После появления внуков прическа снова менялась. В «дулю» закручивали уже все волосы и закрепляли специальным колпачком — символом мудрости.
Судя по возрасту, над нашими «гостями» уже несколько лет как провели обряд совершеннолетия. Но вот заколки не носил ни один из них. Мужчины просто собрали часть волос на затылке, закрепив ремешками. А еще вплели в прическу разноцветные бусины и красивые перышки. Я задумалась — такое подошло бы женщинам…
Да и одежда у мужчин оказалась щегольской — кожаные панцири не могли скрыть ярких цветов шелковых нарядов. Незваные гости словно подчеркивали свою красоту… и, надо сказать, они ничем не уступали поразившему меня Ёншну.
По деревне мы шли в полной тишине. Встречные люди оставляли свои дела и провожали процессию задумчивыми взглядами. А потом шли следом.
Мужчин в полной тишине вывели на площадь и поставили на колени. А потом примчался Туанхо и отвел их в дом принца.
Тишина взорвалась сотней голосов. Я ничего не разбирала в этом гвалте, и подошла к Винхо, который спокойно чистил коня Его Высочества.
— Не удивляйтесь их виду. Ёнмираны, они всегда такие.
— Кто?
Это слово иногда звучало в обиходе, но его значения до сегодняшнего дня оставалось за границами моего восприятия.
— Воины Магнолии. Ёнмираны. Дети знатнейших семейств. Вы что, действительно ничего не знаете?
Поняв, что я не шучу, Винхо даже коня чистить перестал. Бросил щетку в ведро и повернулся ко мне:
— Это плохо. Чтобы выжить в этом мире, вы должны знать о нем все. Надеюсь, ёнмираны не затаили на вас зла. Но собаку под защиту духов отдать нужно.
— Ничего не понимаю, — как всегда, когда дело касалось безопасности собак, я запаниковала, — Винхо, объясни нормально!
— По приказу Первого Императора, после обряда Совершеннолетия сыновья дворян обязаны явиться ко двору. Ранг отцов роли не играет. Это могут быть и дети министров, и тех, кто вынужден работать, чтобы прокормить семью. Явившись во дворец, юноша проходит экзамены по военному делу, каллиграфии, умении петь и играть на музыкальных инструментах, а так же складывать хянгу.
— Чего? — не поняла я.
— Хангу. Магические стихи. Вы и этого не знаете?
— Заклинания, что ли? — попыталась выяснить я.
Но Винхо махнул рукой и продолжил:
— Кроме того, очень внимательно смотрят на внешность. Юноша не должен иметь никаких врожденных изъянов и не уступать в красоте женщине. Только тогда ему позволяется стать Воином Магнолии.
— Ну, стал… а дальше?
— Их обучают воинскому делу, стихосложению, умению внятно излагать свои мысли, врачеванию, а главное — общению с духами! Ёнмираны пользуются их расположением, что совсем не лишне во время сражений. Ну, кроме того, юношей обучают мыслить широко, как и положено государственным мужам. Со временем именно из них получаются лучшие министры. Как военные, так и мирные.
— О как! — я переваривала полученную информацию, — Получается, что они — правая рука вана? О, прости — Императора…
— Да, — Винхо сделал вид, что не заметил моей оплошности.
— Тогда что они здесь делают?
— Мне тоже это интересно. Тем более, что пришел сам Хансо-ран.
— Это кто?
— В желтой одежде. У него еще на головной повязке нефрит. Хансо-ран пользуется влиянием у товарищей, даже поговаривали, что в следующем году он может стать предводителем ёнмиранов.
— Значит, там что-то серьезное затевается, — я передернула плечами, стараясь отделаться от неприятного ощущения.
В реальность меня вернула лошадь. Она фыркнула прямо в лицо и зашлепала губами., требуя угощения. Винхо рассмеялся:
— Ну и вид у вас… Ой, простите, учитель.
— Как-как ты меня назвал? Что-то не видела тебя на занятиях.
— Да я слышал все, о чем вы рассказываете. И понял, что с лошадьми примерно так же. Ты к ним с терпением и лаской, и они тем же отвечают… За науку — спасибо, — Винхо сложил руки на животе и почтительно поклонился.
— Подозреваю, ты и раньше это знал, — пробормотала я, — только не задумывался!
Но ничего не значащая болтовня не смогла отвлечь нас от напряженного внимания. То я, то Винхо кидали взгляды на дом, в котором скрылась делегация. В том, что за его стенами сейчас решается судьбы многих и многих, сомнений не оставалось. И когда тяжелая дверь распахнулась, выпуская принца и его гостей, деревня замерла.
Но ничего не произошло. Ёнмираны поклонились Ёншину и в сопровождении Туанхо направились к околице. Но, когда проходили мимо меня, Хансо-ран остановился.
Принц насторожился. Винхо подобрался. Рука Туанхо легла на рукоять меча, а ёнмиран крикнул, обращаясь к Ёншину:
— Ваше высочество! Эта женщина — ведьма! И этот черный демон рядом с ней накличет на вас беду!
Поднялся ропот. Взгляды стали колючими, словно и не жила я в деревне долгое время. Чтобы превратиться в толпу, людям понадобилось время, равное трем ударам сердца.
Нюта прижалась к ногам. Даша, почуяв опасность, вздыбила шерсть. А я приготовилась драться и погибнуть в неравной борьбе, потому что из боевых навыков у меня имелось только умение кидать нож.
Неожиданно рядом встал Винхо. Потом сквозь толпу пробился Сунунг. Лук в его руках был готов к бою, а наконечник стрелы смотрел в грудь Хансо-рана:
— Я скорее поверю, что это ты — колдун! — гулко прозвучал его голос.
А мои ученики пробирались ближе, и вскоре взяли меня в кольцо, не подпуская тех, кто поверил ёнмирану. Даже Куён попыталась подойти, но её вовремя перехватил отец.
Ёншин разборок не допустил:
— Даже если Стелла — ведьма, то она на моей стороне. А я не разбрасываюсь союзниками.
И толпа отступила.
Ёнмираны ушли. Деревня вернулась к повседневной жизни, но холод, возникший между нами, не рассеялся. Я все чаще натыкалась на ледяные взгляды, а во след собакам летело шипение. Больше всего доставалось ласковой Нюте — пнуть ротвейлера никто не решался. Дошло до того, что я перестала оставлять собак одних даже в доме.
В этой молчаливой войне мои ученики остались на моей стороне. Воины установили дежурства, так что будки с молодняком ни на минуту не оставались без присмотра. Так же, после того, как я нашла в миске Даши иглы, усилился контроль за кормами.
Принц не сразу заметил напряженность. Но когда понял, в чем дело, пришел в ярость. Его выступление деревенские запомнили надолго. И пакостить перестали. Правда, особой любви между нами тоже не возникло — слова Хансо-рана все еще звучали в ушах.
Визит ёнмиранов тоже долго не забывался. Из-за полной таинственности стали рождаться слухи. Одни утверждали, что воины Магнолии готовы поддержать принца, другие шептались, что они принесли Его Высочеству последнее предупреждение министра, и над головой Ёншина уже занесен меч палача.
Сам принц не опровергал, но и не подтверждал ни одну из догадок. А потом собрался и уехал, прихватив с собой Туанхо. Но перед этим долго убеждал меня не бояться и не бросать обучение людей:
— Поверь, твои знания важны для всей нации. Поэтому не только обучай, но и записывай все, что вспомнишь. И не беспокойся, твои ученики получили приказ охранять и тебя, и твоих собак. А о питомнике сама позаботишься.
После беседы с Его Высочеством я немного успокоилась. Все же те, кто у меня в учениках ходил, уже успели стать воинами. Многие из них носили в волосах заколку, а кое-кто и вовсе собрал волосы в знак появления внука. А из-за ранних браков дедушками здесь становились в полном расцвете сил. Так и получалось, что под моей командой оказался небольшой военный отряд из пятнадцати человек.
И работы нам хватило.
Деревенские не посмели ослушаться прямого приказа принца, так что и еду мы получали качественную, и навредить собакам никто не пытался. Но когда дело дошло до отбора недавно народившихся щенков, оказалось, что всех их какой-то мор выкосил.
Я перепугалась. Вакцин в этом мире не существовало, ветеренария, насколько я поняла, вообще находилась в зачаточном состоянии, и касалась больше коров и лошадей. Собак лечить в этом мире пока не додумались.
Я ввела строгий карантин. К молодняку входить теперь разрешалось, только сменив верхнюю одежду и переобувшись. Своих девчонок вообще посадила дома, выводя только там, где не бегали местные собаки. Прививки прививками, но кто его знает, что за зараза.
Успокоил меня Сунунг. Ворвался во двор, отбросил лук, с которым ходил на охоту и зло объявил:
— Нет никакой заразы! Эти… сами собак потравили.
— Ты о чем? Как это — потравили? Кто? — у меня в голове не укладывались слова лучника.
— Да вот так! Решили, что лучше убить, чем позволить вселиться в собак демонам!
— Бред! — ноги стали ватными, благо пхенсан оказался рядом, — Какие демоны?
— Они до сих пор помнят слова Хансо-рана. И считают, что он прав.
— А… что же делать? — впервые за все время я почувствовала себя по-настоящему беспомощной.
— То же, что и раньше, Мастер — учить нас и воспитывать тех собак, что есть.
А молодняк меня радовал. Отбраковать пришлось всего нескольких особей, так что сейчас в будках располагались десять служебников, и та палевая, за которую отвечала Куён. Девочка старательно выполняла свои обязанности, так что я только радовалась, глядя, как она обучает малышку тем или иным командам.
Остальные тоже не ленились. Щенки, ставшие крепкими подростками, отличались добрым нравом и хорошей психикой. А еще очень хорошо усваивали норматив. Так что к лету я планировала потихоньку ставить некоторых на рукав.
— Куён, твою Плюшку тоже будем на защиту ставить! Пусть она и ласковая, но постоять за тебя должна!
Клички щенкам давала я. Щенок Куён быстро отъелся, потолстел, так что пришлось даже на диету сажать. Понятно, когда «кабачком на ножках» выглядит лабрадор, хотя ему тоже не полезна такая кондиция, но для рабочей дворняжки лишний вес мог привести к катастрофе. Дисплазии я не желала ни одному из своих питомцев.
Так, день за днем мы дожили до весны. Растаял снег, прошла распутица, дороги между деревнями стали удобными, и по ним засновали путники. Крестьяне торопились возделать поля, и купцы доставляли им инструменты, беря взамен сухие целебные травы и оставшуюся соль. Женщины тоже не дремали — в плетеных коробах торговок лежали гребни, серьги, шпильки: долгой зимой их вырезали из дерева.