Его приятели смеются, а он бросает на них уничтожающий взгляд.
– Просто дай нам добраться до этого исчадия ада, и никто не пострадает.
На этот раз Серра громко смеется:
– Кто именно не пострадает? Ты-то как раз и пострадаешь.
Когда он выходит вперед, Серра, которая до этого стояла немного передо мной, отходит в сторону.
– Что ж, сейчас тебе будет больно, наслаждайся, – с горечью говорит она ему и кивает мне.
Я быстро осматриваю его светлые локоны и ярко-голубые глаза, потом поднимаю руку и отражаю удар, обхватив его запястье. Затем сердито сверкаю на него глазами. На самом деле он хотел дать мне пощечину. Нет ничего более оскорбительного. Я бы предпочла получить кулаком в живот. Я поднимаю ногу и бью коленом ему по ребрам. К счастью, он почти с меня ростом. Он выворачивает руку, освобождается от моей хватки и снова наносит удар. Уже кулаком. На этот раз я просто пригибаюсь. Как только я опять поднимаю голову, он хочет ударить меня ногой, но я оказываюсь быстрее, наклоняюсь и пинаю его по ногам. Он приземляется на задницу и орет.
Серра громко смеется, и его друзья тоже разражаются смехом.
Когда Марчелло смотрит на меня, лицо у него ярко-красное, и в воздухе между нами буквально ощущается его ярость.
– Ты пожалеешь об этом, уродина! – рычит он, и, прежде чем я успеваю подняться, в голове у меня возникает такой огонь, что я падаю на землю и судорожно хватаюсь за нее руками.
Свет пронизывает меня насквозь. Такой обжигающий и болезненный свет, что я кричу. Хватаю себя за волосы и плачу.
– Прекрати! – жалобно мычу я, не узнавая своего голоса.
– Я выжгу тебе твой злобный демонический мозг! – бросает Марчелло, и я слышу, как Серра на него кричит.
На мгновение я открываю глаза. Остальные подростки крепко ее держат.
«Сопротивляйся!» – взывает ко мне Вьюнок. Ее голос звучит очень слабо.
– Нет! – шиплю я в ответ. – Я не могу.
«Ты должна».
– Нет!
Я борюсь с этой болью всеми силами, что у меня есть. Борюсь с ощущением, что он будет прожигать мне голову до тех пор, пока я не умру.
Но сопротивляться я не могу. Если я это сделаю с помощью моих теней, он окажется прав. Тогда я просто докажу ему, что я демон.
«Ты что, предпочитаешь умереть?»
Вьюнок в ужасе.
Я поднимаю руку, чтобы наслать на Марчелло тень, не понимая, может ли она убить его, потому что сейчас неспособна оценить ее силу, – и боль во мне утихает.
Я чувствую себя как в полусне, но громкий голос возвращает меня к реальности.
– Что здесь происходит? – гремит над площадью.
Марви.
Я рада, что он появился. Мы оба знаем, что я могла бы дать отпор и в одиночку. Но не хотела этого делать.
– Мелех! – почти хором вскрикивают подростки, и сквозь яркий свет я словно в тумане вижу, как они кланяются.
Марви стоит не спуская с меня глаз. Когда он убеждается, что я в сознании, то медленно переводит угрожающий взгляд на Марчелло.
– Собирай вещи, ты изгнан.
– Нет, Мелех. Пожалуйста, не изгоняй меня! – Марчелло начинает рыдать, склоняясь все ниже и ниже, падает на колени и почти целует землю у ног Марви.
– Почему я не должен этого делать? – спрашивает Марви очень тихо, но его голос способен разрушить миры.
– Но я же просто хотел… Она демон… Я боялся за наше царство.
Марви поднимает брови:
– Вот как? Ты просто хотел нас всех защитить?
Он указывает на меня:
– От нее? Непохоже, что из вас двоих опасна именно она, тебе не кажется?
– Мелех, она же демон.
– Она прежде всего моя гостья. И я волен решать, кого мне сюда приглашать.
Марчелло сжимает губы и кивает.
Взгляд Марви нерешительно переходит на Серру. У нее на лице возникает гримаса. А потом они начинают словно беседовать, но молча, мысленно. Очевидно, она убеждает его не прогонять мальчика, потому что Марви раздраженно фыркает, когда разговор выглядит законченным.
– Поднимайся. Отныне ты будешь каждую свободную минуту помогать своей матери во время ее смен.
Марчелло сжимает кулаки, но продолжает послушно кивать.
– И сегодня вечером ты тоже будешь ей помогать.
– Но я не могу обслуживать всех на празднике. Туда же пойдут все мои друзья.
– Марчелло! – рявкает Марви тоном раздраженного отца. – Я не изгнал тебя только потому, что Серра в родстве с твоей матерью и тебя защищает. Меня не волнует, чем будут заниматься твои друзья, пока ты будешь отрабатывать свой проступок.
– Да, Мелех, – сокрушенно отвечает он, опуская голову.
– А теперь убирайся с моих глаз.
Все мальчики убегают, а Марви подходит ко мне и протягивает руку. Только тогда я осознаю, что все еще лежу на полу.
– Ты не обязана сдерживать свои тени, Навиен.
Я с благодарностью хватаю его ладонь, встаю и грустно поджимаю губы.
– Но я не знаю, что они натворят, если я их выпущу.
– Думаю, из него получился бы отличный подопытный кролик.
– Марви! – упрекает его Серра, закатывая глаза. – Марчелло – маленький мальчик, который проверяет, что можно, а что нельзя. Он провел первые семнадцать лет своей жизни в подземном мире. То, что ему несимпатичны демоны, это… – она бросает на меня извиняющийся взгляд, – объяснимо.
– Но такого поведения я терпеть не стану, – гневно возражает Марви.
– Сегодня тебе уже не надо возвращаться на поле тренировочных боев, – сообщает он мне, а затем поворачивается к Серре. – Мы с Навиен сейчас отправимся на праздник.
– Как это?! – возмущается Серра. – Тогда я тоже пойду с вами.
– Прости, но ты должна тренироваться. И мне не хочется, чтобы ты принялась защищать своего бедного кузена, когда я буду гонять его по площади.
– Это несправедливо.
– Нисколько.
Марви поворачивается и уходит.
Я бросаю виноватый взгляд на Серру и следую за внушительной фигурой архангела к арке чуть большего размера, ведущей в переулки. Можно сказать, что я уже успела поупражняться в боевом искусстве – с Марчелло, пусть даже он сражался светом, а не кулаками.
Я пытаюсь догнать Марви, хотя у меня немного кружится голова и приходится постоянно потирать ноющий висок. Когда мы поворачиваем за угол, он начинает идти еще быстрее, и я останавливаюсь.
– Мелех! – кричу я, потому что не хочу громко произносить его настоящее имя.
Он замирает.
– Я не могу идти за тобой так быстро, – я задыхаюсь.
Обычно я довольно вынослива и могу ходить быстро. Но мое тело получало жуткую нагрузку последние несколько дней, нет, последние несколько недель или, пожалуй, даже месяцев. А как раз сегодня мои силы были буквально высосаны потоками всей этой светлой энергии.
И тут я вижу, что Марви стоит и тяжело дышит. Словно пробежал несколько километров. Он ничего не говорит и не оборачивается. Я оглядываюсь по сторонам, убеждаюсь, что нас никто не видит, и подхожу к нему.
– Марви? – я осторожно окликаю его, продолжая приближаться.
Он не отвечает, поэтому я обхожу его и оказываюсь перед ним. И замечаю, что Марви куда-то смотрит, взгляд у него сделался жестким и гневным. Такого взгляда у него я раньше не замечала. Я пытаюсь привлечь его внимание, но мне это не удается, поэтому очень осторожно кладу ему на плечо свою руку.
И тут же начинаю задыхаться – в сознании у меня внезапно возникают темные, мрачные образы. Одна картина заставляет меня застыть и задержать дыхание.
Глава 9
Это образ женщины, которая кажется мне знакомой. Как будто я видела ее когда-то раньше, в другой жизни.
Она целует Марви, и в следующий момент все, что остается на картине, – это кровь, темнота, а затем наступает боль. И мое изображение. Там, в этой темноте, слышатся вопли демонов. Мое съежившееся двенадцатилетнее тело лежит на полу. На бедрах у меня власяница с шипами. С них капает кровь. Я вижу, что губы у меня начинают считать. Один. Два. Три. В то время это помогало мне забыть о боли.
Я замечаю кровавые рубцы на спине, но только когда вижу синяк под глазом, понимаю, когда это было. Это был мой день рождения. За несколько месяцев до этого умерли Филипп и Калеб.
В тот день мать, отец и Авиелл уехали в поместье, они взяли с собой своих героев, а меня оставили дома. Я часто чувствовала себя одинокой. Обычно я воспринимала ощущение одиночества как часть себя. Но в тот момент мне было тяжело. Мне просто захотелось хоть один раз сделать что-то необычное, и я пробралась в комнату Авиелл. Не задумываясь над тем, что я делаю, я надела ее платье и принялась танцевать. Потом стала писать на ее почтовой бумаге особым павлиньим пером, которое ей подарили на одиннадцатый день рождения, ела конфеты, которые ей всегда ставили на стол. А потом заснула в ее постели. Разбудил меня какой-то крик. Это был вопль Авиелл. Я никогда не могла понять, зачем было кричать так громко, что пришли отец и Нат. Они отвели меня к аббату Режану, чтобы он меня наказал. Она тогда сказала, что просто очень испугалась. Но ведь она наверняка видела, что это я лежу в ее постели, а не кто-то незнакомый. После наказания меня поместили в карцер ордена. Каменное пространство, где нет ничего, лишь голый пол и стены. Меня оставили там на несколько дней.
Но почему я вижу себя, как я там лежу? Значит, это воспоминания Марви, а не мои.
Я снимаю свою руку с его плеча и моргаю. Наконец он тоже снова смотрит на меня и отводит взгляд.
– Как ты мог об этом узнать? Откуда… – Меня охватывает возмущение. Это был такой личный момент, его никто не должен был видеть.
Хотя я знаю, что часто, когда меня охватывало чувство одиночества, мне казалось, что со мной рядом кто-то есть. Особенно после смерти Калеба и Филиппа… Тогда я думала, что это их души. Но что, если это всегда был Марви?
– Когда тебе было особенно плохо, я мог видеть очень коротко некоторые картинки с тобой. Только те, которые ты сейчас тоже видела. Я не знал, что с тобой тогда случилось.
В сознании опять появился образ аббата Режана. Он прикован к трону и истекает кровью. Перед ним стоит Марви.