аудиторию я зашла последней и заняла место за партой. Смотрела перед собой и не слышала ничего из того, что он говорил. Трясущейся рукой протянула преподавателю зачетку, когда он подозвал. Взялась за один из билетов, разложенных на столе, как преподаватель вдруг произнес:
– А вас я что-то не помню на своих занятиях. Вы из этой группы?
За спиной снова послышались шепотки.
– Из этой. Белокрылова, – трясущейся рукой указала ему на журнал, где имелся список группы.
Найдя мою фамилию в журнале, мужчина неуверенно кивнул. Записал номер моего билета и отправил готовиться.
Короткими заметками, но ответ на билет писала на автомате. Оказалось, часы подготовки не прошли даром. Когда я отложила ручку и закатала рукава, взгляд упал на татуировку.
«3. Столкнись со своим врагом».
Неужели это оно? Враг?
В этот момент преподаватель спросил:
– Кто уже готов?
Я вскинула руку и, не оглядываясь на остальных, заняла место напротив него. Получив в зачетку заветную надпись «зачтено», заверенную подписью преподавателя, я пулей вылетела из аудитории и понеслась домой. Бежала, не разбирая дороги, заскочила в автобус и в нетерпении переминалась у двери, схватившись за поручень.
Дома в прихожей обувь полетела в разные стороны. Прям в пуховике я бросилась в свою комнату. Выдвинула ящик стола и нащупала в глубине шкатулку. Достала и тут же ее открыла.
С первого взгляда все выглядело как прежде. Тяжело дыша, я сделала три шага назад и плюхнулась на кровать. Что же произошло?
Склонила голову, вглядываясь в свой камень с изображенным сверху кругом. Живая темнота внутри гипнотизировала. Она двигалась и окружала дрожащий маленький светлячок внутри. Душу. Внутри камня была закована душа каждого из нас.
В одно мгновение я словно оказалась там, внутри камня, став той самой белой точкой. Я висела в темноте, излучая слабый свет, а со всех сторон клубилась чернота. Пространства нет. Ничего нет. Ни потолка, ни пола, ни стен. Лишь пустота с черными облаками вокруг. Тьма нависла сверху, была под ногами, а я парила в невесомости в ее эпицентре.
Вынырнув, я сделала жадный вдох и огляделась. Я снова дома.
Сердце гулко застучало, а тело вновь будто парализовало. Что. Это. Было?!
Посмотрела на остальные камни. В них тоже что-то было иначе. Не так, как когда мы начали «играть». У Богдана пока все без изменений. Инессу и Машу окружила Тьма. А вот Никиту она почти поглотила, скрывая внутри себя. Светлую точку можно лишь с трудом рассмотреть.
А выбирался ли кто-то из камня? Хоть раз? Или темнота поглощала каждую душу, что попадала однажды в камень?
Внутренности скрутило, и меня затошнило. Положила ладонь на живот и шумно задышала.
«Что происходит?» – бился в голове один-единственный вопрос.
А в следующие дни все повторялось – меня не узнавали: ни одногруппники, ни преподаватели. Только родители, но и в маминых глазах я видела секундное сомнение.
Сдав последний зачет, я не выдержала и позвонила Марине. Мне требовались помощь и совет, а она единственная, кто знал мой секрет.
– Марин, привет!
– Приве-е-ет… – услышала в ответ неуверенный голос.
– Узнала?
– Юлиана?
– Ты меня помнишь? Или прочитала в телефоне имя звонящего?
– Нет. Но, видимо, мы знакомы.
А-фи-геть…
– У тебя какие планы на сегодня? Нужно увидеться.
Посомневавшись, подруга согласилась на встречу со мной, и уже спустя полчаса я звонила в ее дверь. Когда она открыла, в глазах читался вопрос. Она меня не помнила.
– Я Юлиана. Звонила тебе. Впустишь?
Марина неуверенно отступила, пропуская меня. Я остановилась в прихожей и засекла время на старых наручных часах с потертым напылением.
– Так кто ты и о чем хотела поговорить?
– Вообще-то, я твоя подруга. Но ты почему-то меня не помнишь. Скоро узнаешь, – проверила время на часах. Черт, минуты еще не прошло. – Давай подождем немного, а когда вспомнишь, я тебе кое-что расскажу.