— А пока те, что есть, будут защищать вас. Чтобы вы потом смогли защитить остальных. Если не верите, спросите сами.
Я так и сделала. Собрала тех, кого предполагалось отправить на границу, и честно рассказала, что их ждет. К моему удивлению, не отказался ни один.
— Мастер, если наши жизни смогут защитить вас и ваше дело, мы готовы отдать их прямо сейчас.
И тут мне стало окончательно ясно, что понять этих людей я не смогу никогда.
Преданность считалась в Ранко обязательной добродетелью. Дети были обязаны сохранять верность родителям. Простолюдины — дворянам. Ученики — учителю. Слуги — господину. И все вместе — вану. Считалось, что тот тоже предан — Императору, но, как я уже убедилась, это было только официальной версией. На самом деле правитель Ранко оставался верен лишь своей стране, небу и четырем Духам-Хранителям.
Поэтому и не видели люди ничего необычного в том, чтобы отдать жизнь за питомник. И за меня.
Но я оказалась не готова к такому. Нет, я понимала, что готовлю и людей, и собак для реальной работы. Но именно этот выпуск воспринимала как своих преемников, будущий костяк Школы, её инструкторов и её будущее. И пустить все на самотек не смогла.
— Я поеду с ними.
— Что? — не понял меня Хансо-ран.
— Говорю, я поеду с отрядом к западным границам. Собаки сырые. Надо шлифовать.
— Наберешь новых, — пожал плечами ёнмиран.
Ёншин сказал то же самое:
— Ты только-только на ноги становишься. На кого оставишь остальных?
— Да сколько их там, этих «остальных»? Три собаки и пять человек?
— Но и за них ты несешь полную ответственность. Возвращайся к работе, этот вопрос больше не обсуждается.
А время соревнований приближалось. Правда, чиновники обозвали это на местный лад — экзаменами. И очень доходчиво объяснили, что за итоги своих учеников я несу личную ответственность.
Пришлось переехать в усадьбу.
Не потому, что испугалась. Но жизнь людей и собак напрямую зависела от того, как я их подготовила. А времени на шлифовку навыков почти не осталось. О чем я и сообщила возмущенной госпоже Соно. Кормилица Императора поохала, но согласилась.
После переезда неожиданно начались проблемы. Я уже привыкла к молчаливым служанкам, но им запрещалось покидать дворец без особой причины. Так что самостоятельность неожиданно оказалась неприятным сюрпризом.
Я попыталась вспомнить, как же обходилась без слуг дома. И неожиданно поняла: здесь это невозможно. Без посудомоечной машины я еще могла обойтись, но отсутствие стиральной превратилось в катастрофу! Возня с собаками, кормежка, купание, тренировки… Стирать приходилось на руках. Но и с этим я могла смириться. И даже с отсутствием горячей воды. Основная проблема заключалась в нехватке времени.
Я поднималась до рассвета. Проверка вольеров. Выгул. Кормление. Уборка. Я не оставляла без внимания ничего. Тренировки сменялись лекциями. Вечером я едва доползала до своей комнаты, мытье забирало остатки сил. А тренировки с Хансо-раном никто не отменял! Как и верховые прогулки — с некоторых пор моему учителю понравилось вывозить меня за город.
— Прочувствуте ветер. Смотрите на траву. Видите, как клонится она под его ударами? И как выпрямляется?
Высокая трава ни ни мгновение не оставалась в покое. Она волновалась, изгибалась… По её поверхности словно морские волны пробегали, одна за другой, вечное движение…
— Будь, как эта трава. Уклоняйся, уходи… и выпрямляйся! — иногда в такие моменты мой учитель переходил на простой язык, словно забывая о рангах.
Я старалась. Меч уже не казался таким тяжелым, и на лице Хансо-рана все чаще светилась улыбка. Мягкая. Она мне нравилась, и я очень старалась, чтобы увидеть её снова.
— Ты чего замерла? — отвлек меня от мыслей тревожный голос, — Болит что-то?
— Нет. Хансо-ран, взгляните… Трава не просто пригибается к земле. Она… отвечает!
Травинки с метелками семян выпрямлялись, и их кончики словно крохотные хлысты, били по воздуху.
— Заметили? Тогда повторяйте! — он казался довольным.
А мне эти занятия стали необходимы, как воздух. Рядом с Хансо-раном я ненадолго забывала, что нахожусь в другом мире и даже не тревожилась, что не смогу вернуться. В эти минуты реальными были только я, он, да бескрайняя разнотравная степь с яркими каплями цветов.
Хано-ран иногда собирал их для меня. Но, когда я сплела венок, рассмеялся:
— Видимо, вы еще не знаете. В Ранко вплетают цветы в волосы только сумасшедшие.
— Да? — удивилась я, — А как же те букеты, что крепились к шапкам лучших учеников Государственной школы?
Хансо-ран улыбнулся, вспоминая тот день.
Раз в год выпускников Государственной Королевской Школы ждал экзамен. По его результатам они получали государственные должности. А лучшим полагалась высокая черная шапка чиновника, украшенная цветами. Юноши носили их в течении трех дней, и могли пить в любом кабаке столицы. По счетам платил Его Величество.
— Так они же на шапке, а не в волосах, — Хансо-ран помог мне сесть в седло.
Поле, ветер, пахнущий травой, солнце… Как оказалось, для счастья нужно так немного! Но эти минуты восторга сменялись ежедневной работой. Любимой, и все же с привкусом тревоги за будущее выпускников.
Подготовка к экзамену сожрала остаток свободного времени. Чиновники от министерства вникали во все, составляя экзаменационные вопросы. Вернее, составляла я, а они браковали — кроме знания теории, ученик должен был показать и знание философии.
Я сражалась до хрипоты, не понимая — зачем им это. Но проиграла. В вопросах, которые составили в итоге, было много лишнего. А мне раз за разом напомнали, что в Ранко свои традиции, и нарушать их не следует.
Расстроенная, я вышла подышать свежим воздухом. И наткнулась на молодую женщину в поношенной одежде. Она озиралась и судорожно прижимала к груди узелок.
— Вы кого-то ищете?
Она вздрогнула, вскинула на меня глаза и тут же низко поклонилась.
— П…простите.
— Вас кто-то напугал? — я спустилась с крыльца.
Женщина испуганно отступила и снова поклонилась.
— Простите, Мастер, это я её привела! — от кухни к нам бежала Куён, — Матушка сказала, что не дело вам без служанки и нашла Линен.
Женщина снова поклонилась, переводя взгляд темных глаз с меня на девочку.
— Если она вам нравится, — продолжала Куён, — то мы договоримся с ней об оплате и всем остальном, вы не тревожьтесь.
— Спасибо, — с облегчением вздохнула я.
Одно дело — набирать учеников, и совсем другое — нанимать прислугу. Несмотря на почти полный год, проведенный в Ранко, я так и не смогла почувствовать себя знатной дамой. Даже к девушкам из Дворца относилась, как к равным, чем вызывала их недоумение и гнев Соно.
Линен оказалась незаменимой. Отныне у меня в комнате царил порядок. Единственное, к чему не прикасалась новая служанка — к бумагам на столе. Хватило намека, что я не люблю, когда трогают документы.
Каждое утро меня ждала чистая, выглаженная одежда. Только-только попав в Ранко я удивлялась тому, что при необходимости здесь могут даже «стрелки» на штанах навести, хотя утюгов не было. Секрет раскрылся просто — «гладили» здесь деревянными палочками. Наматывали ткань на валек размером с большую скалку, и стучали, сколько сил хватало.
Как Линен справляется с тяжелой работой, я не понимала. Хоть и жилистая, она была худая до невозможности. Казалась, кости вот-вот прорвут кожу. Но на все вопросы только извинялась и кланялась. Пришлось узнавать у Куён.
— Линен государственной рабыней была, её за долги отца продали. А в день похорон покойного Императора вытянула счастливый жребий — получила свободу. Матушка говорит, что она честная девушка, работящая. Только вечно голодная!
— Господи! — от ужаса я вздрогнула, — Только не запрещайте ей есть!
— Да что вы, Мастер! Матушка сама следит, чтобы Линен хорошо питалась!
Немного успокоенная, я оставила хозяйственные заботы на матушку Куён и полностью погрузилась в подготовку к экзаменам.
Проблема заключалась в том, что я оказалась единственной, кто мог оценить работу человека и собаки.
Плотники трудились над созданием препятствий. Глухой барьер, перекладина, бум, «окоп»… Я добавила еще и бассейны, сухой, с перекинутыми узкими мостками, и с водой. И уже не знала, что лучше — полный провал, или хорошие результаты. В первом случае неприятности грозили только мне, лично, во втором под удар ставился весь выпуск.
— Куён, — девочка почти не отходила от меня, — Во время экзамена будь рядом. Учись. Кто знает, может, в следующем году сама будешь судить.
Поскольку она, да Юмин, оставались вне опасности, я решила готовить себе на смену именно их. Тем боле, что девочка на самом деле чувствовала и любила собак. Её Плюшка показывала едва ли не лучшие результаты по общему курсу дрессировки, а уж апорт носила — загляденье! Но ни Куён, ни её воспитанницу к испытаниям я не допустила, подозревая, что в случае успеха собаку могут просто-напросто забрать. Возможности отстоять её у меня пока не было.
Но как я не старалась оттянуть страшный день, он все же настал.
Под экзамен отдали двор ёнмиранов. Там они проводили свои мероприятия. Но в этот день флаги сменили — добавили стяг моего ведомства: черный отпечаток собачьей лапы на желтом фоне.
Разноцветные ленты, натянутые на шесты, образовывали что-то вроде прозрачного шатра. Гирлянды красных и белых бумажных фонариков украшали края навесов, а золотые — специальный помост. Сам Император изъявил желание присутствовать.
Вместе с ним явился и посол из Терраха. Мне на всякий случай тут же напомнили, что при нем следует называть Ёншина ваном, и ни в коем случае не оговориться. Я кивнула и помчалась дальше — забот у меня, как у Мастера над собаками, хватало.
Выставить препятствия, проверить дорожку для кросса, укрытия… В сотый раз проинструктировать фигурантов. Проверить, на месте ли луки, и в наличии ли стрелы… Обитатели моей усадьбы, ради такого случая допущенные во Дворец, сначала смущались, но после живо втянулись в работу. То тут, то там слышались четкие указания моих помощников, а уж звонкий голос Куён раздавался, кажется, отовсюду.