Наконец, я осталась довольна и отпустила всех по своим делам. У меня их тоже накопилось — пришло время гулять с девчонками, позаниматься, и идти надиктовывать «Трактат о выборе коровьего мяса для кормления собак», благо освежила все в памяти. Но работать совсем не хотелось, общее предпраздничное настроение захватило и меня. Я с удовольствием смотрела, как дома украшаются разноцветными лентами, алыми бумажными фонариками, яркими флажками… Украсили и помост, так, что столбов почти не было видно.
Сам праздник начался, едва взошло солнце.
Соно разбудила меня незадолго до рассвета. Принесла новый наряд — темно-синюю юбку, белую рубаху и голубой жакет, отороченный заячьим мехом.
— Это тебе от принца подарок. Он всем в своем доме новую одежду подарил! Не забудь поблагодарить. И приведи себя в порядок! Косметикой совсем не пользуешься!
У меня на самом деле не хватало сил ни на то, чтобы накраситься, ни даже на то, чтобы крем на лицо нанести. Умылась — и ладно. Но среди местных женщин это вызывало неодобрение.
Пришлось повозиться. Пуховку и кисточки здесь заменяли шелковые мешочки разных размеров. Губы красили просто пальцем, который окунали в красную пасту. Я не решилась — кто знает, из чего её делали? Да и пудру… Дома часто читала истории про сурьму и цинковые белила. Но глаза слегка подвела, хотя пришлось немного повозиться — заточить лучину до остроты карандаша, чтобы подцепить краску и нарисовать стрелку. Соно очень заинтересовалась, но то, что я этим и ограничилась, вызвало её недовольство:
— Садись, сама все сделаю.
— Спасибо. Но не сегодня, — и, чтобы не обижать женщину, добавила, — У нас немного другие обычаи. Мне надо привыкнуть.
Себе же сделала зарубку: узнать, из чего здесь готовят косметику. Может, я зря волнуюсь?
Но все тревоги развеялись, стоило мне выйти за порог.
Деревня преобразилась. Выпавший ночью легкий снежок чуть припорошил улицы, хорошо скрыв грязь, но не тронув разноцветье украшений. Дети с визгами носились туда-сюда, играя в снежки. Взрослые с улыбками шли к центру деревни. А я отправилась к собакам — взрослые могли потерпеть, но щенки, зимой, пусть и в теплых будках…
— Куда ты? — перехватила меня суровая Соно.
Пришлось объяснять, что задержка в кормлении может стоить собакам жизни, не в доме же растут. Уличное содержание требует от хозяина немалой дисциплины. Соно поджала губы:
— Молитва Госпоже Черепахе скоро начнется. Не опаздывай!
Пришлось отложить прогулку. Но, как оказалось, Куен, зная все обряды, специально встала пораньше и уже привязывала рыжего щенка на место:
— Я только покормить не успела!
— Сейчас вместе быстро управимся, — успокоила я её, но для себя отметила, что ни один из учеников-мужчин не потрудился явиться на утреннюю кормежку. Тем хуже для них — самый главный экзамен они завалили. Проводник сам не поест — собаку накормит. Сам не ляжет спать, пока не проверена собака. Не будет отдыхать, если не уверен, что его питомец в безопасности.
К началу праздника мы успели.
На помосте, на ковре из шелковых лоскутков, поставили низкий длинный стол. В специальных глиняных вазах на высоких ножках, лежали пирамиды из фруктов: сушеная хурма, сохраненная сладкая тыква, дыня, яблоки. Горки разнообразных каш выстроились справа и слева: рисовая, простая и с добавками, ячменная. Всяческие сладости, в основном — печенье всех сортов и видов. Тягучий мед, который сильно загустел на морозе. Между всем этим великолепием стояли узкогорлые кувшинчики со спиртным, а рядом — крохотные, с наперсток, чашечки, их использовали вместо рюмок. Так же не обошлось без традиционных закусок — маринованных острых редиса, капусты, молодых побегов папоротника… Меня передернуло от воспоминаний о вкусе местной водки. К счастью, этого никто не заметил.
Я встала чуть в стороне — уважая традиции приютивших меня людей, сама совершенно не рвалась принимать участие в их обрядах. Ну не верила я ни в богов, ни во всесильное Небо, ни, тем более, в мелких духов. Соно попыталась затащить меня в толпу женщин, но я отстояла свою независимость.
Перед самым помостом встали мужчины. За ними — женщины. Я сразу заметила, что выстраиваются все по рангу — те, кто пользовался наибольшим уважением, занимал место возле самого помоста. А саму церемонию проводил Ёншин.
Для начала он отвесил три земных поклона в пустоту. Я не заметила ни одного изображения черепахи, сколько ни смотрела. Но людей это не смущало — они повторили за Ёншином и замерли, почтительно сложив руки на животе. Голову не склоняли, но стояли чуть согнув спину. У меня тут же заломило поясницу — я бы уже на третьей минуте пощады запросила.
После поклонов Ёншин долго говорил, рассказывая Госпоже Черной Черепахе о нуждах людей, и как они благодарны, что первая половина зимы обошлась без сильных морозов. Что снега выпало достаточно, и плодовые деревья не померзнут. И просил о дальнейшей заботе. В нужных местах он замолкал, а толпа подхватывала его последние слова, словно эхо. И снова кланялась.
Под конец принц налил в чашку вина, двумя руками придерживая крохотный кувшин. И расплескал на четыре стороны. Люди, на которых упали капли, даже не подумали стереть их с лиц, а блаженно жмурились. Это у них благословение такое?
Трижды Ёншин наливал чарку, и трижды выливал её. Пригубил только на четвертый раз, опустошив в три глотка. И закончил земным поклоном. А после повязал ярко-красный лоскуток под крышей помоста, и спустился вниз.
Люди словно ждали этого. Оказалось, каждый принес с собой яркий лоскуток. На некоторых виднелись старательно выведенные иероглифы. Вскоре навес превратился в подобие шатра шапито, так много оказалось то ли молитв, то ли подношений, я так и не разобралась в предназначении тряпочек.
А потом начался настоящий пир. На столы в центре деревни выставили все, что наготовили женщины за несколько дней. Огромные костры плавили снег, и мужчины торопились к ним, чтобы не замерзнуть сразу после состязаний — не смотря на холод, боролись полуголыми. Я заметила нескольких своих учеников — они с удовольствие стреляли, сражались на мечах, просто веселились… И ни один не вспомнил о привязанных к будкам собаках.
Мои девчонки свободно ходили между столами, то тут, то там получая кусочки. Я вздохнула — как ни билась, а отучить деревенских подкармливать собак вкусным не получалось. Люди явно считали их не простыми животными. В отличии от тех, что я отобрала для обучения. Вон, даже те, на кого возложена обязанность о них заботиться, забыли напрочь!
Зато прекрасно помнила Куён. Не обращая внимания на нарядную одежду, он схватила деревянное ведерко для каши и потащила его к печкам. Юмин, её верный друг и соратник, старался отобрать ношу:
— Дай мне! Я понесу!
Пришлось вмешаться:
— Перемажетесь! Идите отдыхать, оба. Я сама все сделаю.
Юмин было отступил, но Куен даже не подумала слушаться. Только ведро отдала. Но перед кормлением честно погуляла с щенками. Юмин составил ей компанию, так что управились быстро.
Мыть миски я детям не позволила — праздник все же. Испачкаются, от родителей достанется. А вот от меня досталось кое-кому другому.
Когда утром мужчины явились к будкам, их ждали уже накормленные собаки и чистый двор. Но совершенно не ждала я:
— Можете больше не приходить. Без вас управлюсь.
— Но принц велел научиться у вас всему.
— Считайте, что я плохой учитель, не способный донести до вас простую истину: у тех, кто работает с животными, нет выходных и праздников!
Они переглянулись:
— Вы из-за вчерашнего? Но ведь…
— Скажите, вчера лошади тоже остались голодными? И в их стойлах не убирались?
Мужчины смутились:
— Мы не подумали… Но ведь все обошлось?
— Нет, — я отставила миску, которую мыла и подышала на замерзшие руки, — Из всех, кто приходил ко мне за знаниями, только двое оказались достойными называться проводниками: Куён и Юмин.
— Эти дети?
— Да, дети. Их и буду учить. А вы убирайтесь. Упражняйтесь с железом, у вас это лучше получается. Но чтобы возле собак я ни одного больше не видела!
Они ушли, но почти сразу примчался разъяренный Туанхо:
— Ты что творишь, женщина?
— А что я творю? Кажется, у нас с самого начала уговор был — тех, кто не подходит, я отсылаю.
— Но сразу всех?
— А ни один не подошел! Туанхо, поймите вы все! Собаки — тоже живые. Коров вчера накормили, лошадей обиходили… А собаки? А ведь от них многого ждут! Хорошей охраны как минимум. И что я вижу? Ни один из тех, кто должен о них заботиться, не соизволил прийти и хотя бы покормить подопечных!
— Но ведь ничего не случилось! Один день…
— Что будет, если не покормить один день корову? Много ли молока получишь? А лошадь? Далеко уедешь на голодной лошади? Подростки и взрослые выдержат. Но у меня тут еще и щенки! Часть из них могла не дожить до утра: зима, уличное содержание, мороз. А у них даже жирка еще недостаточно!
— Это так серьезно? — задумался Туанхо.
Я вздохнула:
— Тут в другом проблема. Те, кто хотел стать проводником, наплевали на свои обязанности. Понимаешь? Им важнее оказалось поспать лишний час, или повеселиться, чем позаботиться о том, с кем собрался служить. Собака в паре — не бездушная вещь. Она должна верить и доверять человеку, только тогда будет работать с полной отдачей!
Туанхо кивал. Он понял, в чем дело:
— Я поговорю с принцем.
Ёншин казался спокойным, но в голосе иногда прорывалась сдерживаемая ярость:
— Ты обещала мне научить собак сражаться, как воинов!
— Нет. Я сказала, что попробую, — психанула я, — А вы, Ваше Высочество, обещали дать мне людей, для которых я подготовлю собак! Но из всех, кого я учила, подошли только двое, и те — дети. Нет, я понимаю, что в вашем мире уход за собакой делом почетным не является, но без отдачи не будет и результата! Мечи же вы свои точите, маслом смазываете, чистите… А собака — существо живое, в отличии от железки!