– Ну вот и твой ответ.
– Здесь не говорится, зло во мне или добро, – раздраженно говорю я.
Он поворачивается ко мне. Долго на меня смотрит.
– Именно в тебе? Я думал, это касается всех демонов.
– Конечно, – вру я.
– Здесь ясно сказано, что вы потомки падших ангелов. Значит, в вас есть свет. Разве все не зависит от того, что ты сама делаешь со своей тьмой и своим светом?
– Может быть, – задумчиво отвечаю я.
– Почему ты думаешь, что в тебе зло, Навиен? – спрашивает он, подходя ближе.
Мне нравится его запах, он перебивает то, чем пахнет здесь, у меня дома. Хотя, по правде говоря, это место никогда не было моим домом.
– Потому что мне так говорили.
– А ты всегда слушаешь других? – Он криво и иронично усмехается.
– А у тебя разве нет ничего, в чем тебя убеждали всю жизнь? И ты всегда будешь пытаться доказать, что они неправы, но в то же время сам в этом не будешь уверен?
Он наклоняет голову набок. Сейчас он так близко ко мне, что я ощущаю его тепло кожей.
– Конечно есть. Я всю жизнь борюсь, чтобы исправить то, что сделал мой отец. Или, скорее, чтобы доказать всем, что я – не он.
Я киваю:
– А я так же отношусь к своей демонической стороне.
– С этим тебе не поможет ни один апокриф в мире, – бурчит он и невесомо дотрагивается до моей щеки. Его прикосновение похоже на легкое дуновение ветерка.
– У меня два вопроса, – говорит он, как будто наша цель и была в том, чтобы задавать правильные вопросы.
Я смеюсь, а он поворачивается и потирает руки.
– Где говорится, какое княжество должно остаться самым могущественным?
Светится один апокриф. Он вытаскивает его и засовывает в складки накидки.
– Где нам искать скипетр Истины?
Начинает мерцать еще одна книга, и Марви ее достает. Я в недоумении морщу лоб.
– Что это такое?
– Это скипетр, который может показать тебе правду. Он должен был находиться в вашем княжестве, но я не ощущаю здесь его присутствия.
Он открывает апокриф.
– Я тупица, – ворчит он, и я оглядываюсь через его плечо, чтобы понять, что написано в книге. На нашем языке.
– Выглядит бессмыслицей, – произносит он через некоторое время.
– Неужели ты ожидал, что кто-то напишет: «Я спрятал скипетр Истины там-то»!? – спрашиваю я улыбаясь и сама читаю сделанную рукой аббата Режана запись.
«Князь наконец упокоился».
Я моргаю и вспоминаю, что старый князь, дед Авиелл, долго не мог упокоиться, потому что умер при загадочных обстоятельствах. И когда я думаю об этом, мне снова приходят в голову слова Тарона: «Последний князь сейчас тоже находится в склепе, так как его нельзя хоронить, пока его убийцы не будут пойманы». Что, если скипетр при нем? Или старый князь был замурован вместе со скипетром?
– Нам нужно попасть в склеп, – решительно заявляю я.
Пусть слова в апокрифе прямо на это не указывают, но если апокриф показал, что в нем ответ на вопрос Марви, то велика вероятность найти скипетр именно в усыпальнице.
– А где находится склеп?
– В монастыре.
Я резко поворачиваюсь и иду вперед. Беру себя в руки, чтобы успокоиться, и решаюсь пройти обратно опять через тронный зал. Когда мы выходим в сад, я даже не смотрю на цветы, хотя их можно разглядеть даже в темноте и они по-прежнему очень красивы.
Через луг мы попадем в орден. Я веду Марви по проходу к двери. Внутри я слышу голоса, но не обращаю на них внимания. Мне не интересно, кто именно находится здесь с моей матерью и оплакивает вместе с ней старые времена. Это больше не моя жизнь. Это уже не мой дом, и я здесь больше никому ничего не должна.
Я направляюсь к лестнице склепа. Мне удалось здесь побывать лишь раз, когда хоронили Филиппа. Мне разрешили присутствовать, только чтобы защищать Авиелл. От чего бы то ни было. Тем не менее я была благодарна, что, пусть я и герой, мне удалось принять участие в похоронах своего брата. Хотя его тело так и не было найдено.
Каменная лестница спускается далеко вниз. Марви по-прежнему идет за мной. Словно чувствует, что здесь мне не надо мешать.
Когда мы спускаемся вниз, я вижу тело, лежащее на камне под покрывалом. Это магическое покрывало, оно не дает телу разлагаться. Похоронят ли его когда-нибудь? Это мой отец. Хотя он никогда не был мне настоящим отцом и мы скорее ненавидели друг друга, я не желаю ему, чтобы его тело вечно оставалось под демоническим покровом.
– Ты когда-нибудь видела у него скипетр? – спрашивает Марви, который, похоже, точно знает, кто там лежит.
Тарон сказал мне, что моя мать тоже находится в этом склепе. Это была явная ложь. Но непонятно: врал он или те, кто ему об этом рассказал.
– Нет, – тихо отвечаю я.
Оказавшись здесь, при взгляде на его тело я начинаю себя спрашивать, хотелось ли мне иметь отца. Я часто мечтала, чтобы у меня была мать. А отец?
Возможно, мне хватало многочисленных инструкторов, особенно Шевы, который иногда брал на себя роль отца.
Я прогоняю грустные мысли и обращаюсь к Марви:
– Старый князь… Я думаю, запись относилась к нему.
Только сейчас я осознаю, что архангел зажег факелы. Я вижу, как у него в глазах пляшут огоньки. И вижу словно отражение своей боли в его зрачках. Да, наверное, так оно и есть. Потому что мы с Марви связаны. Он чувствует мою боль. И в этот момент я тоже чувствую его боль. Это знакомое ощущение. Будто оно часто возникало у меня и раньше, только я не понимала почему.
– Он лежит там.
Я указываю на камень, под которым покоится тело отца. Марви подходит к камню, поднимает руку и светом его раскалывает. В следующее мгновение он вытаскивает длинный скипетр с большим изумрудом.
Вдруг я слышу голоса и звук быстрых шагов по лестнице.
– Я не могу перенести нас отсюда, – взволнованно говорит Марви, вытаскивая один из своих мечей и пряча скипетр на спине. – Мы должны выйти наверх, только тогда у меня получится. Склепы всегда защищены темной магией.
Я киваю и беру другой его меч, который он протягивает. Другой рукой вытаскиваю свой кинжал. Я готова сражаться за Марви и за себя, но потом понимаю, кто спускается по лестнице. Мне хватает доли секунды, чтобы узнать его. Лиран выглядит ужасно. Под глазами темные тени. Тело худое и изможденное. Волосы длинные, взлохмаченные.
– Отдай нам скипетр, и с тобой ничего не случится! – кричит он, сверкая глазами на Марви.
Меня он будто не видит.
У меня перехватывает дыхание, но я поднимаю меч выше.
– Откуда он знает о нем?
– Понятия не имею, – равнодушно признается Марви.
Я смотрю на спутников Лирана и узнаю Аметист, Ларо и Джиа. Проклятие. Все герои. За ними стоят два охранника, они, похоже, из людей.
– Но ты все равно можешь использовать здесь свою светлую магию, – замечаю я, потому что он зажег свет и заставил камень расколоться.
– Да, мы оба можем. – Он пристально на меня смотрит. Словно хочет сказать, что сейчас самый подходящий момент. Что я могу и должна показать, на что способна.
Я ищу в себе силы. Глубоко вдыхаю и выдыхаю. Сосредоточиваюсь на себе. И наконец чувствую их. Обе. Темную и светлую магию. Будто они ставят меня перед выбором. Тень или свет. Добро или зло. Что я использую? Они подталкивают меня принять решение. Лиран начинает выкрикивать приказы, а Марви по-прежнему требовательно смотрит на меня. Я принимаю решение: прикрываю глаза и широко расставляю руки. Бросаю оружие и выпускаю свою силу. Когда я поднимаю веки, мне видны свет и тень. Я вижу, как они по отдельности вытекают у меня из рук и соединяются впереди, становясь непроницаемой несокрушимой силой.
Лиран, Аметист, Ларо, Джиа и двое охранников отброшены назад. Шаг за шагом моя сила оттесняет их, а я продвигаюсь вперед и направляю на них еще больший поток силы.
– Кто ты? – спрашивает Лиран в ужасе, почти с отвращением.
Я вскрикиваю и с силой бью его в лицо.
– Я Навиен! – кричу я, и меня переполняют ненависть и гнев. Я гневаюсь на весь мир и, прежде всего, на саму себя. Я ведь давно поняла, кто я такая.
– Я не демон, не герой, не скотина, не шваль. Я Навиен. Несущая свет!
Глаза Лирана расширяются. Мой свет окружает его шею, сжимает ее.
– И с меня хватит! – выкрикиваю я то, что уже говорила ему раньше.
Но сейчас я говорю это не ему. Я говорю это себе. Потому что я – единственный человек, которому необходимо это услышать. Которому давно нужно было услышать именно это. Не от кого-то другого. Нет. Только от меня самой.
– Навиен, – успокаивающе шепчет Марви и касается моего плеча. – Ты же не хочешь его убивать.
Я сжимаю зубы, чтобы не дать его словам проникнуть в мое сознание.
– Навиен.
Я понимаю, что он прав, поэтому отпускаю шею Лирана, беру Марви за руку и поднимаюсь с ним по лестнице.
Когда мы оказываемся наверху, я говорю Марви:
– Перенеси нас отсюда. Я больше никогда не хочу сюда возвращаться.
Он кладет руку мне на затылок. Все вокруг расплывается.
Я чувствую его силу. Позволяю ей проникнуть в меня. Принимаю ее и не теряю сознания, а потом чувствую дуновение свежего воздуха и слышу в отдалении звуки продолжающегося праздника. Мы стоим на террасе на крыше.
– Это было чертовски здорово, – шепчет он, улыбаясь уголком рта.
Я кашляю.
– Почему ты помешал мне убить Лирана? Разве ты сам не пообещал ему, что его убьешь?
– Конечно, я мог бы сказать, что хочу убить его сам. Но…
Он опять обхватывает мою шею теплыми пальцами. На моей прохладной коже они кажутся почти горячими.
– Но, по правде говоря, ты бы никогда себе этого не простила, Навиен. Ты любишь его.
Я сглатываю комок в горле и смотрю на Марви. Боль вспыхивает у него в глазах и в моей душе, когда он произносит это. Его боль.
– Он стал другим, – шепчу я.
На самом деле я предчувствовала это. После того как я увидела, что случилось с Авиелл и моей матерью, я поняла, что отделение Миела сломало в Лиране что-то такое, что никто и никогда не сможет восполнить.