— Я знаю, что ты где-то здесь, — бормотала она.
Третий звонок телефона совпал со звуком тяжелого падения. Бриджет стремительно обернулась. Она направлялась к своему переносному телефону, когда ее остановил грохот банок и возглас боли. Она бросилась в противоположную сторону.
Первой ее мыслью было, что в дом пробрался какой-то зверь. Хотя — чтобы на второй этаж?.. Заглянув в дверь, Бриджет увидела, что у обтянутого чехлом стула ничком лежит Бен. Она опустилась рядом с ним на колени.
— С тобой все в порядке?
Он пробормотал в линолеум нечто непристойное.
— Что случилось?
Лежа лицом вниз, он уперся ладонями в пол. Мускулы на его спине вздулись.
— А, поняла, — иронично заметила она. — Твоя беспокойная душа десантника потребовала, чтобы ты срочно занялся отжиманиями.
Вены на его руках набрякли. Бен сумел приподняться настолько, чтобы завести под себя здоровую ногу, повернуться на здоровое бедро и сесть. Бросив руку на согнутое колено, он пригнул голову, стараясь восстановить сбившееся дыхание.
Бриджет с огромным трудом заставила себя не кудахтать над ним. Повязка на ноге окрасилась свежей кровью. На коленях у него комком лежало полотенце. Слипшиеся черные волосы падали на лоб и щеки. Она почувствовала, что рука невольно потянулась к этим прядям, и резко ее отдернула.
— Ну, лучше?
Бен сделал глубокий вдох и поморщился от боли.
— Твой телефон уже замолчал.
— Почему ты встал с кровати?
— Ты забыла показать мне дом, — насмешливо ответил он.
Она постаралась найти свой самый убедительный тон школьной училки:
— Ты почти ничего не ел утром, а вчера потерял Бог знает сколько крови…
— Да, я не оценил твою стряпню по достоинству. Знаю: я сам виноват в том, что упал.
Написанная на его лице ярость заставила бы практически любого поскорее оставить его в покое.
Но Бриджет разгадала его чувства. Мужчины не любят быть беспомощными — особенно на глазах у женщины. Она уперла кулаки в бока.
— Могу помочь тебе добраться до кровати. Но если хочешь — можешь оставаться здесь и предаваться чувству жалости к себе.
Бен встретился с ней взглядом:
— Я лучше останусь.
— Ты — самый вздорный, непослушный пациент на свете! Если не будешь лежать, придется мне привязать тебя к кровати.
— Звучит заманчиво.
— Нечего мне перечить, Бенджамен. — Она по-турецки уселась на прохладный пол. — Скажешь, когда сможешь двигаться, и мы отправимся в спальню.
— Мне надо позвонить, — упрямо сказал он.
— Близким?
— У меня нет близких.
Этого она и боялась. Стараясь быть сдержанной, она разглядывала собственные ногти.
— Жена?
— Разведен.
— Мать?
— Умерла.
— Отец?
— Ушел, когда мне было десять. Нельзя ли оставить расспросы относительно моего генеалогического древа и принести мне чертов телефон?
Она вдруг успокоилась. Плечи ее чуть опустились, а на губах появилась легкая улыбка. «Будь она проклята», — подумал Бен. Почему это каждый раз, как только он повысит голос, эта баба чуть ли не радуется? Неужели он выглядит такой развалиной, что не внушает ей страх?
Бен резко схватился за стул и подтянул себя в положение стоя. Полотенце скользнуло вниз.
Она стремительно вытянула руку и прижала кусок махровой ткани ему к паху. И столь же стремительно отдернула руку.
Если бы у него была свободная рука, он поймал бы полотенце и не дал ему упасть. Если бы левая нога у него действовала немного получше, он смог бы зажать полотенце между ног. Но не тут-то было.
Бриджет подхватила полотенце с пола. Быстро встав, она демонстративно спокойно смахнула волосы с лица, словно все это время они закрывали ей глаза. Она смотрела ему прямо в глаза — и больше никуда.
— Держи.
Он даже не пошевелился.
— Мне нужны обе руки, чтобы держаться за стул. Я плохо стою на ногах.
Ее способность смотреть ему прямо в глаза тоже оказалась не слишком надежной.
Похоже, эта женщина терпеть не могла признавать свое поражение. Она шагнула к нему вплотную, завела полотенце ему за спину, обернула его вокруг торса Бена и стояла, держа ткани.
— А ты его разве не заправишь? — спросил он.
— По-моему, ты сам с этим можешь справиться. — Если буду пробовать, могу снова уронить.
О, ей совсем не понравилась подобная перспектива. Он спрятал ухмылку. Бриджет заправила самый краешек полотенца около его пупка. Он постарался втянуть живот. Тщеславие, зовешься ты мужчиной.
— Ну вот. Твоя скромность сохранена. — Она начала подбирать рассыпавшиеся банки с краской. — Хотя у тебя нет повода, чтобы скромничать, — пробормотала она.
— Как не стыдно подглядывать!
Она занялась уборкой с удвоенной энергией.
— Я уже много месяцев притворяюсь сиделкой. Мужчины — всегда мужчины.
— Но некоторые более мужчины, чем другие.
Бен чувствовал себя слабым, неуклюжим, беспомощным. Ему надо было побриться и вымыться. И уж никоим образом он не чувствовал себя мужчиной, который мог вызвать у женщины краску смущения. Если бы он рассказал ей подлинную причину, по которой здесь оказался, она, наверное, засмеяла бы его до смерти. Мистер Супермен — секретный агент! Не наступи он на ту сухую ветку, его бы не заметили и не подстрелили бы…
И он не увидел бы, как она краснеет. Опущенные ресницы скрывали смущение в ее глазах. Бриджет быстро облизала губы. Она замерла, явно не зная, что теперь делать. Силком уложить его в постель она не сможет. Бен протянул ей руку.
Бриджет подошла к нему, радуясь возможности хоть как-то ему помочь. Он не заслуживал ее помощи — но это не помешало ему воспользоваться ее добротой. Сжимая спинку стула одной рукой, он погрузил пальцы второй руки в ее густые волосы. Ощутив тяжесть мягких шелковистых прядей, его пальцы стали нежно перебирать их.
Не отрывая от него взгляда, она изумленно расширила глаза. Когда Бриджет завязывала ему полотенце, он почувствовал, как дрожат ее пальцы, руки, случайно прикоснувшиеся к его животу. Ему остро хотелось ощутить дрожь всего ее тела. Хотя бы один раз.
— Как ты? — Она участливо заглянула ему в глаза.
— Бывало и лучше. — Нога горела в огне, поврежденное ребро отдавало болью при каждом вздохе, полотенце едва скрывало его плотское желание. — Тебе еще предстоит довести меня до кровати.
— Тебе придется на меня опереться.
Она встала рядом с ним, чтобы поддерживать его.
— Я этому в чем-то даже рад.
Бриджет снова положила его руку себе на плечи.
— У нас все получится. Только, пожалуйста, не вздумай сейчас хлопнуться в обморок. — Она оставила Бена в изножье кровати, уцепившимся за чугунную перекладину, а сама поспешно сдернула одеяло. Вчерашние пятна крови стали ржаво-коричневыми, ткань сбилась, и ее складки могли причинить ему неудобства. Конечно, он не принцесса на горошине. Тем не менее… — Ты можешь продержаться, пока я сменю белье?
Он кивнул. Размокшие пряди волос прилипли к его лбу темными полосами.
Она бросилась в коридор к бельевому шкафу, а потом метнулась обратно. Едва она успела постелить простыню, как Бен зашатался.
— Остальное сделаю, когда ты ляжешь. Давай.
Бен открыл глаза и напрягся. После первых трех шагов он отбросил напускную бодрость. Бриджет помогла ему пройти от изножья к середине кровати.
— Я дойду.
Он повторял эти слова все время, пока они бесконечно долго ползли по коридору.
Бриджет старалась ему верить.
— Еще один шаг.
Чтобы Бена можно было уложить в постель, не придавив раненую ногу, его надо было повернуть.
— Бриджет?
— Почему я никак не соображу, что делать? Если ты встанешь тут, а я перейду сюда…
— Бриджет…
Она подняла голову. Он наклонил свою. Его губы замерли в сантиметре от ее губ.
Время словно замедлило свой бег. А вот мысли, эмоции и ощущения, наоборот, страшно ускорились. Она прижала обе ладони к его груди. Кожа у него была покрыта холодным потом, но под ним ощущался лихорадочный жар. Под ее ладонью ощутимо перекатывались мускулы. Бриджет попыталась поставить его прямее.
Он медленно продолжал нагибаться. Она ощутила на своей щеке его дыхание, увидела, как закрылись его глаза. Ее затопило радостное возбуждение. Предвкушение. Она прерывисто вздохнула — стыдясь и торжествуя. Бен собирается ее поцеловать! Ноги у нее ослабели, кровь в жилах потекла быстрее. Это было настоящее безумие! Но отказаться от этого сладкого безумия было невозможно. Жизнь слишком коротка, а чувства не становятся другими, если над ними долго размышляешь.
Глядя ему в лицо, она едва слышно прошептала его имя. Губы ее полураскрылись.
Его небритая щека уколола ее кожу. Его руки обхватили ее, его тело тесно прижалось к ней. Здоровую ногу он придвинул к ее коленям и заставил их развести.
Ее мысли не поспевали за опьяненным чувственным влечением телом. Она попыталась приказать своим соскам не наливаться, дыханию — не учащаться… Но все было бесполезно — тело жило своей жизнью.
Зато Бен знал, что делать. Он наклонился, так что ей пришлось откинуться назад. Она не выдержала тяжести его тела, вскрикнула от неожиданности, и оба упали на кровать. Он оказался сверху.
— Извини, — простонал он.
— А я-то решила, что ты видишь во мне женщину, а не амортизатор!
— Не шевелись.
— А я и не смогу.
Его грудь тяжело вздымалась, и гримаса боли искажала лицо. У нее ныли соски. Бриджет пыталась убедить себя в том, что это из-за того, что он их придавил своим весом.
— Я слишком тяжелый? — спросил Бен.
Если она скажет, что — да, он сдвинется. Учитывая то, как он ослабел, Бриджет готова была на все, лишь бы не причинить ему лишнюю боль.
— Ничего. Ты не можешь чуть-чуть приподняться?
Он уперся локтями в матрас над ее плечами и чуть приподнял свое тело. Она подвинулась вверх, высвобождая лицо из-под его плеча.
— Вот, так-то лучше.
Они лежали так несколько минут, пока Бен отдыхал. Бриджет пыталась не фантазировать насчет того, будто это мужчина, только что совершивший акт любви, будто это потому его тело так бессильно лежит поверх ее тела, а их сердца бьются в унисон. По его коже побежала капля пота. Она стерла ее пальцем, а потом рассеянно вытерла его о повязку, стягивавшую ему грудную клетку. Тут она сму