– Харк?
В трещине раздался другой голос. Похожий на Квеста. Харк, мучительно извиваясь, выбрался из трещины. Чувствовал он себя так, словно с него сняли кожу. У боковой стены лежало тело бога. Гигантская масса снова стала безжизненными кусками плоти и двигалась только под действием течения. В нем не было ничего от прежнего Джелта. Не осталось тела, которое можно было похоронить. Над которым можно было скорбеть. Все, что осталось от Джелта, хранилось в голове Харка. В его сокровищнице историй. Драгоценной, как золото, и горькой, как болиголов.
Возле останков бога он нашел Квеста и Селфин. Оба были грязными и измученными. В руках Селфин покоилось помятое, треснувшее сердце бога с отходившими от него тонкими трубками.
– Оно мертво? – хрипло спросил Харк.
– Думаю, да, – мрачно ответила Селфин. – Но собираюсь убедиться в этом.
Дрожащими руками она положила бледное, прекрасное сердце Сокрытой Девы на валун и принялась со всей силы колотить по нему рукояткой ружья.
Субмарину «Дитя бездны» нигде не было видно. Похоже, несколько легионеров смогли спастись… если только непредсказуемое дно Подморья не поглотило судно. Харк не мог их осуждать.
Подморье никогда не было спокойным, сейчас же оно просто взбунтовалось. Каменные шпили меняли угол наклона и опасно кренились. На дне открывались пропасти и тут же с содроганием закрывались. Возможно, Подморью не понравилось, что люди убили их новорожденного бога.
«Бабочка» лежала недалеко от двойной скалы. Стекло было покрыто тонким слоем ила и кляксами чего-то липкого. Маленькая субмарина выглядела такой же усталой, как чувствовала себя ее команда.
– Она на удивление хорошо послужила нам, – заметил Квест, глядя на «Бабочку». – Беру назад свои слова, что это не субмарина, а недоразумение.
Употребив прошедшее время, Квест озвучил то, что понимали все: «Бабочка» доставила их в Подморье, но без ее визга попасть на поверхность будет невозможно.
«– Хороший вид, – заметила Селфин, обведя рукой безумный пейзаж. – В следующий раз устроим здесь пикник».
Подморье действительно было живописным как никогда. Немногим людям доводилось любоваться подобными видами, и еще меньшему числу повезло рассказать об этом. Харку неожиданно стала невыносима мысль о том, что они не доживут до того момента, когда смогут поведать эту историю.
«– Еще одна попытка», – сказал Харк и открыл люк «Бабочки».
«– Да, – ответил Квест без особой надежды. – Конечно».
Харк был вымотан. Он весь был в синяках и ссадинах, чуть не умер от удушья и обжегся ихором бога. Больше всего на свете ему хотелось лечь на дно и отключиться. Но вместо этого он забрался в субмарину, плюхнулся на сиденье и одной покалеченной и онемевшей рукой стал накачивать сильфон, а другой дергать рычаги. Послышались бормотанье, плеск, и механизм выплюнул новую партию пузырьков.
Селфин села рядом с ним.
«– У тебя есть план?» – жестами спросила девочка. Она сморщилась и нахмурилась, словно у нее болели зубы, и Харк понял, что она изо всех сил старается не дать себе надежду.
«– Вообще-то нет, – ответил он. – Но ты меня знаешь. Я глупец. Когда что-то не работает, я все равно буду пытаться до последнего».
Легкие горели и почему-то странно трепетали. Он подумал о мертвом боге, совсем не похожем на Джелта, и глаза защипало. Харк громко шмыгнул носом и снова стиснул сильфон. На этот раз появился только один пузырик. Один серебристый пузырик, бессердечно взмывающий вверх. Харк подумал о Джелте, который тонул, действительно тонул в батисфере. О том, как он смотрел на этот пузырик в последние секунды своей жизни. Как он думал в этот миг о том, что Харк бросил его.
Он снова сжал сильфон. Но на этот раз пузырей не было. Ни одного. Джелт, колыхавшийся в толще воды. Лишь слабое хрипение сильфона. Подморье выпило слезы Харка, как поглощало все вокруг. Харк снова налег на сильфон в последней тщетной попытке. Минуту спустя он согнулся в три погибели, заткнув уши, лихорадочно нашаривая шлем. Тембр по сравнению с прежним визгом был иным, но все же очень громким.
– Работает! Все по местам! Трубы могут использовать воду Подморья, они просто не действуют, если в них остался воздух! – Немного подумав, Харк догадался, что и человеческие легкие не могли принять одновременно смесь воздуха и воды Подморья.
В субмарину забрался Квест, и все стали поспешно готовиться к всплытию. Когда их гибель казалась неизбежной, в субмарине царила тишина. Теперь же, стоило появиться крохотному шансу на выживание, вернулось возбужденное, нервное состояние. В субмарине по-прежнему не было воздуха, который помог бы им всплыть, но, по крайней мере, у них была движущая сила. Если повезет, взмахи крыльев «Бабочки» понесут их наверх, как крылья несут птицу в небо.
Харк поставил крылья в режим взмахов, отрегулировал новый тембр визга и поднял маленькую субмарину со дна. Одно крыло слегка погнулось, так что запустить его оказалось труднее. Он поднимал «Бабочку» вверх по спирали, постоянно наблюдая за волнообразным «небом». На этот раз волны и водовороты были слишком бурными, чтобы предсказать что-либо. Все, что мог сделать Харк, – идти к более спокойному месту и надеяться, что они выживут.
Когда визг «Бабочки» усилился, субмарину стало трясти, как погремушку. Только шлем спас Харка от удара о стеклянную стену. Неожиданно их окружила чернильно-черная мгла, Харк представил, будто кто-то забрал его душу и разум и сжал до размера зернышка. Все кружилось. Кружилось ли? Было слишком темно, чтобы сказать наверняка. Харк протянул потяжелевшую руку и нашарил выключатель.
Субмарину действительно вертело. Харк выровнял ее как раз вовремя, чтобы уклониться от нависшей над ними волны Подморья. «Бабочка» пыталась подниматься по спирали, но еще одно капризное течение снова швырнуло ее в водоворот черноты. Каждый раз, когда Харк начинал подниматься, очередное хаотичное течение хватало их, скручивало, наносило удары. Они были раненой мышью в лапах огромного черного кота. Сердитого черного кота с пастью столь огромной, что она могла поглощать большие города.
Потом кот устал от игры. «Бабочка», кувыркаясь, полетела вбок и врезалась во что-то с такой силой, что Харка выбросило из сиденья, а ремень безопасности лопнул. Когда он пришел в себя, то увидел, где они находятся. Повсюду валялись разбитые турели, ржавые иллюминаторы, скелеты водолазных колоколов. Цепи барьера сжевали «Бабочку» и выплюнули на кладбище затонувших кораблей. Суденышко было знатно потрепано. Одно крыло было оторвано, другое превратилось в изуродованные лохмотья. Задний гребной винт согнуло. Селфин и Квест, похоже, были без сознания.
Харк едва успел оценить безвыходность ситуации, как на «Бабочку» стали опускаться хлопья мусора, грозя похоронить субмарину. Харк снова схватился за сильфон, и одинокий визг «Бабочки» пронесся над трупами ее сестер-субмарин. Все, что оставалось делать, – шуметь, чтобы привлечь внимание. Почти напрасная надежда. Вряд ли кто-то будет их искать, да и кто примет странный визг за призыв о помощи?
Харк все налегал и налегал на сильфон, не зная, сколько времени им осталось. Рано или поздно лампа погаснет, субмарину завалит обломками, и никто никогда их не найдет. Было все труднее оставаться в сознании. Возможно, вода Подморья, которой они дышали, теряла свои свойства и больше не годилась для дыхания. Иногда Харк приходил в себя и обнаруживал, что лежит поперек сиденья, не зная, сколько времени был в отключке.
Блямс, блямс, блямс! Все больше мусора падало на субмарину. Харк открыл глаза. Оказалось, что мусор убирали с субмарины. Кто-то в тяжелом водолазном костюме сбрасывал с «Бабочки» куски металла. Он всмотрелся в водолаза и, не веря своим глазам, узнал Ригг! Та злобно буравила его взглядом. «Ты труп», – произнесла она одними губами и провела ребром ладони по горлу. Странно, что она проделала такой долгий путь только для того, чтобы кому-то угрожать. Это было последней мыслью Харка перед тем, как он потерял сознание.
Эпилог
Как выяснилось позднее, «Бабочку» нашли только благодаря Вайн и Клаю. Когда служитель, спотыкаясь, ввалился в Святилище с раненой Вайн на руках, все обитатели пришли в смятение. К счастью, большинство из них прошли обучение у врачей. Пока они обрабатывали рану Вайн, та пришла в себя и разразилась чередой недвусмысленных выражений, усвоенных явно не во время докторантуры.
Младший служитель вспомнил слова Харка насчет письма и отдал Клаю записную книжку Вайн. Как и надеялся Харк, Клай понял, что кое-как нацарапанная, окровавленная записка, адресованная губернатору, была крайне важна. Но она не была подписана. Клай сообразил, что, если не уговорить Вайн поставить свою подпись и печать, губернатор может не поверить, что письмо от нее, поэтому решил сначала поговорить с доктором. Мысль оказалась очень правильной.
К этому времени доктор Вайн пришла в себя и была очень встревожена. Она хватилась ключей, не обнаружив их в мешочке на поясе, и догадалась, что их мог взять только Харк. Поскольку она уже призналась в своих худших злодеяниях в письме, то рассказала Клаю и о том, что случилось с Харком и Селфин – об их заключении и побеге от легионеров. Она догадалась, что Харк решил самостоятельно завести «Вопящую морскую бабочку».
В надежде найти Квеста и беспокоясь за Харка, Клай побежал к бухте, где в последний раз видели мальчишку. Нашел брошенную лодку и сорванную с петель дверь в скале. Никаких следов Харка, Квеста, Селфин и субмарины не было. Зато он встретил, как и ожидал, бродячую банду мусорщиков из Ледиз-Крейва. Конечно, Клай спросил, не видели ли они беглецов, назвал имена и дал описание. Поскольку они были членами банды Ригг, то, услышав имена Харка и Селфин, очень заинтересовались. Клай отказался объяснять, почему спрашивает о них, поэтому контрабандисты запихнули его в лодку и доставили к Ригг.
Весь следующий час на него кричали и сыпали угрозами. Разгневанная глава шайки контрабандистов жаждала узнать, куда подевалась ее младшая дочь. Как только Клай понял, что перед ним мать Селфин, которая вовсе не собирается убивать девочку, он дал ответы на ее вопросы, признавшись, что Селфин может быть на пути к Имбрейсу в небезопасной вопящей субмарине.