— Да мне все равно. Я думала, мы верхом поедем!
— Ну что ты. Лошади — это для мужчин. Садись!
Двое носильщиков подняли переднюю стенку ящика, предлагая мне залезть внутрь. Приставленная служанка подала руку, помогая сделать это изящно. Повинуясь жесту Соно, я позвала собак. Обе тут же устроились на свободном пятачке. Я пожалела носильщиков — мало им меня!
Внутри царил полумрак — свет с трудом пробивал заклеенные тонкой белой бумагой решетки с боков. Но я быстро поняла, что они поднимаются — паланкины оказались оснащены окнами!
Я тут же воспользовалась возможностью оглядеться.
При виде стражников, идущих впереди, прохожие жались к стенам домов или каменным оградам. Торговцы, расположившиеся прямо на обочинах, замолкали, но едва наш кортеж проходил, их голоса снова вплетались в общий шум.
Хотелось выйти, потолкаться в толпе, поглазеть на лотки, ощутить легкую прохладу разноцветных шелков… Но меня ждали в Храме.
Носилки покачнулись и твердо встали на землю. Дверца поднялась, и девушка протянула руку, помогая выбраться. Вовремя — у меня как раз начали затекать ноги. Да и душно оказалось ехать в бумажно-деревянном ящике.
Четыре стражника замерли, оглядывая окрестности. Служанки стояли справа и слева от носилок. Одну из них Соно приставила ко мне. Остальные четыре сопровождали её.
Носильщики застыли, припав на одно колено. А я не могла насмотреться на открывшуюся мне красоту.
Высокие, в человеческий обхват каменные столбы поддерживали крышу, крытую алой и черной черепицей. С приподнятых углов свисали алые и золотые кисти, а между ними покачивалась на ветру «музыка ветра». Бамбуковые трубочки едва слышно постукивали, создавая тихий аккомпанемент всему происходящему.
Тяжелые ворота, выкрашенные киноварью, приветливо распахнулись, и в сопровождении Соно я прошла между одетых в бело-черные одежды стражей. Под ноги легла приподнятая над землей дорожка из светло-серого камня.
— Не наступай, — успела шепнуть Соно, — Это «Путь Духов».
Я послушно сошла на обочину из такого же камня, но не покрытого замысловатым рисунком. И не сдержала любопытства:
— Что такое «Путь Духов»?
— Дорога, по которой имеет право ходить только Император, высшие военачальники в дни назначений, да Верховная Жрица.
Плавно изгибаясь, дорога вела в гору. Сделав девять поворотов, мы оказались у широкой лестницы, которая вела в сам Храм.
Высокое здание, напоминающее многоэтажную пагоду, словно готовилось взлететь на расправляющих крылья крышах. На каждой я рассмотрела какие-то фигурки.
— Духи-Хранители, — тут же пояснила Соно, — Тигр, Дракон, Феникс и Змееголовая Черепаха. Потом рассмотришь, нас ждут.
Чтобы подняться по лестнице, нам пришлось миновать две гигантские статуи сидящих львов.
— Киси! — не удержалась я от улыбки.
— Это собаки, — прошептала Соно и отступила, — Дальше иди одна. Тебя встречают.
На вершине лестницы, в окружении вооруженных женщин, стояла жрица. Ветер играл тонкой тканью её платья, так что, казалось, она утопает в белоснежном облаке. Дождавшись, когда я преодолею ступени, жрица моча развернулась и пошла вдоль стены, минуя главный вход. Стражницы окружили меня и повели следом.
За Храмом раскинулся целый город. Приглядевшись, я поняла, что это части одного здания, соединенный галереями, лестницами и переходами. Но проходить по всем не пришлось — створки голубовато-зеленой двери распахнулись, приглашая войти.
Навстречу мне из-за маленького стола поднялась женщина. Белизну её одежды оттеняли черные узоры, вьющиеся по широким рукавам и подолу.
— Приветствую тебя, дитя чужого мира.
Серебряные украшения в высокой прически качнулись. Бабочка, посаженная на пружинку, словно парила над цветком, и с каждым движением головы взмахивала крыльями.
— Приветствую и я тебя, Жрица, — попыталась я поддержать манеру разговора.
Она улыбнулась и пригласила меня присесть. Совсем молодая девушка, почти девочка, внесла поднос. На столе появились сладости — печенье, орехи в меду, сушеные фрукты. И чай. Жрица сама заварила его в зеленоватом чайнике и разлила по крохотным, чуть больше наперстка, чашечкам. И кивнула:
— Я понимаю, что обычаи другого мира отличны от наших. Не бойся нарушить некоторые устои наедине со мной — я пойму, если только это не сильно нарушит приличия.
— Благодарю, — пряча смущение за чашкой, я осторожно оглядела комнату.
Она мало отличалась от тех, что я видела во дворце. Разве что красных лент оказалось чуть больше. В домах они служили частью интерьера, поддерживали занавески или ширмы, но здесь их использовали иначе. Каждый сантиметр алого шелка покрывали золотые или черные символы.
— Это обереги. Я могу справиться почти со всеми вредоносными духами, но иногда хочется покоя, — жрица допила свой чай и протянула мне чашечку, придерживая двумя руками, — Не нальешь?
Горячий напиток заставил селадон помутнеть, но жрица не стала ждать, пока остынет. Поднесла чашку к губам, отпила и…
Керамика разлетелась на осколки, ударившись о край стола. Жрица хрипела, обхватив горло руками, словно её нечем было дышать.
Протяжно закричала бросившаяся к ней служанка. Через мгновения меня оттеснили в угол, но вскоре все закончилось: жрица вытерла лицо влажным полотенцем и позволила усадить себя обратно за стол. Взметнулся вышитый рукав:
— Все вон!
И пара темных глаз заглянула мне прямо в душу.
Два удара сердца я словно не жила. А третий вернул все на свои места. Только жрица больше не улыбалась.
— На границе лета и осени, чуть меньше года назад, Принц Ёншин последовал моему совету, и отправился к Жертвенному камню, что находится в самом сердце степей. Там он молился духам предков. И они оказались милостивы к своему потомку — на обратном пути Ёншин встретил тебя.
— Тогда уж, они оказались милостивы ко мне.
— Может, и так… Но я прошу тебя — не отпускай руку Императора! Тот, кто на вершине — всегда одинок. И это, наверное, правильно. И все же… Стелла, ты можешь сделать очень много для этой страны. И — для Ёншина. Настанет день, и он будет очень в тебе нуждаться. Прошу — будь рядом!
Я слушала эти откровения, и не понимала, чего хочет от меня эта женщина в белой одежде.
— Вообще-то, я очень хочу вернуться домой, — мой голос прозвучал робко, но был услышан:
— Император и я сделаем все возможное, чтобы это случилось. Но обещать — не могу. А пока… сдержи свое обещание. Воспитай для Императора воинов. Подожди. Вот, — мне в руку легли два плетеных из красных ниток кольца с затейливыми узлами и пышными кисточками, — пусть твои собаки носят эти обереги.
Я кивнула — что-то подобное в нашем мире одевали на шею собакам «от сглаза». Здесь верили в духов, а значит… лишним не будет.
Обратно в дворец меня доставили тем же способом — в ящике под названием «паланкин». У небольших ворот, ведущих во владения Соно, меня ждал Хансо-ран:
— Госпожа Стелла, ваша комната…
— Госпожа Стелла поживет у меня! — отрезала Досточтимая Кормилица, на мгновение показавшись в окошке, — А вам следовало бы поучиться уважению, ёнмиран!
Хансо-ран тут же сложил руки на животе и склонил голову. Так и стоял, пока наши паланкины проплывали мимо.
— Ну что за молодежь! — сокрушалась Соно, — Ну совсем не могут понять, что не может женщина жить в этих их казармах! Я поговорю с Его Величеством, он должен понять, что тебе, как главе ведомства, нужно отдельное жилье, а не закуток во владениях ёнмиранов!
— Его Величество сказал, что выделил подворье для моих нужд. Может, я туда перееду?
— Куда? Ты там была? Да и рано тебе еще самой… одной… в городе. Нет. Решено! Жить будешь у меня. И охрану к тебе приставлю, мало ли что. Времена нынче смутные.
Моего мнения не спрашивали, предоставив просто идти следом. Я предпочла не спорить — гнуть свою линию в чужом монастыре чревато.
— Но хоть взглянуть можно?
— Завтра. Сегодня отдыхай. Вот сейчас пообедаем… Голодная, наверно? С утра же не ела…
Время и вправду клонилось к вечеру. Из-за аудиенций мы обе пропустили обед. Но были дела и поважнее:
— Собак надо выгулять!
— Пойдем!
Невысокая плетеная изгородь отделяла кусочек сада — несколько деревьев на изумрудно-зеленом газоне.
— Вот это место подойдет?
— Здесь?
— Да. И не трудись убирать, для этого есть слуги. Как погуляете, тебя проводят!
С этими словами Соно удалилась, уведя за собой стайку девушек. Но одна осталась. Чуть согнувшись в привычном поклоне, она терпеливо ждала, пока собаки набегаюся.
— Спина не болит?
— Простите? — получила я непонимающий взгляд.
— Выпрямись, говорю. Спина, наверное, не железная, болит к вечеру?
— Нет, госпожа.
Решив, что тема неприятна, я её сменила. Но девушка на любые вопросы отвечала односложно, словно боялась сказать лишнего. И я оставила её в покое.
После прогулки девушка показала, как пройти в выделенный мне домик. Там уже ждали служанки с новым нарядом. К моему счастью, он оказался гораздо проще того, что мне пришлось носить на аудиенциях.
Умыться и переодеться в удобное — много ли человек для счастья надо? Служанки проводили меня к Соно и остались у входа. От собак они уже не шарахались, но оставить Нюту или Дашу за дверью я не решилась. Соно поддержала:
— Нечего им там сидеть. Чай, не чужие. Вот, угости их!
В плошках ждало свежее мясо. Но я отказалась:
— Рано им. Ужинать только вечером.
— Вечером, так вечером, — покладисто согласилась Соно, зная мое отношение к режиму, — а мы вот сейчас поедим!
Собаки все же получил свою долю — я дала им по кусочку печенья из бездрожжевого теста.
— Сегодня у тебя был тяжелый день, поэтому воспользуйся моим советом — отдохни как следует. Гуляй в саду, слушай музыку, можешь даже почитать — тебе принесут несколько книг. Но не работай! Поверь, тебе еще нескоро выпадет такое счастье — не сколько часов безделья! — напутствовала меня Соно, — А, и еще. Если явится этот… Хансо-ран, гони его прочь. Ты под моей защитой, и ему пока незачем тебя тревожить.