Когда я открыла глаза, около меня стояло несколько врачей. Один мерил давление, другие сосредоточенно наблюдали за капельницей. Они обрадовались, что я пришла в себя, и сказали, что теперь будет легче.
К вечеру ко мне впустили мужа. Это было очень неожиданно и сильно ободрило меня. Он сказал, что моя жизнь висела на волоске, все сильно переживали. Но я почти ничего не помнила.
На следующий день мне снова стало плохо, врачи встревожились. Помню, я сказала им:
– Оставьте меня, я уже устала от всех процедур. Пусть будет, как будет!
Завотделением посмотрел на меня серьезно и сказал:
– Боюсь, что тебя вынесут вперед ногами.
На шестой день не только мне, но и моим родным, и врачам казалось, что наступил мой конец. Однако по Божьим планам мой час еще не пришел, и Он не замедлил послать облегчение. Еще через шесть дней, по молитвам церкви, друзей и родных Господь исцелил меня.
Врачи удивлялись такому быстрому выздоровлению. А я говорила им, что это Бог отвечает на молитвы святых. Разве это не чудо, разве это не милость Его к нашей семье?! Слава Ему за это! Достоин наш Господь славы и благодарности!
Как мне хотелось поскорее почти на собрание, особенно на сестринский молитвенный час! Он бывал только один раз в месяц. Перед тем как идти в больницу, все сестры просили Господа благословить меня и сохранить от зла. Теперь мне хотелось вместе с ними благодарить Его за услышанные молитвы. Дивный Господь? Сколько у Него любви к нам? Сколько милосердия!
После всех этих событий мы переехали на новое место жительства, где столкнулись с новыми трудностями. Знакомых и друзей у нас там еще не было, с жильем – большие проблемы. Без труда в церкви, без друзей мы приуныли. Теснота жилища дополняла все неудобства.
В таком унылом состоянии и узнала, что ношу под сердцем Божий подарок. Но это меня не обрадовало, я была недовольна всем, и этой новостью тоже.
«Так рано! – досадовала я.– Дочке всего восемь месяцев, в таких условиях живем...» Удивительно, но в памяти всплывали только трудности, связанные с последним ребенком. Как будто и не было милостей Божьих, будто не совершал Он никаких чудес... Трудно, очень трудно было сказать: «Боже, как хочешь Ты». Исчезли искренние, горячие молитвы. Душа попала в плен равнодушия. Какое это страшное состояние! Меня ничего не радовало. Опять болели глаза и голова.
Сколько напрасных слез пролила я! Но Господь видел мое состояние и через письма друзей начал Свою работу во мне. Нет, Он не заставлял меня говорить: «Как хочешь Ты». Нет! Он только с любовью перевязывал мои раны, напоминая о Своей верности и любви. Сердце мое затрепетало и с раскаянием вновь повернулось к Богу.
«Жертва Богу – дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже». На душе у меня стало теплее и светлее. Обстоятельства жизни стали выглядеть иначе, когда спала ноша недовольства и ропота. На спевку в новой церкви я еще не ходила, но стала петь дома. Брала молодежный сборник и все гимны, которые знала, пела по порядку. Это приносило радость; страх и паника постепенно ушли, хотя переживания оставались.
Новому врачу я не говорила, что было со мной в последний раз. Состояние мое сначала было хорошее. Зрение на этот раз не ухудшалось, головные боли можно было терпеть. В этом тоже была явная милость и забота Господа. Но к концу срока в крови вдруг стали развиваться белые тельца, поднялось давление. Врачу мы сказали, что я хочу сама родить, если смогу. Он долго возражал, но потом согласился, предупредив, что мы рискуем.
В последнее время я слышала несколько проповедей о доверии Господу, и мое сердце откликалось, загоралось желанием всецело доверять Ему. Очень хотелось, чтобы в жизни моей все шло по Божьему плану, хотелось покориться Господу и этой покорности научить детей. Он – Бог, Он лучше знает, как надо и что для меня надо. «Он все усмотрит»,– успокаивала я себя.
И вот я снова в больнице. Анализ крови был плохой, и мне предложили раньше времени вызвать роды. Я радовалась возможности самой родить, но сильно переживала: смогу ли? Все усилия и попытки на этот раз оказались бесполезными.
Хоть было тяжело и больно, но через пару дней я попросила повторить все сначала, так как одна женщина из моей палаты сама родила после первого кесарева. Врач и на этот раз согласился, только сказал: «Зачем вы мучаете себя схватками?»
На следующее утро я опять была под капельницей, намного сильнее прежней, но и в этот раз ничего не получилось. Поднялось давление, мне стало плохо. «Действительно, зачем мне все это? – думала я, стиснув зубы от боли.– Я не лучше других...» И все же я сделала все, что могла, совесть не осуждала меня. Тут медсестра заметила, что сердцебиение у ребенка становится все реже и реже. Пришлось и на этот раз все прекратить. Почему так, я не знала и сейчас не понимаю, но уверена, что за всем этим следит Господь, ожидая нашей верности и доверия Ему.
Так мне второй раз сделали операцию. Ребенок был живым и здоровым, да и я чувствовала себя намного лучше, чем прошлый раз. Бог не послал сверх сил и сейчас.
Через две недели я была дома. После больницы наша комнатка казалась такой уютной! Хотя свободное место ночью оставалось только под кухонным столом, на сердце было тепло и тихо.
Мы молились о другой квартире и вскоре подучили трехкомнатную. Какая она была большая по сравнению с той, в которой мы жили! Одно только неудобство было в ней – сильная сырость. Дети стали болеть, и муж оформил документы на постройку своего дома...
Время шло. Дети росли. После дождливого и холодного лета пришла осень. Стала болеть голова, и опять заболели глаза. Врач выписал капли и таблетки. Но принимать их не пришлось, потому что мы опять ожидали ребенка.
Хвалиться нечем. На этот раз мне тоже было нелегко согласиться с волей Божьей. Разумом все хорошо понимала, но смиряться было трудно. По человечески это казалось не под силу – всего через два с половиной года идти на третью операцию! И мне стало жалко себя. Почему у меня так? Неужели все это от Господа? Мрачные мысли терзали мою душу: «Ты не выживешь. На кого оставишь этих маленьких детей?»
В это время в какой-то книге я прочитала заметку одной миссионерки. Она писала примерно так: «В своей жизни я еще ни разу не благодарила Бога за шипы, а роза ведь без них не бывает. Каждый христианин, желающий получить саронскую розу, должен прикоснуться к шипам».
Значит, это были мои шипы! Мои, и я должна через них пройти, чего бы мне это ни стоило. И опять Господь не замедлил прийти на помощь. Он смог утешить меня Своим утешением. Ведь чем больше наша немощь, тем больше мы нуждаемся в Боге, дорожим Его вниманием, Его голгофской жертвой.
Подруга написала мне в пожелание слова гимна: «Не ужасайся, не страшись. Бог сохранит тебя...» В трудные минуты я пела этот гимн и утешалась моим любящим Господом.
Здоровье на этот раз резко ухудшилось, зрение опять начало падать. Посты, усиленные молитвы к Врачу всех врачей, искренние ходатайства друзей не прошли бесследно. Господь опять сделал чудо. Зрение перестало падать (я уже почти не видела на один глаз), но головная боль, высокое давление и судороги приносили страдания. Спать могла только полусидя из-за частых судорог.
Врач ничего утешительного не могла сказать, но, узнав, что у меня уже дважды было кесарево, возмутилась. Она каждый раз выговаривала мне так, что я без слез не уходила от нее. Уже к середине беременности она сказала:
– А вы знаете, что ребенок скорее всего будет урод, недоразвитый? У него увеличивается голова, а туловище не развивается!
«О ужас! – кричало у меня вес внутри.– Неужели ребенок будет урод? Господи, не допусти! Окажи Свою Божественную милость!»
Моя душа искала покой у груди Христа.
Муж, тоже немало переживая, утешал меля тем, что будет все не так, как врачи говорят, а как наш Господь усмотрит. Это было для меня веско, этим я и утешалась. Понимание мужа, его внимательность облегчали страдания. Я видела, что он переживает, но чем он мог помочь? И все же он старался это делать. Принесет, бывало, посреди зимы букет цветов и с любовью подарит. Ему тоже было нелегко – тяжелая работа на производстве, стройка дома. Спал мало, сильно уставал. Но он всегда старался уделить мне внимание, ободрить.
За ребенка мы переживали и много молились, Я чувствовала, что он развивается очень слабо. Судороги стали беспокоить меня все чаще, причиняя сильную боль.
Но во всех трудностях Господь не оставлял. Он даже дарил минуты отдыха и блаженства, после чего хотелось еще больше любить Его. Один раз, после очередного приступа, я горько плакала от бессилия: муж на работе, дети голодные, я не могла подать им обед. Дети тоже плакали, глядя на меня.
В это время пришел почтальон и принес письмо от одного старца-служителя. Для меня это было чудо Божьей милости. Слова утешения были бальзамом для моей истомленной души. Я снова плакала, но уже от сознания, что меня, такую слабую и никчемную, любит великий Бог! Мне казалось, что Сам Господь отвечает на мои вопросы. И сердце вновь загорелось желанием терпеть и переносить все, что предопределила Его Божественная воля.
По словам врачей – я играла с огнем. Со мной, а главное – с ребенком было очень плохо.
Разговоры в кабинете врача не проходили бесследно. В больнице я еще крепилась, как могла, а дома давала волю слезам. Я поверила, что в этот раз могу умереть, и каждый день пела полюбившиеся мне гимны – «Мой дом на небе, да облаками» и «Отчизна моя в небесах».
В этот раз уходила в больницу необычно. Позвонила друзьям, попросила, чтобы молились. Молились и в церкви. В квартире с помощью мамы, мужа и детей убралась. Каждому приготовила одежду и маме осторожно сказала: «Мама, я очень люблю голубой цвет... Если со мной что случится, то голубое...» Мы обе заплакали. Материнское сердце знало, как нелегко мне.
Перед выходом из дома муж прочел слова из книги Псалмов: «Благословен Господь всякий день. Бог возлагает на нас бремя, но Он же и спасает нас. Бог для нас - Бог во спасение; во власти Господа Вседержителя врата смерти» (Пс.67:20-21). Второй стих он прочитал дважды.