Виктория замолчала, словно переживала эти события заново. А Аврора не смела нарушить рассказ. Просто слушала. Представляла того самого мальчугана, его жизнь.
Виктория дрожащими пальцами вынула пачку сигарет из сумки, прикурила, затянулась, и раздавила недокуренную сигарету в пустой, кристально чистой пепельнице.
- Его держали на цепи, словно собаку, - хриплым голосом, в котором сквозили слезы, продолжила говорить Вика, - Без еды. Воду приносили в грязной миске. Держали в подвале, без света. А когда засыпал, будили. Не давали толком спать.
По лицу Виктории уже катились крупные слезы, но она не торопилась их стирать. Словно погрузилась в прошлое, а Аврора тихо плакала, не осознавая этого.
-Я до сих пор помню, как в ту неделю постарел отец, - тихо прошептала Вика, - Мне было шесть. Фильке двенадцать. Когда родители привезли его домой, от того веселого мальчишки, которым был мой брат, ничего не осталось. Замкнутый, хмурый, нелюдимый. В нашем доме перебывало столько психологов, что и не припомнишь всех. Но ничего не помогало. Филя закрылся. Говорил мало. О его улыбке мы только вспоминали. А потом в доме появился какой-то знакомый дядьки Макса. Я его окрестила самураем. Знаешь, он пришел в настоящем кимоно с мечом, в туфлях смешных. Прямо как с картинки. Просто пришел и начал чего-то делать в нашем саду. Типа медитировал, или хрен понять. Но Филька заинтересовался. Сначала просто смотрел. Потом повторять начал. В шестнадцать он уехал с Киёмори в Японию. А вернулся спустя два года. Филя немного оттаял. Повзрослел. Сомневаюсь, что все забыл. Но стал как-то жить с прошлым. А потом у него появилось увлечение. Случайно увидел выступление барменов. Узнал, где можно так научиться. И понеслось. Наш дом превратился в настоящее скопление всевозможных бутылок, шейкеров, и прочей ерунды. Филька мотался по соревнованиям, но не участвовал никогда. Просто смотрел, учился. А потом кто-то посоветовал ему прийти сюда. 'Утренняя звезда' понравилась Фильке. И он просто на эмоциях примчался домой, и принялся описывать бар, хозяина и его профессионализм. 'Я бы купил этот бар' - так сказал Филька тогда. Не поверишь, Ави, но он это с таким восторгом проговорил, я уже подумала все, вернулся тот Филька.
Аврора застыла, понимая, о чем дальше будет говорить Вика.
-На отца тогда работал охранник по кличке Кощей. Обычный мужик. Но как-то где-то накосячил. Отец думал уволить его. А тот решил реабилитироваться в глазах грозного босса. Помню, пришел к нам с документами, мол, нате Филипп Яковлевич, владейте на здоровье, подарочек вам на день рожденье. Мы узнали, что Кощей отжал бар у Михайлова Михаила, кумира Фильки, практически отправив твоего отца на тот свет.
Виктория вдруг посмотрела на куклу. Девчонка сидела, спина неестественно прямая. Лицо бледное. А в глазах ураган. Как у Фильки. Два сапога - пара.
- Филька тогда Кощея знатно помял, - продолжила рассказ Виктория, - Папка его насилу оттащил от придурка. О Кощее мы больше не слышали. Об этом баре тоже постарались забыть. Но только не Филипп. Он начал приходить сюда почти каждый день. Сам возился, мыл тут что-то, убирал. Я предложила сделать ремонт и открыть для посетителей. Гор не дал. Сказал, пусть будет так.
Виктория замолчала. А когда заговорила, голос уже звучал тверже.
- Он винит себя в смерти твоего отца, - говорила Вика, - Ты винишь его. А я считаю, брат не виноват совершенно.
- Значит, он Ваш брат, - прошептала Ави.
-Да, единственный, между прочим, и горячо любимый, - ответила Вика, - Есть еще старшая сестра. Но мы сейчас не о родне говорим. Ави, ты ведь понимаешь все. Понимаешь, как он относится к тебе. Как ты относишься к нему. Весь клуб уже давно все понял. Даже постоянные клиенты в курсе. А я задолбалась уже смотреть на мучения брата. Понимаешь, он достоин счастья. Как никто достоин.
Аврора перевела взгляд на барную стойку, за которой работал отец. Она помнила, как была счастлива здесь в детстве. Как выстраивался тот или иной элемент интерьера. Как тщательно подбирался. И все здесь оказалось как прежде. Также чисто и уютно. Было видно, что кто-то с любовью заботился об этом месте последние два года.
-Он трясется над тобой, ходит кругами, - вновь заговорила Виктория, - Знаешь, если бы я лично своими глазами не видела, как брат улыбается, глядя на тебя, я бы сама связала тебя и оттащила к нему в квартиру. Чтобы он переспал с тобой, и забыл. Но я уверена, он не забудет. А меня не простит.
-Зря, - тихо прошептала Аврора и посмотрела на Викторию, - Если меня не связать, смелости у самой не хватит.
Виктория минуту смотрела на куклу. Кажется, только что судьба брата стремительно изменилась. И если еще днем были только намеки на надежду, то сейчас эта самая надежда маячила крупным планом.
-Едем, детка! - скомандовала Вика, радостно улыбаясь, - Знаешь, я тебе сейчас кое-что скажу, кукла. Брата своего я люблю. Он самый лучший на свете брат. И вообще как человек замечательный. Да, характер у него не простой. Да, принципиальный и жесткий. Но у него очень хрупкая душа. И сердце. Особенно сердце. Поняла?
Аврора кивнула. Ей вдруг подумалось, вот не кивни она, и Вика точно выдернет ей волосы нафиг.
А Виктория Яковлевна разулыбалассь и понадеялась от всей своей юной девичьей души, что поступает верно. Нет, все же суждено Вики работать купидоном. Ведь все вышло практически. Осталось только выманить Гора в его квартиру и завезти туда Аврору. Пусть милуются, сколько захотят. А Вика присмотрит за всем. Да даже если нужно, она сама за бар встанет. Да она, на хрен, клуб закроет на месяц, только бы угодить брату.
Оказавшись в машине, Виктория набрала номер Гора. В ответ длинные гудки. Одна попытка, вторая, третья.... На четвертой попытки Гор снял трубку.
-Вик, занят, - коротко бросил Гор, а фоном девушка четко услышала знакомый шум. И это был не клуб. Далеко не клуб.
Смачно и крайне нелестно выругавшись, Виктория съехала с дороги.
-Ну какой же ты твердолобый! - почти простонала девушка, торопливо набирая другой номер.
-Что случилось? - испугалась Аврора, почему-то сердце вдруг заныло, и дыхание замерло в груди.
-Наш Горушка - псих, - поясняла Вика, - стресс снимает только одним способом. Не самым безопасным. А мы не можем ничего поделать. Даже папка.
Тем временем Вика дозвонилась.
-Пап, опять! - коротко вместо приветствия проговорила Вика, минуту слушала указания отца, - Хорошо. Я туда подскачу. Нет, не буду я в клубе торчать или дома. Тебя дождусь.
Стоило сбросить вызов, как Вика погнала машину в противоположном от клуба направлении.
-Виктория Яковлевна, - напомнила о себе Аврора, - Что с Гором?
-Будем надеяться, что пронесет, - ответила Вика, - До сих пор проносило. Он дерется.
И все. И больше никаких пояснений. Но Вика знала, что аврора поймет ее. Аврора поняла. Лицо руками сжала, и губу до боли закусила.
-Нужно как-то остановить, - шептала Ави, - Нужно быстрее. Нужно остановить.
-Так, быстро взяла себя в руки! - скомандовала Вика, - Если он уже вышел в круг, остановить не выйдет. Только молиться, чтобы и в этот раз все обошлось. А потом... Потом я прошу тебя, умоляю, сделай так, чтобы он никогда не захотел участвовать в драках.
Аврора только глаза закрыла, руки стиснула почти до хруста, и молилась, чтобы с Гором все было хорошо. После рассказа Вики больше не стоял вопрос ненависти. Как можно ненавидеть человека, который с такой заботой хозяйничал в баре ее отца. Да, он не вернул ей клуб. Но сейчас Ави четко понимала, что не справилась бы, не сумела бы. А Филипп справился.
Юркая машина Виктории остановилась. Аврора огляделась. Старый аэропорт. Заброшенное место, почти пригород, тишь да гладь.
Спустя несколько минут рядом с крошечной машинкой Вики притормозили несколько внушительных джипов с черными тонированными стеклами. Из одного вышел солидного вида мужчина, удивительно похож на Гора, только седой и гораздо старше. Из второй машины первым вышел мужчина лет сорока пяти, лысый и такой же внушительный, пугающий и с грозным взглядом.
-Пап, ты только не волнуйся, - предостерегла Вика, а Ящер дочку обнял и велел идти в его машину.
-Захар, ну хоть ты скажи ему! - попыталась воззвать Вика, - Фильке нужно на девчонку посмотреть, и все. Я точно знаю.
-Кто такая? - коротко бросил тот самый мужчина, которого Вика назвала Захаром.
-Аврора, девчонка-бармен, - пояснила Вика, - Та самая. Я вам рассказывала о ней.
-Пойдем, - только и сказал Ящер и, нахмурившись, еще больше широким размашистым шагом направился в сторону одного из заброшенных на первый взгляд ангаров.
Гор ничего не ощущал. Ни боли, ни страха, ничего. Адреналин гулял по жилам. Тело практически на автомате отвечало на удары, нанося такие же в ответ. И все. Ничего. Пустота. В мыслях - огромные глаза, словно два блюдца. Под пальцами - ощущение прикосновения к шипам на цветах, которые трогала кукла. Он сошел с ума. Переступил ту грань, по которой ходил. Дикий зверь, наконец, заполучил его в свое пользование. И назад дороги нет.
Удар, еще удар. Боль пронзила ребра. Сволочь, знает куда бить. Во рту солоноватый привкус металла. Еще немного и мозг накроет полная апатия. Зачем бороться, если все равно проиграешь?
Удар. Второй. Падение. В голове зазвенело от столкновения с каменным полом. Только инстинкты спасли от ноги, стремительно летевшей в лицо Гора.
Не было дела до зрителей. Не для них он дерется. И, кажется, проигрывает. Так хочется сдаться. Уступить. И тогда накроет желанное забытье. Там, в глубоком сне, он не увидит куклу, не столкнется с ее взглядом, полным боли, укора и ненависти. Там ее взгляд будет другим. Теплым. Заботливым. А еще волнующимся за него, Гора. И полным паники и страха. Как сейчас.
Гор не сразу понял, что взгляд Авроры ему не привиделся. Что он реален. Что она стоит в двадцати метрах от него, лежавшего в грязи и крови. Зажимает рот ладонью, а по ее щекам струятся дорожки слез. А кто-то держит ее за талию руками, не позволяя кинуться вперед. Зверь в душе Гора взбунтовался. Кто? Чья широкая ладонь лежит сейчас поперек живота его куклы? Кто этот смертник?