тно сообразила, что обнимает его обеими руками, и поспешно разжала объятия.
— У тебя все в порядке? — шепотом спросила она.
— Будет в порядке. Мне просто надо отдохнуть.
— Это не страшно.
Бриджет уставилась в потолок. Все хорошо. Правда хорошо! Ей следовало дать ему немного отдохнуть, а не тащить сразу обратно в его комнату. Когда она в следующий раз обнаружит его где-нибудь на полу, она притащит всю кровать — раму, сетку, матрас и подушки — туда, где он окажется.
Постепенно Бен начал дышать ровнее. Его подбородок касался ее ключицы. Его дыхание чуть щекотало ей шею. Ее тело начало наполняться напряжением, настырным беспокойством, требовавшим движения.
Бриджет не двигалась.
— Ну, как дела, герой?
Он хрипловато засмеялся.
— Еще минуту, ладно? И тогда я с тебя слезу.
Не то чтобы ей этого хотелось. Особенно теперь, когда он поглаживал ей волосы кончиками пальцев.
Она повернула голову. Бен перестал.
— Я не имею привычки давить незнакомых женщин.
Бриджет решила, что им обоим надо срочно отвлечься от того положения, в котором они оказались. Дружески его обняв, она весело улыбнулась.
— Ты почти ничего не ел и потерял массу крови — так чего ты от себя ожидал после трехчасового сна?
— Нас к этому готовят…
Он замолчал.
Бриджет не торопясь пересчитала бревна на потолке.
— Вас готовят — к чему?
Бен перебирал ее черные волосы, в которых вдруг заметны стали рыжие искры. От его пальцев по ее голове, а оттуда по всему телу словно побежал ток.
— Я хотел сказать, что моей матери следовало бы лучше меня подготовить.
— О!
«Еще одна ложь», — отстраненно подумала она. Ей следовало бы рассердиться, почувствовать тревогу…
Она ощущала под повязкой его ребра. Волосы на его ногах щекотали ей ляжки. Между ними комом сбилось полотенце: передвигаясь выше, она утащила его за собой. Ниже полотенца их разделяла только тонкая ткань ее шортов. И она остро ощущала его сильное тело.
Бриджет закрыла глаза, пытаясь отогнать от себя картину, которую успела увидеть, поднимая полотенце с пола. Но эта картина была еще пустяком по сравнению с реальными впечатлениями. Его плоть была мощной и горячей, кожа очень гладкой. У внутренней части ее ноги началась пульсация, на которую жаром откликнулось все ее тело.
Бен провел большим пальцем по ее щеке, и Бриджет открыла глаза. Она даже не заметила, когда их закрыла. Его глаза неожиданно оказались синими, а их взгляд — мятежным. Они напомнили ей озеро в холодный солнечный день, когда над ним начинают собираться грозовые облака.
Бен прижался носом к ее щеке. Голос его звучал греховно-нежно:
— Я не делаю тебе больно?
— Все в порядке.
— Я ни за что не причиню тебе боли, Бриджет. Я хочу, чтобы ты это твердо знала. Тебе ничто не угрожает.
Бен ошибался. Бриджет чувствовала, что у нее разрывается сердце — ей вдруг остро захотелось того, без чего, как она давно себя убедила, вполне можно было обойтись.
— Переворачивайся на бок.
— А мне и так хорошо.
Эта типично мужская ухмылка должна была бы ее успокоить. Темные волосы в сочетании с голубыми глазами делали его дьявольски привлекательным. Слабость, вызванная упадком сил, делала его движения чувственно-ленивыми. Можно было подумать, что они любовники, оказавшиеся в постели днем, пресыщенные и усталые.
— Мне претит эта мысль, — сказал он.
Мысли Бриджет стали совершенно неуправляемыми и по большей части сексуального характера.
— Что тебе претит? — не поняла она.
— Мысль о том, что ты будешь матерью-одиночкой. Даже не сможешь подать в суд на папочку, чтобы он платил алименты…
— Прекрати, слышишь!
Бриджет резко его оттолкнула.
Бен вскрикнул от боли. Она — от испуга.
— Извини. Я не хотела, — смущенно пробормотала она.
— Тогда не двигайся, — посоветовал Бен.
— Извини. Твои ребра…
— Верю, верю.
Она затаила дыхание, ожидая, пока он снова начнет дышать нормально. Его близость не давала ей покоя. С каждым вдохом она ощущала запах его тела. Его губы были совсем близко — она так их и не попробовала. Его прикосновение ласкало все ее тело с головы до ног, и сама его неподвижность делала их близость еще более эротичной. Казалось, даже ее кости не остались равнодушными. Она прислушалась к его неровному дыханию — и услышала интимный шепот:
— Извини, что орал на тебя.
Бен имел в виду — насчет ребенка.
— Ты не привык отступать, да?
— Я просто не могу понять, как женщина вроде тебя…
Женщина вроде нее влипла в серьезные неприятности. Бен бессознательно передвинулся так, что оказался между ее ног.
— Тебе надо было бы кого-нибудь найти, — говорил он. — Человека, на которого ты сможешь полагаться. Должны же быть мужчины…
Из его горла вырвался хриплый вздох.
Мужчины? Бриджет представила себе Бена внутри себя, вообразила, как радостно подчинится его хрипловатым приказам. У нее между ног выступила влага страсти, и она чуть не застонала.
— А как насчет тебя? — спросила она. — Ты по-прежнему не сказал мне, кто ты такой. Что ты делал в лесу?
Приподнявшись на локтях, Бен поднял голову и заглянул ей в глаза. Она выдержала бы его взгляд, если бы он не продолжал гладить ее по волосам. Ее глаза невольно начали закрываться, и она усилием воли заставила себя держать их открытыми.
— Бен.
— Что? — прошептал он.
— Ты не ответил на мой вопрос.
Его взгляд скользнул по ее шее.
— Бен.
Его губы раскрылись. Бриджет увидела, как он провел языком по нижней губе, задержав его в уголке рта.
— Что именно ты хочешь знать?
«О, мелочи, — подумала она. — Например, что я тут с ним делаю. И почему испытываю не страх, а желание».
Она мысленно встряхнулась. Он предлагает ответить на ее вопросы. Если бы можно было, она стала бы в позу, скрестив руки на груди.
— Скажи мне свое настоящее имя.
— Бен Ренфилд.
— А работаешь ты?..
— Что о ней рассказывать? Ничего интересного…
Если бы она могла заставить его объяснить, почему в его взгляде вдруг появилась тень.
— Ты безработный?
— Я отдыхаю.
— От чего? — настаивала Бриджет.
— От разговоров о работе.
Она попробовала другой подход:
— На что ты охотишься?
— На то, на что открыт охотничий сезон.
— Насколько я знаю, сейчас только сезон строчков.
— Ну и что?
— Как это понимать?
Бриджет попыталась сесть.
Бен удержал ее, соображая, что сказать. Соображать было трудно. Голова у него была словно набита ватой. По ноге прокатывались волны боли. Что еще хуже — движения ее тела заставили его мысли устремиться в таком направлении, какое было для него нетипично. Он остро ощущал каждый ее вздох, изгибы ее стройного тела, нежность обнаженной кожи. Он ощущал ароматы ее шампуня, мыла и ее собственного тела. Если бы они любили друг друга на этой постели, ее кожа блестела бы от пота, в их телах пульсировало бы желание…
Бриджет ждала. Чувственная фантазия растаяла.
— На что ты охотился? — прямо спросила она.
Бен смотрел ей в глаза и думал, найдет ли он когда-нибудь то, что ищет.
6
— Ты же уже слышала — на строчков.
— Ах, так ты на них охотился? — протянула она.
Бен отчаянно пытался сообразить, что к чему. Он рос во Флориде. Что он может знать о природе северного Мичигана? Слово «строчки» ему было знакомо. Видимо, это нечто распространенное. Не то чтобы он знал, что это за твари. Грызуны? Нечто вроде хорьков?
— Я надеялся взять штучку на обед.
Вид у нее был скептический.
— Или парочку.
Похоже, это ее убедило. Бриджет перевела взгляд на потолок, и он вздохнул спокойнее.
— Но пистолет тебе для этого не понадобился бы, — вслух размышляла она. — Они такие медлительные. Да и шкуру с них снимать трудно.
— Охотничьего ножа у меня нет, если тебя это волнует. Ты ведь вчера перебрала мои вещи. И содержимое моего бумажника.
Он увидел в ее глазах неохотное подтверждение этой своей догадки.
— Все в порядке, — признала она. — Бенджамен Ренфилд. Возраст — тридцать четыре года. Вес — сто восемьдесят фунтов. Кредитные карточки. Водительские права. Удостоверение личности.
— Но лицензии на охоту нет. Ты к этому? Боишься, что я занимался браконьерством на твоей территории?
— Это со строчками-то? Честно признаюсь, что такая мысль мне даже в голову не пришла.
— Тогда в чем дело?
Она высвободила свои руки, оказавшиеся прижатыми к кровати. Прикоснувшись к его лбу, она несколько грубо обошлась с его вчерашней ссадиной. Если уж совсем точно, то она ткнула в его череп, словно в спелую дыню.
— Да, уж эти мне охотники за строчками, — насмешливо протянула она. — Палят из своих ружей в любое время дня и ночи. Привязывают выпотрошенных строчков к крышам своих автомобилей. В главном зале внизу, наверное, тоже есть табличка, на которой написано, чей это рекордный строчок превращен в чучело.
— Ох! — запоздало застонал Бен.
— Слишком сильно?
Даже палка в руках погонщика скота действует мягче. Видимо, он затронул очередной больной вопрос.
— Только не говори мне, что ты — горячая поклонница Бемби.
— Я просто обожаю Бемби. И слона Дамбо тоже.
— Ого! Насколько я понимаю, охотников ты не любишь.
Она пожала плечами:
— Мое мнение — надо выбирать себе достойных противников. Я хочу сказать — в чем перед тобой провинились грибы? Бедные, беззащитные представители флоры.
Он весь напрягся.
— Флоры?
— Сейчас — сезон сбора строчков. А еще — охоты на куропаток, но про куропаток ты даже не догадался.
Она победно улыбнулась, глядя на него.
— Так я солгал, — попытался выкрутиться он.
— И это уже который раз? Четвертый? Пятый? Я уже начала сбиваться со счета.
Бриджет начала решительно из-под него выбираться.
Бен подумал было, не задержать ли ее рядом с собой и обо всем переговорить. Ему противно было лгать, особенно если учесть то, сколько она для него сделала и какую благодарность заслужила. Он перекатился на здоровый бок и поспешно прикрылся полотенцем, пока она не успела повернуться к нему.