– В магазине очередь, – пояснил Богдан, закончив разговор.
Он повесил голову, явно тоже перенервничал. Я продолжила вглядываться в дорогу за окном.
Не знаю, сколько я так простояла. Время будто перестало существовать. Мелкий сор и листья летали в воздухе. Я смотрела на прохожих внизу, на огни фонарей и светящиеся вывески.
Сзади раздался скрип отодвигаемого кресла, я увидела, как Богдан подскочил к столику, на котором лежала шкатулка. Тут же выглянула Инесса.
– Второй символ, – сказал Богдан шепотом, всматриваясь в шкатулку.
– Никита? – спросила я глупо.
Очевидно, что он, но вопрос вырвался сам собой.
Богдан бросился звонить другу, а я смотрела в шкатулку. В темном камне металась белая светящаяся точка.
Абонент был недоступен. В комнате наступила тишина. Никто из нас не знал, что сказать. Мы не ожидали, что все закрутится так быстро. За окном бушевал ветер. Никита оказался в своей стихии и подчинился ей.
Над городом висела туча. За две недели, что мы здесь, дождей ни разу не было. Наверное, ночью ливанет. Хм, Инесса пропадет в дождь? У нее же символ воды.
– Юлиана, так что вы прочитали? Что нам делать? Где искать орудие? – нарушил тишину тихий голос девушки.
– Я не знаю. Будем делать так, как нам написали. Разбираться по ходу дела, – безэмоционально ответила я ей. Пришло смирение, и в душе поселилась обреченность. – Нас всех это ждет. Я пошла вещи собирать.
Так и не поужинав, мы разошлись по комнатам. У нас ночью самолет, скоро за нами заедет машина.
Глава 4
Мы почти не разговаривали, находясь в ожидании неизбежного: скоро исчезнет еще один из нас. Долго ждать не пришлось.
Богдан ушел собирать вещи, свои и Никиты, а я помогла Инессе с Машиными. Справились мы быстро, умудрившись упаковать все в один чемодан. Затем подруга ушла в ванную, а я списалась с братом, он обещал меня встретить. На всякий случай отправила ему номера новых друзей. Вдруг я и правда пропаду в самолете, а Тема меня будет искать, так ребята ему расскажут все.
Мой чемодан уже стоял в прихожей. Я наводила порядок в комнате, чтобы занять чем-то руки.
– Инесса все еще в душе? Нам выезжать через двадцать минут, – заглянул Богдан.
Я посмотрела на наручные часы.
– Она уже полчаса… – медленно проговорила я, но не закончила.
Друг бросил испуганный взгляд на дверь в ванную комнату. Я заволновалась, и мы подошли к ней и прислушались: шумела вода. На громкий стук подруга не отозвалась. Я глянула на Богдана, он слегка кивнул, подтвердив мои мысли. Дернула ручку и открыла, как оказалось, незапертую дверь. Ванная была пуста.
Мы с Богданом посмотрели друг на друга и произнесли одновременно:
– Шкатулка!
В третьем камне светилась и дрожала белая точка. Когда кто-то попадал в игру, камень словно оживал. Становился не просто черным и бездушным, а наполнялся жизнью. Чьей-то жизнью. Одного из нас. Он обретал свет.
«Lapidem – камень», – пронеслось в моей голове, и я нахмурилась.
В этом был какой-то тайный смысл, возможно, даже ответ. Камень будто пленил душу, заковывал, каждому попавшему в него предстояло выбраться из черного мрака.
– Теперь и Инесса там, – едва дыша, вымолвила я.
Богдан покрутил шкатулку, собираясь с мыслями. Взял мою руку, которая безвольно висела, повернул и вложил в ладонь шкатулку:
– Думаю, следующая очередь моя. Встретимся в игре?
– Не, так не пойдет, – сразу запротестовала я, – я еще не готова! Богдан, давай займемся делом, соберем вещи Инессы. Прилетим домой и там еще подумаем.
Мне казалось, что, принимая шкатулку, я окончательно соглашаюсь на участие в игре, хотя, конечно, это все ерунда, просто подсознание не хотело мириться с происходящим. Но и отложить очевидное не представлялось возможным. Я жутко боялась момента, когда и мне придется подчиниться стихии.
Верный способ переключить мысли – заняться делом. За оставшиеся двадцать минут мы быстро распределили вещи по чемоданам и с небольшим опозданием все же выехали в аэропорт.
Я нервно тряслась всю дорогу в машине и наблюдала в окно за пасмурным темно-серым небом. Когда приехали в аэропорт, уже накрапывал дождь, духота сменилась приятной прохладой.
Водитель помог нам погрузить багаж на тележку. Чемоданов у нас было гораздо больше, чем вылетающих пассажиров. Нам пришлось заплатить за перевес багажа. В этот момент я стыдливо опустила голову, потому что это пришлось сделать Богдану – у меня денег на оплату даже половины суммы уже не было.
Как ни старался Богдан развлечь меня в полете разговорами, беседа не клеилась и сводилась только к одному – к игре. Мы обсудили еще несколько версий развития событий и договорились, что вечером я приеду к Богдану и мы вместе переночуем, а до этого остаемся все время на связи.
В воздухе я не исчезла. Мы успешно приземлились в родном Томске и получили наш многочисленный багаж.
Выходя из зала, мы слились с другими пассажирами, которые торопились встретиться с близкими. Богдан толкал тележку, я катила свой чемодан, который не поместился на нее. Пробираясь к выходу, я высматривала брата. Не найдя его, я остановилась и вытянула шею.
– Вы там учились или шопингом занимались? – раздался сбоку голос Артема, он не успел еще что-либо сказать, как я крепко его обняла. Брат удивился столь бурным эмоциям и отстранился. Посмотрел на пять чемоданов: – Откуда столько вещей, Юлек?
– Не переживай, в машину все должно поместиться, – я пыталась отшутиться. – Это Богдан. Мы ведь сможем подвезти его в город?
– Если место останется, – ухмыльнулся брат, перехватывая чемодан из моих рук и направляясь на парковку.
Пока укладывали багаж, успели промокнуть. Здесь тоже шел дождь.
– Вы как будто с собой привезли его. Еще три часа назад была прекрасная погода, прогноз не обещал осадков, – тут же пояснил Артем, заметив мой хмурый взгляд на небо.
В машине обогреватель быстро справился со своей задачей и не дал нам замерзнуть. Брат, само собой, спрашивал про поездку, обучение, Лондон и с интересом поглядывал то на Богдана, то на меня в зеркало заднего вида.
Когда машина остановилась возле незнакомого дома, я выскочила на улицу вслед за другом. Артем достал из багажника его вещи, пожал руку и сел обратно за руль. А я осталась стоять. Дождь капал, одежда снова намокала, но мне было все равно. Я смотрела на Богдана и боялась, что вижу его в последний раз.
– Подожди здесь, – сказал он и убежал в подъезд. Быстро вернулся и вложил мне в ладонь ключи. – Это от моей квартиры. Если я не выйду на связь, ты сможешь зайти и забрать шкатулку, – пояснил парень на мой вопросительный взгляд.
Я замотала головой и с отчаянием посмотрела в его глаза. Парень обнял меня и крепко сжал в объятиях. В тот момент я находилась на краю. Хотя рядом в машине сидел родной брат, казалось, что ближе Богдана у меня никого нет. Если он пропадет, я сорвусь в панику.
– Будем на связи, – успокоил он меня.
Быстро закивала в ответ. Богдан отпустил меня, взял чемоданы и пошел к подъезду. А я смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью, а потом вернулась к брату.
– У тебя точно все в порядке? Ты за последние дни и парой слов со мной не обменялась, – спросил брат и посмотрел настороженно.
– Все хорошо, просто некогда было.
Я продолжала смотреть на дверь подъезда, сжимая в руке ключи.
Артем выехал со двора, выдержал небольшую паузу и, хитро прищурившись, посмотрел на меня:
– Юлек, у тебя ухажер появился? – Он смешно поиграл бровями.
– Что?! – Вот уж чего-чего, а такого вопроса я не ожидала.
Он кивнул в сторону дома, от которого мы отъехали, определенно намекая на Богдана.
– Нет! Мы просто друзья.
Мы действительно успели ими стать. Я верила ему, а он не считал меня высокомерной стервой-заучкой.
– Уверена? Такими взглядами на «просто друзей» не смотрят. И уж точно не обнимают как в последний раз.
Я ничего не ответила и отвернулась к окну. Мне было тяжело отпускать Богдана. Я решила рассказать Артему о шкатулке. Я повернулась к нему всем телом, насколько позволяла посадка в автомобиле, и закатала рукава, готовясь к серьезному разговору.
Брат бросал на меня короткие взгляды, стараясь не отвлекаться от дороги. Изогнул бровь, подталкивая таким образом меня к действию. Я потерла левую руку, подбирая слова, и уже была готова открыть рот, как поняла, что смотрю на татуировку. А Артем… он будто ее и не замечал.
– Я хоть загорела? В Лондоне особо не до этого было, но все время стояла невыносимая жара, – несла я полную чушь и крутила рукой.
– Немного. У нас тоже было жарко, пока вы не прилетели, – поднял глаза брат, рассматривая небо через лобовое стекло. – Может, гроза будет.
Да, облака отливали гаммой красок от серого до темно-фиолетового. Артем прав: будет гроза.
Я выводила руками незамысловатые движения перед собой, стараясь привлечь внимание брата. Он смотрел на нужное место, но продолжал молчать.
– Может, татуировку сделать? Как думаешь? Вот здесь, – я показала пальцем в то место, где она уже была. В моем сознании, по крайней мере.
Артем пожал плечами.
Он определенно ничего не видел! И как я ему теперь все расскажу? Примет меня за дурочку, посмеется надо мной. Получалось, что надпись видели только я и ребята. Те, на ком игра оставила метку и привязала к себе.
Замолчала и села ровно в кресле.
Дома нас встретили родители. Мама обрадовалась моему возвращению и сразу побежала хлопотать на кухне. Папа за две недели не изменился. Вышел в прихожую и осмотрел меня высокомерным взглядом, будто я глупая мошка.
– Ну, привет. Стоило это того? Или зря Толя тебе оплачивал билеты? – спросил он.
– Стоило! – Я гордо задрала голову и прошла в свою комнату.
Вот и вернулась, называется.
Когда с расспросами и едой было покончено, я убрала чемоданы девчонок под кровать и позвонила Богдану. Когда услышала в трубке его голос, шумно выдохнула, даже несмотря на то что мы весь вечер переписывались в мессенджере и последнее сообще